— Юрий Михайлович, раньше вы в 22-метровой двухкомнатной квартире жили, сейчас у вас загородный дом со студией... Этот особняк, я знаю, вы по собственному проекту построили, что тоже уважение вызывает, и много кошек и собак там живет. Вот много — это сколько?
— Во-первых, особняк я не по собственному проекту строил — в проектировании его в какой-то степени участвовал, но делали это профессионалы, а вот отделкой — да, занимался сам.
Сколько у меня животных? (Пауза). У меня не кошки и собаки, а целый зверинец плюс ботанический сад — я очень природу люблю и животных, масса удивительных историй с ними связана. Как-то покупать дизельное топливо для генератора поехал — для своего нового дома, а бензоколонка на Минском шоссе находится. Топливо мне в багажник джипа поставили, расплачиваться пошел, к женщине подхожу: дескать, деньги возьмите, и вдруг слышу: кто-то мне по ноге стук! Поворачиваюсь — собака стоит: не щенок, довольно крупная, но молодая, и на меня смотрит. Я спросил: «Это ваша?». — «Нет, сегодня утром прибежала и вот теперь бегает». Ну, я рассчитался, к автомобилю иду, дверь открываю, и собака в машину прыгает, на сиденье ложится и хвостом виляет — я в шоке! «Ну, ладно», — говорю...
— ...раз так, да?
— Закрываю дверь, домой еду. Пса Пашкой назвал — он очень на мою собаку похож, которая несколько лет назад умерла.
— А это правда, что кошек у вас 30?
— Нет, 45.
— Вы кормите их, за ними ухаживаете?
— Конечно: большая часть моих гонораров как раз на еду их уходит.
Я им вольеры построил: у них зимнее помещение есть и летнее — летом они в домиках под сеткой живут.
Любят они меня страшно, но у многих даже имени нет, потому что придумать всем невозможно, а когда приезжаю, все выбегают, смотрят на меня и мяукают: «Мяу-ау-ау-у-у...». Кубанский казачий хор! (Смеется).
— Любимцы у вас есть?
— Есть, разумеется. Есть кошка Катя, которая все время меня лечит: на сердце ложится, на почки... Приходит сама, укладывается и минут 40 лежит.
— Собаки и кошки не предадут никогда, правда?
— У них такого понятия не существует.
— Я, Юрий Михайлович, не сомневаюсь, что при вашем-то человеческом и мужском обаянии романов у вас было много, а вот любовь настоящая была?
— Было дело, но... не сложилось... (Грустно). Первая половина жизни стремительно пролетает: пшик — и все, и только потом зрелая, нормальная жизнь начинается...
— У вас три жены было... Расставались вы с ними, я знаю, полюбовно, без дележа ложек-вилок: оставляли им все...
— Очень хорошо расставались, но я ничего не мог им оставить, потому что все они за рубежом живут.
— Одна в США, вы сказали...
— ...другая во Франции, и в Югославии третья — в бывшей.
— Почему же вы уходили — надоедало?
— Старые люди говорят: где-то ходит по свету человек, который тебе предназначен, свыше предписан, так вот, мой, видимо, затерялся. Или же заблудился (улыбается).
— У вас дочь и сын...
— Я не хотел бы, честно говоря, о личной жизни рассказывать — не надо ее на всеобщее обозрение выставлять.
— В любовь между тем вы по-прежнему верите?..
— ...конечно!..
— ...в то, что эта затерявшаяся половинка еще может найтись?
— Ну, не знаю, может, какой-то огонек путеводный поярче зажечь? Знаешь, птички, бывает, хвост поднимают, начинают крутить им, и все на этот хвост бегут — что-то такое нужно сделать, наверное…
Дмитрий Гордон, «Бульвар Гордона», в сокращ. (фото из личного архива Ю. Антонова).