Государственная система, как бронированный танк, на полном ходу давит, словно кузнечиков, таких как экс-глава УФМС полковник Мухин и экс-прокурор Юрий Асонов, которые где-то внизу кричат о справедливости. Оба оказались страшными «взяточниками» и встретились уже за решеткой на Партизанском. Они отказались стать полноценными участниками круговой поруки, и попали под колеса системы.
Видать не созрела наша страна до настоящей борьбы с коррупционерами, коли самих борцов укладывает на лопатки, а настоящие оборотни продолжают жить в системе, и даже руководить антикоррупционными процессами внутри?
Юрий Асонов, в этой борьбе приобрел прочное звание «мошенника» с условным сроком. Полковнику Мухину, который считает все обвинения против него сфабрикованными, суд вынес обвинительный приговор – 9 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с лишением права занимать должности на государственной службе в течение трех лет. Также полковнику Мухину присужден штраф в сумме 3 млн 570 тыс. рублей.
Александр Мухин, с момента его задержания и по настоящее время, не признавал и не признает себя виновным, указывая на заказной характер уголовного дела. Приговор суда Советского района он считает необоснованным и подлежащим полной отмене.
Этот приговор, Юрий Асонов назвал смертельным:
«Зачем заслуженного, боевого офицера с военной травмой засовывать в тюрьму? Определять ему наказание в виде реального срока по сфабрикованному обвинению, я не понимаю. В таких случаях, если «промахнулись», не получилось доказать, что делать? Оправдательных же у нас не бывает.
В таких случаях, как в моем, ограничиваются условным сроком. Я все равно мошенник, меня им сделали, но дали условно. Знают, что я буду жаловаться, писать. Т.е., думаю, есть понимание того, что человек не совершал преступления.
Считаю, система не отпускает живыми, понимание есть у всех участников этого процесса: следователей, судей, прокуроров, которые требуют с пеной у рта, реальных сроков. Понимание внутреннее есть, и даже некоторые знают: если нас оправдают, тем, кто нас садил, придется сидеть вместо нас.
Саша, как и я, занял такую же принципиальную позицию. Вот пример, обнаружение у его жены купюр, которая приехала после события, что Мухину вменяют, чего только стоит».
Татьяна Мухина рассказывает на суде о тех событиях:
«…Я прилетела в г. Владивосток 03.07.2011, за нами приехал Алексей Манзуров, (брат Татьяны) чтобы встретить нас в аэропорту. В ту ночь мы с дочерью ночевали в семье брата. Далее мы с Мухиным договорились о встрече на 05.07.2011 в обед.
В указанную дату и время я позвонила Мухину, он сказал, что у него проблемы, сказал, что не сможет встретиться со мной. После этого, я поехала к нам домой на улицу Русскую, чтобы собрать вещи.
Когда я вышла из подъезда, то увидела рядом молодого человека, который сказал, что в 16 часов будет обыск. Молодой человек зашел в квартиру и сказал, что лучше вещи разложить по тем местам, где они лежали, что я и сделала. Следователь сообщил, что обыск начнется после 22 часов. Манзуров попросил следователя почитать постановление. Я пошла на кухню, стала читать постановление.
Далее пришли двое понятых в камуфлированной форме. Трое сотрудников ФСБ РФ остались в прихожей. Потом я попросила Манзурова вместе со мной сесть и почитать постановление. Помню, что Манзуров начал общаться со следователем, жаловаться на то, что обыск начался после 22 часов, также ребенок у нас был в квартире.
Следователь по обыску дал указания, что нужно начать с коридора. Был открыт шкаф-купе, который стоял в коридоре, там было несколько сумок. С краю стояла одна сумка, ее взяли, открыли и достали оттуда портмоне красного цвета, в котором находились деньги. Я говорила следователю, что он достал обложку для документов, сказала, что денег там не могло быть, но следователь сказал мне, что это неважно.
Манзуров предложил мне увезти ребенка к нему домой, я согласилась. Манзуров повез ребенка домой, его долго не было, потом он приехал обратно. Участники следственного мероприятия осматривали комнаты, тумбочки, заходили в детскую комнату, осматривали лоджию. Основной вопрос был в денежных средствах, которые обнаружили. Я не придавала этому значения, у меня есть кошелек красного цвета. В сумке было обнаружено красное портмоне, деньги и техпаспорт.
Защитник:
– Что стали осматривать трое сотрудников ФСБ РФ?
Свидетель:
– Они сразу взяли белую сумку, достали из нее портмоне красного цвета и обнаружили деньги.
– Где Вы находились в этот момент?
– Я вышла в коридор, увидела, как открыли шкаф-купе и взяли сумку из всего объема вещей. Далее человек прошел к дивану, вытащил из сумки портмоне, в сумке у меня были денежные средства. Когда из портмоне красного цвета достали деньги, люди начали сравнивать их со своими бумагами, они сверяли номера купюр. Потом мне следователь сказал, что данные купюры проходят по уголовному делу.
– У Вас денежные средства были?
– Да, в кошельке. Они осмотрели мои денежные средства, но выбрали именно те, которые изъяли. Деньги не могли лежать в портмоне красного цвета. Следователь открыл портмоне, и указал на место, где лежали деньги.
