Анна Леонидовна Ульянова: «Создается такое впечатление, что муж подозреваемый, а не потерпевший»
26 августа в поселке Лазо Дальнереченского района в одной из квартир была убита десятилетняя девочка. Мама Анна Леонидовна Ульянова, возвратилась домой и обнаружила, что поперек кровати лежит тело дочери, прикрытое домашним халатом мужа и подушкой.
Рассказывает мама, Анна Леонидовна:
– В 13.40 я уехала в город по делам, дочь Настя как обычно смотрела мультики. Примерно в 16:10 я вернулась, дверь оказалась закрытой, дочь не открывала дверь. Я позвонила ей и услышала знакомый звонок за закрытой дверью.
В голове мелькнула мысль, что все это как-то странно, не взяла телефон и ушла из дома, не позвонила. Я открыла дверь своим ключом и зашла в квартиру. В зале, где дочь любит смотреть мультики, ее не было.
Я зашла в спальную комнату и начала переодеваться. Обернувшись, увидела свисающие ноги дочери, прикрытые халатом моего мужа. Каким образом все случилось, можно только догадываться. Настя лежала поперек двухъярусной кровати на первой полке в уголке, из-за вещей, которые лежали на кровати, я едва разглядела ее. Лицо дочери было прикрыто подушкой.
Я убрала подушку. Мне показалось, что девочка просто бледная, признаков того, что тело начало коченеть, на тот момент я не заметила. Очевидно, что время смерти, о котором говорят врачи, вряд ли соответствует действительности. Я приехала в 16:10 и полагаю что смерть наступила незадолго до моего приезда.
Я пыталась искусственно реанимировать дочь, потом я звонила в скорую помощь, матери – Настиной бабушке. Скорая помощь приехала через десять минут. Врачи сказали, что нужно срочно вызывать полицию, потому что на шее виднеется борозда, девочку явно удушили.
Получается, что убийцы кроме ключей, которыми закрыли квартиру, не взяли ничего. Никаких признаков того, что в шкафчиках рылись, что-то искали, я не заметила. Я даже не предполагаю, из-за чего с моей дочерью это случилось.
Примерно в течение месяца она созванивалась с мальчиками из какого-то детского лагеря. Дочь познакомилась с ними через подругу, которая дала мальчишкам телефон Насти. Я рассказывала об этом совпадении следователю. Потом он сказал, что они проверили, с кем общалась Настя. Этим мальчикам по 10-12 лет, поэтому строить какие-либо версии на этот счет не приходится.
У следователей первоначально появилось четыре версии убийства. Они, как говорят, отработали данные версии и выяснили, что ни одна из них не является правдоподобной. Сейчас опрашивают местных жителей, соседей.
Свидетели говорят о машине и о молодых людях, выбежавших из подъезда
Мы сами были свидетелями, как представители полиции опрашивали местных жителей самого разного возраста и проводили дактилоскопирование.
– Девочка была домашней, – говорит бабушка. – Последний год я возила ее на хореографию, мы постоянно встречали ее, держали под контролем, от остановки до дома – рукой подать, во дворе обычно дети, как такое могло случиться – непонятно.
Кстати, как потом сообщил один из соседей, он видел, как из подъезда, где жили Ульяновы, выбежали двое молодых людей.
– У них волосы темного цвета, – рассказывает сосед. – Они были явно чем-то обеспокоены, матерились, один из них подгонял другого, кричал: «Скорее!». Когда они уселись в машину, где, кстати, за рулем сидел еще один человек, машина тронулась очень резко, кто-то явно сильно жал на газ. Машина была темно-синего цвета, как мне показалось.
Соседка сверху, которая, как видно, в этот момент выходила на балкон, тоже видела машину, которая рванула во весь опор от подъезда.
Свидетели говорили, что эта машина им неизвестна, что ранее они никогда ее не видели, как и людей, выбежавших из подъезда.
Что происходило в квартире, никто не знал, А если бы кто знал, то преступника, полагаю, можно было застать на месте.
