Эта дивная симфоническая фантазия кроме изобретения, кроме богатейшей палитры своей замечательна еще и с той стороны, что окончательно разрушает квасно- патриотический взгляд иных русских музыкантов, требующих от себя и от других служения русской музыке непременно русскими мотивами, исключительно музыкой в русском духе на русские сюжеты.
Глинка, создав русский оперный стиль, основав своею деятельностью целую школу русской драматической музыки, доказал своим примером также, что художник, нимало не отрицая своего происхождения, своей внутренней народности, имеет полное право избирать темы и сюжеты для своего искусства, где ему вздумается, в полной свободе.
Русский, когда действующие на его сцене русские;
поляк, когда в опере действуют поляки;
киевлянин с киевлянами, поющими славу Лелю;
московитянин, когда у него народ поет славу царю на Красной площади;
утопающий в гаремной неге с жителем Востока Ратмиром;
переселяющий нас в дебри и пещеры Финляндии в балладе Финна - Глинка своею дивною, мощною кистью в «Хоте» живописал Андалузию со всею роскошью красок страны полуденной, со всем жгучим разгаром иберийской страстности. Истинный художник должен быть Протеем, и эту драгоценнейшую из его привилегий хотят отнять у него вследствие узкости взгляда плохо понятого патриотизма!!!
Глинка, бывший в Испании, замышлял написать целую оперу на сюжет испанский. Музыка этой оперы, наверное, не была бы хуже ни «Жизни за царя», ни «Руслана», и этою испанскою оперою с сюжетом испанским и мотивами испанскими гордилась бы Россия, как и теперь должна гордиться «Хотой» наравне с русско-народными созданиями нашего великого музыканта.
Заметим кстати, что увертюра на мотив хоты уже несколько лет как награвирована партитурой в Лейпциге. Немецким музыкантам ничто не мешает по достоинству оценить эту чудесную музыку, нисколько не чужую для общеевропейского слуха (чего нельзя сказать про многие и, быть может, лучшие части обеих опер Глинки).