– Вы хранили денежные средства в обложке?
– Нет.
– Когда сотрудники ФСБ РФ, нашли денежные купюры, они продолжили обыск, пытаясь найти еще денежные купюры?
– Они сказали, что тщательно всё обыскали в квартире, и всё.
Гособвинитель:
– Были ли у Вас сомнения по поводу денежных средств?
– Когда номера купюр начали переписывать и изымать денежные средства, у меня появились сомнения. Я следователю не раз говорила, что не могли лежать деньги там, где их нашли.
– Откуда могли в Вашей обложке оказаться деньги?
– Я не могла понять, в дальнейшем у меня возник вопрос по поводу трех человек, которые находились в коридоре, я не видела, чем они там занимались в коридоре. В тот момент данные лица осматривали квартиру, я слышала разговор их. Данные лица оставались в прихожей в коридоре.
– Откуда в сумке взялись не Ваши денежные средства?
– Я могу только догадываться. Считаю, что их подбросили.
– В прихожей только Ваша сумка находилась?
– Да. В шкафу были также куртка, плащи. Вещи находились мои, мужа и ребенка.
– Почему Вы думаете, что могли подбросить Вам денежные средства в сумку, а не мужу?
– Сумка стояла с края, я думаю, что эти люди в коридоре, взяли первое, что увидели. В шкафу еще четыре сумки лежало.
– Сумка лежала на своем месте?
– Да, первая с краю.
– Когда все пришли в Вашу квартиру, шкаф-купе был закрыт?
– Да.
– Двери шкафа-купе открывались при Вас?
– Я не слышала, как открывали дверь. При мне дверь открывалась. Дверь шкафа открывается бесшумно, я была в комнате № 1.
Подсудимый:
– Как у Вас оказались меченые купюры?
– У меня первая мысль была о том, что я в магазине, что-то покупала. Потом я подумала, что их подложили те, кто проводил обыск.
Судья:
– Вы сумкой 05.07.2011 пользовались?
– Да, 04.07.2011 сумка со мной была. Также у меня с собой портмоне было с моими документами и документами Мухина. Все хранится у меня в одном месте.
– Вы со своей сумкой прилетели из Бурятии?
– Да. В портмоне не могли находиться деньги…»
Считаем, подлость тех, кто решил засадить Мухина, за то, что он разрушил кормушку с махинацией в оформлении загранпаспортов, зашкаливает. Сначала в служебном кабинете оказались вдруг меченные пятерка и тысяча, кстати без каких-либо отпечатков, потом меченные деньги у Татьяны Мухиной, которая только прибыла во Владивосток с дорожной сумкой, и не виделась с мужем до этого события, и напоследок Курц, якобы передавший лично в руки полковника аж 375 тысяч рублей!
Думается, системе надо было «разоблачить» и посадить Мухина. И главным разоблачителем в деле Мухина значится Курц, личность с весьма неоднозначной репутацией. Как свидетель Юрий Ассонов давал показания в суде два раза, но слова свидетеля в расчет, по всей видимости, не берутся.
«Потом этот Курц, – рассказывает Юрий Асонов, – На Перворченском суде рассматривается уголовное дело, где он кого-то оболгал, что-то такое есть, которое характеризует его как человека лживого.
Вот этот самый Курц в тюрьме подходил ко мне, как бывшему прокурору, чтобы посоветоваться. У нас был один адвокат, она сразу нас двоих в одно время и вызывала. Курц подходил советовался, что ему делать. Он говорит:
– У меня требуют оболгать Мухина.
Я ему говорю:
– Поступать надо по совести.
А он:
– Ну, у меня ребенок маленький, мне обещают, что я выйду на волю через неделю.
Я ему:
– Женя, посоветуйся сам с собой, а иначе будешь всю жизнь с этим жить и чувствовать себя подлецом.
В следующую встречу, он сообщил мне, что решил сделать, так как ФСБ-шники ему сказали. Т.е. оговорить Мухина.
Я ему:
– Ты хочешь оболгать, ведь не было же?…
– Да не было… Но мне так выгодно.
Этот разговор могли слышать и другие ребята, которые были. Выдергивали и адвоката, потому что Курц заявил, что он вообще меня не видел. Допросили адвоката, та говорит, что да, действительно, я их вызывала в одно время. Это проверить очень легко, так как время вывода из камеры фиксируется в специальных журналах, выводящие там есть в тюрьме».
Говоря о системе, где Юрий Асонов называет государевых людей: следователей, судей, прокуроров – безликими винтиками, у которых нет человеческой души, и не хватает смелости проанализировать факты и события. Не эти морковки на грядке принимают решения, кто-то наверху системы, выдергивают из огорода по одному, а другие радуются, тому, что их пока пронесло. Здесь ключевое слово «пока».
Уже 18 января после перерыва Судебная коллегия по уголовным делам апелляционной инстанции Приморского краевого суда продолжит рассмотрение жалобы Александра Мухина на решение Советского райсуда г. Владивостока от 24 августа 2016 года. По нашему мнению, первая инстанция, осудившая Мухина, не стала образцом правосудия, теперь такой шанс есть у апелляционной инстанции Приморского краевого суда.