Защитнику Отечества от фашистских захватчиков старшему сержанту, орудийному мастеру Леониду Марковичу Кушаеву 90 лет. У Леонида Марковича совсем плохое здоровье, ему трудно говорить, но в ходе беседы фронтовик оживился, многое рассказал о войне, показал фронтовые фотографии.
Живет он в городе Дальнегорске, где много лет работал старшим мастером в техническом училище № 25.
Защитник Отечества – личность творческая. Посмотрите, какие картины Леонид Маркович творит резьбой по дереву!
В его уютной квартире почти все стены украшают вот такие чудные творения, несущие мир и доброту. Я рассматриваю их и думаю, других картин и не могло быть… По-моему, человек, прошедший ужасы войны, стремится слиться с живительной гармонией природы и нести миру лад и спокойствие.
Родом Леонид Маркович из Белоруссии, небольшой железнодорожной станции Закопытье. Его отец Марк Михайлович работал на этой станции стрелочником. В годы Гражданской войны он был в отряде легендарного комдива Николая Александровича Щорса, партизанил.
Его сын Леонид пошел по стопам отца.
Вот как Леонид Маркович вспоминает о Великой Отечественной войне.
Мы с Володькой Язепенко партизанили»
«Да, война, война, что она натворила… До сих пор помню 21 июня 1941 года… У нас в школе прошли выпускные вечера, Мы радовались этому событию. Кроме того, на 22 июня у моего дяди была назначена свадьба. Но прямо из-за свадебного стола дядя ушел на фронт…
Тогда фашисты быстро оккупировали деревню Корма и станцию Закопытье. Что они вытворяли! До сих пор перед глазами стоят картины ужасов и зверств фашистских захватчиков.
Фашисты грабили мирное население, расстреливали, вешали…
Мне выбили зубы, не так ответил им. Папа мой был связан с партизанами.
У меня был друг Володя Язепенко. Мы с ним добывали информацию о проходящих немецких эшелонах, а также вражеской боеготовности и обо всем, что происходило на станции Закопытье.
Для нас это особого труда не составляло. По специальным немецким пропускам мы могли ходить на станцию даже ночью.
Все собранные данные мы с Володькой аккуратно записывали, ходили в лес к назначенному месту и в дупле дерева оставляли информацию. Партизаны забирали наши записи и таким же образом в дупле оставляли нам новые задания.
Немцы – тоже не промах, начали за нами следить. Дальше оставаться было опасно.
4 мая 1942 года мы с другом решили уйти к партизанам. Где они находятся, мы не знали.
Тогда мы пошли к тому месту, где обычно оставляли секретную информацию. Думали, что партизаны придут за сведениями, и мы сможем присоединиться к их отряду.
Прождали день, другой, уж неделя прошла… Никто так и не пришел. Тогда с Володькой пошли глубоко в Брянские леса.
Только перед этим пришлось убить немецкого захватчика топором. Сняли с него форму, забрали оружие.
Полторы недели шли по лесам, дошли до реки. И тут на песке увидели отпечатки русского автомата. Значит, подумали мы, где-то рядом партизаны. Перешли речку, увидели свежую тропу и пошли по ней. Метров через 200, встретили партизанский отряд.
Но вначале нас с Вовкой арестовали, так как при нас были немецкие документы. Партизаны стали выяснять, кто мы такие.
К счастью, получилось так, что командир этого партизанского отряда в годы гражданской войны воевал вместе с моим папой в одном отряде под командованием Щорса. Он меня сразу назначил командиром диверсионной группы.
Перед нами стояла задача – взрывать немецкие эшелоны. Безусловно, работа эта опасная и сложная. Семь человек, и каждый из нас вооружен пистолетом, автоматом, патронами и шестнадцатью килограммами взрывчатки. Мы уходили вдоль железной дороги на несколько десятков километров. Примерно месяц такой боевой поход длился...
Мы выбирали место и начинали следить. Немцы очень хорошо охраняли железнодорожное полотно, постоянно патрулировали, уходили в засады.
Фашисты предусмотрительно, на расстоянии нескольких метров вдоль дороги срубали деревья и бросали, чтобы партизанам трудно было подобраться к рельсам.
После нескольких недель наблюдений диверсионная группа закладывала мину, детонатор и все это маскировали.
Немцы предпринимали тоже множество способов, чтобы сохранить эшелоны с боеприпасами. Они делали так: впереди состава шла платформа, груженная камнями, затем четыре пустых, двойной паровоз, и только потом груз.
Чтобы подорвать как можно больше вагонов, приходилось рисковать жизнью.
Из девяти походов четыре завершились удачно. Приходилось идти только по ночам. Днем останавливались на явочных квартирах. Мне удалось взорвать четыре немецких эшелона.
Первый раз, помню, немцы возвращались поездом кто из госпиталей, кто из отпусков, в основном офицеры, мы их уничтожили. Тогда нашей диверсионной группой 644 фашиста было уложено…
Потом мы взорвали эшелон с немецкой техникой.
Третий немецкий эшелон шел с горючим, мы его тоже уничтожили…
Четвертый эшелон шел с воинскими немецкими частями. Мы всячески мешали прохождению их частей на фронт. Диверсионная группа взрывала мосты, делали все возможное, чтобы уничтожить фашистских захватчиков.
И этот эшелон нам удалось взорвать, а вот пятый не получилось…
6 сентября 1943 года меня тяжело ранило в руку. После чего я был отправлен в госпиталь в Брянскую область, затем в Уфу. После госпиталя был направлен в учебный полк, а затем на фронт.
И огнем нас палили, и глушили... В Восточной Пруссии рыли окопы, в бочку с горючим залетел вражеский снаряд, мощный взрыв, огонь. Тогда я получил сильные ожоги…
Вот так и гнал фашистов из Белоруссии, Литвы, Восточной Пруссии, Польши. В Кенигсберге – контузия, опять госпиталь…
После выздоровления опять на войну. На Дальний Восток направили. Опять подготовка… опять война, на этот раз уже с японцами…
До сих пор у храброго солдата Красной Армии Леонида Кушаева после фронтового ранения мучительно сильно болит рука… После войны Леонид Маркович стал инвалидом.
Как и чем мы сегодня можем помочь нашим седовласым, почтенным, израненным фронтовикам?
Вниманием – вот что сегодня самое главное для защитников Отечества!
Александра Набокова.
На снимке защитник Отечества Леонид Маркович Кушаев.
Фото автора.