Q: Почему вы решили снимать этот фильм? Что привлекло вас в этом
проекте?
A: Оригинальный сценарий «Взрослых игр» мне прислал Раф Хаус, снявший
несколько моих любимых фильмов и телевизионных шоу, так что я встрепенулся
сразу же. Кроме того, там была записка от моего агента, в которой говорилось:
«Смотри, этот сценарий нравится буквально всем, но никто за него не берётся,
потому что снять это невозможно …». Конечно же, из-за одной только этой фразы
я был готов согласиться, ещё не прочитав текст.
Сценарий «Цветка» меня ошеломил во время первого же прочтения. В нём было
что-то от 80-х – что-то схожее с фильмом «Через край» - во времена видеокассет
такое кино твой старший брат подсунул бы тебе, и наказал бы никому не
показывать. Дело вот в чём: в подобного рода фильмах протагонистом всегда был
мужчина. Том Круз в «Рискованном бизнесе» или Патрик Демпси в «Герое-
любовнике». Что мне сразу же понравилось в «Цветке» - это главная героиня
Эрика Вандросс, такого персонажа встретишь не часто, женский персонаж здесь
прописан так, как обычно прописываются мужские. От неё веяло честностью,
неотёсанностью, что сильно отличается от расхожего образа, который нам уже
примелькался - «витающей в облаках одержимой феи». В ней было что-то от
Трэйвиса Бикли из «Таксиста» и от Мии из «Аквариума». 17-летняя девушка,
которая делает всё, что в её силах, лишь бы ощутить хотя бы подобие того, что её
жизнь под её контролем. Потому что она чувствует, что это не так.
Кроме того, эмоциональный путь, который проходит Эрика, проходит через все те
темы, что я люблю в фильмах о взрослении: о беспокойной молодости. Мы ещё
понятия не имеем, кто мы такие, и мы боимся обнажить перед другими свою
ранимость, и мы проделываем длинный путь, стараясь скрыть свою боль, и
беспокойство, и печаль, и мы никого не впускаем к себе.
Q: Расскажите о концепции фильма, о его бэкграунде.
A: Мы представляли себе вселенную фильма следующим образом: как бы
выглядел фильм, если бы в нём снимались дети слишком испорченные, или
странные, такие, какие бы не попали в фильмы Джона Хьюза, которых вы редко
где увидите. Или, каково это детям, тем, что снимаются в фильмах с рейтингом
«R», детям из вселенной компании «Аблин» - невидимым детям, с которыми я
вырос, которые напоминали персонажей из «Инопланетянина» или «Клуба
«Завтрак»». И эти дети сталкиваются с теми же проблемами отчужденности,
разобщенности с родителями – эти проблемы не слишком-то отличаются от
проблем каждого школьника – просто внешне они выражают их немного … иначе.
Во «Взрослых играх» вся эта бравада Эрики в долине Сан Фернандо - это просто
акт самолинчевания за обиды и позор, это её способ отстранить мощное чувство
покинутости и ощутить контроль над своей жизнью. Будучи детьми, мы так и
делаем, мы как бы прячем то, что происходит на самом деле за привлекающими
внимание выходками или полагаемся на свой характер, вместо того, чтобы
решить извечную проблему о том, что значит быть человеком. Есть в этом
фильме нечто прекрасное. Он о потери невинности, но в то же время и о её
обретении. В начале фильма Эрика пребывает в полной уверенности, что она
способна справиться со всеми этими неподъемными взрослыми делами, но чем
дальше, тем яснее мы понимаем, что к большинству из этих вещей она
совершенно не готова. Эрика выпендривается, как может, за счёт проблем других
людей, на самом же деле она не в состоянии взглянуть в лицо собственным
проблемам, которые она зарыла куда-то очень глубоко внутрь себя.
Q: Как вам работалось со съёмочной командой и актёрами в процессе
создания фильма?
A: Нашей первоначальной задачей на этапе создания команды – и это было по-
настоящему важно, потому что это история, которая держится на женском
персонаже, история, касающаяся очень тонких материй, а я, 32-х летний мужчина,
всё это снимаю – было собрать вокруг меня как можно большее количество
прекрасных женщин, создать эту ауру сильной женской энергии. Последнее, что
мне хотелось, так это снимать откровенные сцены, имея на площадке кучу мужчин
в джинсовках. Такой подход стал важной частью общего процесса, особенно на
начальных порах. К концу съемок оказалось, что почти каждый отдел возглавляли
женщины. Начиная с моего оператора, Каролины Коста, которая была мне
настоящим партнером, заканчивая моим первым монтажером Сарой Бет Шапиро,
художником-постановщиком Тришией Робертсон и художником по костюмам
Мишель Томпсон, линейным продюсером Марти Го. Последняя, кто к нам
присоединилась, была Кэролайн Голдфарб. Кэролайн просто блестящий писатель
(@theofficialseanpenn on Instagram) и художник, и я хотел приложить её энергию к
сценарию и художественному оформлению фильма.
Ну, и конечно, надо было найти Эрику. Нашим агентом по кастингу был Рич
Делиа, он подбирал актёров в мой любимый фильм, из недавно вышедших –
«Короткий срок 12». Для этого фильма он подбирал людей, которые не выглядели
бы как актёры. Это были настолько талантливые дети, они выглядели абсолютно
правдоподобно и естественно. На роль Эрики для «Цветка» мы искали кого-то
подобного и отсматривали сотни актрис, пока в один прекрасный день, без всякого
предупреждения, Зои Дойч не отправила нам видеопробу. Мы сидели и работали
в ресторане с моим сценаристом Мэттом Спайсером, и я включил наушники и
посмотрел запись. Помню, она ела чипсы (она всегда что-то ест, ведёт себя
подобно Уоррену Битти), и нам со Спайсером сразу же стало ясно: эту роль будет
играть Зои. Потом мы нашли Дилан Гелулу и просто влюбились в неё, и Майю
Эшет, которую мы никогда прежде не видели и которая просто взорвала наши
головы. Они втроём встретились на читке и у них также возникло
взаимопонимание.
