В Прокуратуру Советского района г. Владивостока
От Лозинской Татьяны Рафаиловны, проживающей по ул. Маковского 41, «Дом ветеранов».
Жалоба
Я, Лозинская Татьяна Рафаиловна, 1943 года рождения, проживающая по ул. Маковского, 41, «Дом Ветеранов» с 1995 года. Т.к. я ветеран Дальневосточного пароходства (с 1974 по 1995 гг.), мне выделили комнату в «Доме Ветеранов».
В 2017 году директор интернат Новикова Н.Т. поселила в «Доме Ветеранов» супружескую пару Ш.И.А. и Т.А.Е.
С тех пор, как они поселились, Ш.И.А. стала вести себя, по моему мнению, неадекватно по отношению к проживающим, стала ругаться, конфликтовать. А 27 ноября 2017 года Ш.И.А. уже избила меня. У меня все лицо было в синяках. Я обратилась в полицию, но дело замяли. Сама же Ш.И.А. говорила, что ей ничего не будет.
15 марта 2020 г. в 19.30 я возвращалась в свою комнату и, проходя мимо инвалида-колясочника, я сказал ему комплимент, что он подстригся, и стала открывать свою дверь. В этот момент на меня набросилась Ш.И.А. и нанесла мне удар в область виска правой щеки, затем вышел Т.А.Е. и ударил меня тростью по руке. Если бы я не закрыла голову, то полагаю, он бы меня убил. Имеется материал из видеонаблюдения. Меня отвезли в судмедэкспертизу в травмпункт и положили гипс. Номер документа экспертизы: 1067. Экспертизу забрал участковый Абдуллаев. В полиции пояснили, что пока не снимут гипс, не могут определить степень увечья. 8 июня мне сняли гипс и следователь сказал, что через неделю будет готово заключение. В пятницу 19 июня я получила письмо об отказе в возбуждении уголовного дела. Письмо было отправлено 18.05.2020, а мне его вручили через месяц. Я подозреваю, что сделали это специально.
Во время самоизоляции у нас ограничены прогулки. Я боюсь за свою жизнь, ведь Ш.И.А. и Т.А.Е мне угрожают расправой и ругают нецензурной бранью.
По моему мнению, престарелым людям нет защиты от произвола этих людей, проживающие боятся обращаться к директору интерната, а начальник мед.службы говорит, что он – не воспитатель. Думаю, в полицию обращаться бесполезно, кто нас, пожилых людей, защитит, считаю, от произвола, что творится в «Доме Ветеранов»? Здесь нет ни психолога, ни руководителя по воспитательной работе. Да и директор, видимо, не имеет ни медицинского, ни педагогического образования.
В 2017 году запустили газ в подвал, где жили кошки, и умертвили их, видимо, по приказу директора. А это деяние, полагаю, попадает под признаки статьи 245 РФ УК – жестокое обращение с животными.
Прошу провести проверку по факту постановления об отказе в возбуждении уголовного дела.
29 июня 2020 года меня забрали из интерната и насильно увезли в психбольницу по распоряжению, считаю, директора дома-интерната, начмеда и врача А. Левченко.
А было так: 29-го утром к Левченко приехала наша врач. В кабинете Левченко не было, и врач спросила, как её найти. Я посоветовала позвонить ей по телефону, что она и сделала. Левченко вышла к ней из кабинета начмеда, а вслед за ней вышел и сам начмед, на что я заметила: «Ну, вот и второй выскочил».
Буквально через пару минут приехал муж Левченко, а я ушла на процедуры.
Вскоре мне позвонила дежурная медсестра и сказала, чтобы я вышла на улицу, ко мне приехали на пару слов. В это время я подогревала морскую соль, чтобы сделать ванну для сломанной правой руки.
На улице меня ждали пятеро мужчин неприятного вида. Один схватил меня за больную руку и стал допытываться, зачем я 880 раз звонила нашему губернатору? Я ответила, что не звонила ни разу.
Меня посадили в машину темно-бежевого цвета, больше похожую на пыточную, а не на скорую помощь. Приковали к креслу какими-то железяками и долго возили по городу. Когда проезжали возле моря или леса, я думала, что меня везут убивать. Я даже спросила их об этом, мне ответили, что я никому не нужна.
После долгих катаний меня привезли в психбольницу на улицу Шепеткова. Там меня поселили в палату. Потом меня вызвала врач и долго задавала один и тот же дурацкий, считаю, вопрос: люблю ли я нашего начмеда? Да, у нас с ним дружеские отношения, но из-за разницы в возрасте я могу испытывать к нему только материнские чувства. Остальное – полная чушь.
Возле врача лежали бумаги, с которыми она не дала мне ознакомиться.
Сначала хотели отправить меня домой в тот же день, так как я потребовала вызвать мне дежурного судью и через суд решить мое пребывание в психушке.
Но потом передумали: а вдруг начмед меня снова отправит к ним, воспользовавшись моим стрессовым состоянием и взрывным характером? И я написала заявление о добровольном лечении, где указала на сильное головокружение и стрессовое состояние.
Вызвали врача-психолога, которая долго и внимательно проверяла мои способности и сказала, что в психушке мне делать нечего. А любить или ненавидеть — это мое право, за это в психушку не садят.
По возвращении домой меня посадили на карантин на две недели. Чувствую себя, как в тюрьме, делаю зарядку, чтобы совсем не окостенеть.
Состояние – отвратительное, опять начались головокружения и бессонница. Таблетки не помогают. Сейчас на две недели заступила на дежурство бригада, которая отправляла меня в психушку. От них я никаких лекарств принимать не буду.
Почему у нас так просто упрятать человека в психбольницу? На основании абсурдных сплетен, будто я всем рассказываю о любви к начмеду. Но скорее всего, меня просто хотели признать невменяемой, чтобы не возбуждать уголовного дела против тех, кто избивал и калечил меня.
Татьяна Лозинская.
Фото с сайта СДВ.