Министру юстиции РФ Чуйченко К.А.
Руководителю Главного управления юстиции по Приморскому краю Храброву В. А.
Константин Анатольевич и Виктор Александрович!
Одной из уставных обязанностей нашего движения является защита в суде прав пострадавших от коррупции лиц, оказание правовой помощи гражданам и иным лицам на территории Приморского края и, в том числе, гражданам в местах лишения свободы.
И, начиная со дня регистрации движения, т.е. с 01 октября 2010 года, наше движение на общественных началах добросовестно выполняет эту и другие уставные обязанности. Но в большинстве случаев мы не находим ни понимания, ни поддержки от органов власти края в вопросах защиты конституционных прав обращающихся к нам за помощью.
При этом, к нам регулярно и в пугающих количествах обращаются за помощью уже после того, когда обращение за защитой конституционных прав в органы власти края оказалось бесполезным. Так, например, мы разбираем большое количество жалоб, по которым органы прокуратур края просто, по нашему мнению, не захотели разбираться даже по самым простым, легко решаемым вопросам.
Лично я за эти годы принимал участие в судебных слушаниях в качестве защитника наряду с адвокатом или в качестве доверенного лица не менее 200 раз (перестал вести подсчёт).
За эти годы насмотрелся на работу многих гособвинителей, судей и защитников в лице дипломированных адвокатов. И наш вывод, к нашему большому сожалению, могу сделать не в пользу прокуратуры или суда. Слишком часто и гособвинители и судьи демонстрируют свою абсолютную независимость от закона и совести. И именно такое уголовное дело сегодня у меня на контроле, где я принимаю участие в качестве защитника наряду с адвокатом.
Это уголовное дело по обвинению Романа Пашаева в убийстве одного из двух «калачнюков». И здесь судьи Емельянов и Жесткова и гособвинители Атаева и Кремлёва-Гречишкина открыто и, как мне кажется, даже с удовольствием продемонстрировали свою абсолютную независимость, как от закона, так и от совести. Как следствие, непричастный к убийству Е.О. Калачнюка пятый год содержится в условиях, мало похожих на человеческие.
Кроме судей первой инстанции Емельянова и Жестковой участие в преступлении против моего подзащитного принимали шесть судей апелляционной инстанции. Их отказ удовлетворить ходатайство подсудимого и защиты изменить меру пресечения –содержание под стражей на домашний арест мы расцениваем именно, как преступление, ибо эти шесть судей прекрасно знают (если изучали сфальсифицированное уголовное дело против Пашаева), что Пашаев невиновен, фальшивые «признательные» показания дал под воздействием чудовищных пыток, так, хотя бы, в малой степени извиниться перед Пашаевым изменением меры пресечения.
К сожалению, не могу не сказать, что среди адвокатов, особенно назначаемых государством для защиты подсудимых, все добросовестно выполняют свой профессиональный долг. И одной из причин, как я полагаю, является зависимость адвоката от порядочности судьи. Добросовестно защищающий права подсудимого адвокат может, по жалобе судьи, оказаться на скамье «подсудимых» в дисциплинарной комиссии адвокатской палаты. И такое недавно произошло с одним из добросовестных адвокатов.
Это вступление к тому, о чём, как об очень важном, я хочу Вам доложить.
В отличие от адвоката я не являюсь зависимым от адвокатской палаты. В суде вещи называю своими именами и добросовестно, на общественных началах, защищаю ЗАКОН.
Именно ЗАКОН, а не самого подсудимого. Понятно, что. защищая ЗАКОН, мы защищаем от нарушений закона и подсудимого, как это есть в случае с моим подзащитным, Романом Пашаевым, которого жестоко избили в полиции и принудили к даче ложных показаний Если бы гособвинение предоставило мне или суду доказательства причастности Пашаева к убийству любого из двух Калачнюков (в один день были обнаружены два трупа с разносом времени около 4-х часов и оба были опознаны, как труп Калачнюка), то я занял бы сторону гособвинения, а не защиты.
В нарушение моего уставного и гражданского права оказывать помощь обратившихся к нам за помощью, и в нарушение права, в частности, подсудимого на полноценную защиту, гособвинтели и судьи зачастую отказывает в ходатайстве подсудимых или их адвокатов в признании меня защитником наряду с адвокатом, ссылаясь, при этом, на ст. 49 УПК РФ, где написано слово «может», а не обязан. И эту статью в такой редакции придумали, очевидно, или безграмотные люди, или те, кто не владел в полной мере тем, что творится наших судах.
И, как правило, подсудимому отказывают в признании меня его защитником тогда, когда уголовное дело сфальсифицировано.
Именно ТАК произошло в Первомайском районном суде Владивостока под председательством судьи Степанковой и при участии гособвинителя Гришиной, когда подсудимый Окунев и его адвокат заявили ходатайство о признании меня защитником Окунева наряду с адвокатом.
Гособвинитель Гришина возражала, а судья Степанкова ходатайство не удовлетворила. На моё заявление о нарушении моего права и права подсудимого на защиту, ни прокурор края Столяров, ни председатель Приморского краевого суда Попов не только никак не отреагировали, но даже не ответили мне на моё заявление.
При этом я в качестве слушателя в суде присутствовал, и утверждаю, что были процессуальные нарушения со стороны судьи Степанковой, на которые адвокат Окунева судье указывал, а в самом уголовном деле есть элементы фальсификации. В результате, на добросовестного адвоката пошла жалоба в Управление минюста по Приморскому краю и в министерство юстиции РФ.
Кроме участия в суде в качестве слушателя у судьи Степанковой по делу Окунева, я присутствовал в суде в качестве слушателя у судьи Черненко и в кассационной инстанции, и вправе утверждать, что уголовное дело против Окунева имеет элементы фабрикации и отсутствие доказательств его вины.
Убедительно прошу Вас, в пределах Ваших полномочий убедить прокурора края Столярова и председателя краевого суда Попова в том, что мне нужно помогать исполнять мои функциональные уставные обязанности, а не препятствовать. Кроме того, оба, и прокурор края Столяров, и председатель краевого суда Попов, явно открыто и преднамеренно, по нашему мнению, не выполняют положения ст.7 ФЗ-273 об организации взаимодействия с институтами гражданского общества в противодействии коррупции в органах власти.
Ранее в России действовал институт общественных защитников. Кому и с какой целью понадобилось упразднить этот важный институт?
С учётом того, что в местах лишения свободы содержится много незаконно осужденных, этот институт, для исправления ошибок суда, крайне важен для правового государства. Или у нас не правовое государство?
Наше предложение в ГосДуму, в комитет по законодательству (Крашенинников) о внесении поправки в ст.49 УПК РФ (замена слова МОЖЕТ на слово ОБЯЗАН) поддержки не нашло.
Прошу Вас услышать нас. У нас, в наших действиях и предложениях, нет личных, шкурных интересов, а есть забота об авторитете органов власти и беспокойство о недостаточной работе институтов госвласти в вопросах защиты конституционных прав наших граждан.
Также мы считаем, что добросовестных адвокатов нужно защищать, а не наказывать.
Примечание-делая доклад в ГосДуме по итогам года в 2014 году, генеральный прокурор Чайка назвал цифру незаконно осужденных - 14261 человек. Мы полагаем, что эта цифра означает только то количество осужденных незаконно, которое удалось доказать. А фактически это число больше.
Участие в судебных слушаниях общественных защитников способствовало бы более тщательной проработке доказательств, как стороны гособвинения, так и со стороны защиты и, безусловно, допускалось бы меньше судебных ошибок.
Председатель президиума ОДПК «Хранители закона»
Петр Довганюк.