Съёмочный процесс в целом занял очень и очень мало времени, всего-то около
шестнадцати дней. Каждый должен был быть в состоянии полной готовности,
чтобы у нас не возникало заминок, и в то же время – чтобы не возникало гонки.
Отталкиваясь от самой природы этого фильма и сценария, я хотел, чтобы у
каждого было много свободы в обращении с диалогами, с тем, что они могут
говорить и делать. Я хотел, чтобы они выражали прописанные вещи своими
словами, чтобы готовые диалоги стали их собственными. Мы много
импровизировали во время съёмок, много пробовали, совершали ошибки и
смотрели, что из этого выходит.
Q: Как вы выбрали место съёмок? Использовали ли вы какую-либо
особенную технологию?
A: Несмотря на то что сценарий не оговаривает какую-то определённую локацию,
я знал, что в моей голове фильм разворачивается где-то на задворках Лос-
Анджелеса. Я вырос в долине Сан Фернандо, и очень любил ту роль, которую
долина играла в бесчисленном количестве фильмов про подростков, у которых
слишком много свободного времени. На самом деле, в фильм попало очень много
мест, где мы с друзьями когда-то катались на велосипедах. Мы не отстраивали
декораций. Съёмки проходили на реально существующих объектах, в районах
Лос-Анджелеса – Резеды, Портер Ранча, до Солнечной Долины, где до сих пор
стоят домики на колёсах из 70-х. В этом есть ценность и для продакшна, и
эмоциональная, характерная ценность, которую искусственно невозможно
воссоздать.
Нам с моим оператором Каролиной было важно, чтобы всё, что отныне ни
происходило с камерой, работало только на персонажей и историю. И всё. У нас
было правило не выпендриваться, не делать ничего крутого. Мы не хотели, чтобы
операторская работа перетягивала одеяло на себя, что сильно помогло не
усложнять повествование. Всякий раз, когда кого-то из нас начинало заносить и он
был готов снять невероятный кадр, появлялся второй и напоминал о нашем
правиле. Мы должны были держаться взгляда Эрики, потому что это её история, и
мы всё время хотели только одного – максимально держаться этого взгляда.
Во время съемок стояла жара в тридцать с лишним градусов, лето в долине само
диктует характер кадра, твоё дело только решить – нужен он тебе или нет, мы же
не сомневались. Мы с Каролиной всё время старались опираться на естественное
освещение. Весь фильм, за исключением одного места, снят с ручной камеры –
чтобы было возможно уловить энергию фильма. Ту энергию, которую Зои
привнесла в персонаж Эрики, она просто физически ощутима. Мы не хотели
ограничивать её специфическими съемками и броской операторской работой, нам
казалось, что так мы выбьем почву из-под её ног. Вместо этого мы даже не
освещали определённые участки площадки, мы просто заливали светом всё на
360 градусов, так, чтобы актёры свободно могли по ней перемещаться.
Q: Повлияли ли на эту работу какие-то другие фильмы или же книги?
A: Да, всё, начиная от «Инопланетянина» до «400 ударов». Особенно мы
присматривались к следующим фильмам: «Аквариум», «Крысолов», все фильмы
Андреа Арнольд и Линн Рэмси. Ещё один важный фильм для нас это «Мальчик с
велосипедом». Кроме этого мы смотрели «Пикник у висячей скалы», «Маргарет»
Кеннета Лонергана, «Клют», и великий фильм Де Сики «Дети смотрят на нас».
Команда художников много раз пересматривала «Инопланетянина», «Париж,
Техас» и «Через край», работая над нашей палитрой.
Книги тоже пошли в ход. Очень и очень важно было провести исследование –
потому что я давно уже не школьник и, как видите, не женщина – поэтому у
каждого члена съёмочной группы были такие книги, как «Спросите Элис» или
«Порнография: мужчины обладают женщинами» Андреа Дворкин, и «Изображая
шлюху» Мелиссы Гиры Грант. Я хотел, чтобы каждый получил знания в этой
области. Даже интервью с Эмбер Роуз оказались захватывающими, потому что
она высказывала действительно крутые и воодушевляющие мысли в рамках той
темы, за которую мы взялись.
Q: Возникали ли у вас какие-то трудности во время съемок?
A: Если бы мне пришлось сделать всё снова, думаю, я вряд ли счел вариант с
погоней на высокой скорости на Saab-е с ручной коробкой передач, купленном на
портале Craigslist за три дня до съемок, наилучшим. Особенно, учитывая то, что
Джои Морган, который сидел за рулём, ни разу не водил машин с ручным
приводом, и ему пришлось учиться в течение трёх дней перед началом съёмок.
Автомобильную погоню мы снимали в первую неделю в Ланкастере, стояла жара
под сорок градусов, и Джои выполнял большинство трюков сам, что было просто
потрясающе. Потом я заставил их достать машину с фургоном, в которой было
несколько больше места, впереди сидели два наших главных актёра, Зои и Джои,
без всякого кондиционера, а за ними я и наш оператор Шэйди, великолепный
ливанец с развевающейся шевелюрой, оба мы сидели без футболок в фургоне,
прицепленном к этой машине, в невыносимой жаре, буквально плечом к плечу.
Это был интересный опыт сближения в первую же неделю.
Q: Что бы вы хотели донести до зрителя этим фильмом?
A: Что ж, сейчас уже всё сделано и … это, на самом деле, история любви.
История 17-летней девушки, которая учится любовь принимать.