– Подружки Насти тоже приходили к ней, стучали в дверь, – рассказывает мама Насти, Анна Леонидовна, – когда Настя не откликнулась, они подошли к окну, кричали под окном. Я увидела чуть позже, как пришла домой, что штора была прикрыта, хотя я ее не закрывала. В наш адрес никаких угроз не поступало – никто не звонил, не писал угрожающих и предупреждающих писем. А вот знакомой мужа после смерти дочери, подкинули под дверь записку.
Записка с угрозами
– В записке якобы написано, чтобы знакомая образумила Ульянова, иначе следующим будет сын, – говорит бабушка Насти. – Эта женщина сразу же сообщила о письме с угрозами сотрудникам полиции, которые в этот момент опрашивали свидетелей в одном из кабинетов местной школы. Я не знаю, как верить подобным вещам: лично мы записку вообще не видели, о ее существовании нам сообщили сотрудники полиции.
Но мы соблюдаем меры безопасности. Вместо того, чтобы искать преступника, полиция предпринимает попытки оказать на нас давление. Моему мужу говорят, что он что-то натворил и эти его действия стали причиной мести. Как считаем, полиция начала строить версии на голом месте без всяких на то оснований.
Во-первых, начали проверять доходы нашей семьи. Но мы живем не в коттедже, мы обычные люди, которые, как и все, имеют средний достаток, мы работаем, не покладая рук – я например, торгую на рынке сельхозпродукцией, рассадой.
Муж Анны Леонидовны Саша работает помощником машиниста на мототранстпорте, работа связана с постоянными командировками, незапланированными выездами, сверхурочными сменами. Сашу сегодня допрашивают четвертый раз.
Как полиция работает с потерпевшими…
– На следующий день после похорон дочери в ночное время моему мужу позвонили из полиции, – вновь рассказывает Анна Леонидовна. – Дело происходило в час ночи, его забрали, потом я не могла ему дозвониться. Как узнала позже от мужа, с ним не проводили ночью никаких бесед, словно заключенного посадили в «кутузку» и сказали, чтобы он думал до утра, что он такого натворил, что с его дочерью случилось несчастье.
Это ведь не расследование, это настоящие пытки для нас, особенно после того, что мы пережили, все воспринимается болезненно. Допрашивать мужа стали в девять часов утра. И вновь требовали, чтобы он рассказал о каких-то своих темных делах, о которых, кстати, ни он, ни я ничего не знаем, просто мы никакими темными делами не занимались.
Сашу продержали на допросе почти до 9 часа вечера. Кто только ни опрашивал, приезжал какой-то сотрудник из Владивостока, сказал, что в течение этого года посадит моего мужа. Это прямая угроза. Как мы должны теперь верить следствию, которое не может найти преступника и начинает перекладывать вину на нас? По крайней мере, у нас создается такое впечатление, что они считают нас всех преступниками.
Нам еще не вручили постановления о признании нас потерпевшими, не выдали на руки протокола осмотра места происшествия, а на мою просьбу дать мне копии протоколов наших допросов, мне сказали, что не обязаны этого делать (по желанию допрошенного лица следователь обязан представить копию всех протоколов его допроса, мало ли что может появиться в документах, ведь всякое может быть – прим. авт.)
Дальше – больше. Следователи сказали, что делают все возможное, чтобы Саша не устроился на новую работу, куда он собирался устраиваться. К чему такие угрозы? К чему такие методы следствия?
Сотрудники полиции, которые опрашивали свидетелей, отказались давать какие-либо комментарии. Просим считать данную публикацию обращением в Управление Следственного комитета РФ по Приморскому краю.
Требуем прекратить травлю потерпевших. Стыдно за следствие, которое действует такими методами. Просим считать данную публикацию обращением в УСБ РФ по ПК по сведениям о поступивших от сотрудников полиции угроз. Они обещали посадить человека, который проходит по делу потерпевшим?! Просим принять меры также по поводу угроз, которые получила семья Ульяновых в записке, которую подбросили знакомой мужа. Обеспечить безопасность – ваша прямая обязанность.