Я не знаю, виновен или нет Улюкаев по конкретному делу, по которому ему сегодня дали 8 лет строгого режима. Однако я уверен, что в материалах дела есть достаточно информации, чтобы заключить, что как минимум четыре чиновника и бизнесмена были вовлечены в процесс дачи и получения взяток. Улюкаев – один из них.
В процессе дачи показаний, Улюкаев заявил, что «Сечин, приходя ко мне, достаточно регулярно приносил подарки, там были дорогостоящие часы и другие вещи».
Что такое «дорогостоящие часы» в понимании российского чиновника? Когда я после окончания учебы в Чикаго вернулся работать в Москву в 2006 г., то по моим должностным обязанностям мне периодически приходилось участвовать в совещаниях с различными чиновниками. В одном из таких совещаний принимали участие три чиновника РЖД не самого высокого ранга. У всех троих на руке были одинаковые Patek Philippe Grand Complications, которые в Сингапуре стоили 65 тыс. долларов.
Я хорошо знал их цену, потому что за несколько месяцев до этого я работал в Сингапуре, и туда приезжал мой знакомый, который работал в структурах «Ростеха». Он хотел себе купить именно такие часы, и ему удалось их сторговать за 65 тыс. долларов. Он был очень доволен, потому что в Москве такие стоили в два раза дороже.
Видимо, тогда среди чиновников и работников госкорпораций была мода именно на такую модель Patek Philippe. Я стал обращать внимание на часы чиновников. В подавляющем числе случаев это были люксовые часы стоимостью нескол ько десятков тысяч долларов.
Чиновники обязаны сдавать подарки стоимостью более 3000 рублей государству
В материалах дела нет показаний Улюкаева, что он сдавал подарки Сечина государству. Значит, мы можем предположить, что он оставлял их себе. Известно, что Улюкаев носил часы за 80 тыс. долларов. При обыске в его офисе нашли несколько других дорогостоящих часов.
Возьмем дело, за которое его посадили. Улюкаев утверждает, что думал, будто в переданной Сечиным сумке было вино. Сумка весила 22 кг, то есть если это было вино, то в ней должно было лежать примерно 18 бутылок. Если мы предположим, что там лежало самое дешевое вино из «Ашана» стоимостью 400 рублей за бутылку, то 18 бутылок – это 7200 рублей – больше, чем разрешенная сумма подарка для госслужащих. Однако, зная Сечина, можно предположить, что вино он дарил не по 400 рублей за бутылку, а скорее всего по 400 долларов (или даже больше). То есть стоимость подарка Улюкаеву составляла как минимум несколько тысяч долларов, и он не мог его принимать по закону.
Получается из показаний Улюкаева, что Сечин дарил, а он принимал подарки стоимостью несколько тысяч или даже десятков тысяч долларов. Против обоих нужно возбуждать новые дела о коррупции. Смягчающим обстоятельством было бы, если бы они были близкими друзьями.Но никаких теплых дружеских отношений между ними не было. Улюкаев рассказал суду, что познакомился с Сечиным приблизительно в 2000 году и поддерживал с ним служебные отношения. «Неофициальные праздники мы с ним не отмечали, только государственные, на приемах», – сказал Улюкаев. Когда руководитель крупной госкорпорации дарит министру, обязанности которого надзирать за его деятельностью, подарки в тысячи и десятки тысяч долларов, причем у этих людей нет даже дружеских отношений, только служебные, то это называется коррупция. Сечин давал взятки, а Улюкаев их получал.
Коррупционерами Сечиным и Улюкаевым дело не ограничивается. Генерал ФСБ Олег Феоктистов объяснил суду, откуда он взял 2 миллиона долларов, которые потом Сечин передал Улюкаеву: «Деньги я попросил у своего хорошего знакомого, частного инвестора. Не объясняя ему причин: он до сих пор не знает, для чего эти деньги. Он мне принес [их] к зданию «Роснефти». Я здесь же их отвез в соответствующее подразделение службы безопасности, где по акту передал их сотруднику», – сказал Феоктистов. Любой, кто хоть когда-то брал крупные суммы в долг даже у знакомых, знает: это так обычно не работает. Если вы хотите взять крупную сумму в долг, то нужно объяснить, зачем вам эти деньги, написать расписку (возможно, у нотариуса), часто требуется какое-то обеспечение. А тут генерал ФСБ звонит своему хорошему знакомому, и просит привезти 2 миллиона долларов наличными, без объяснения причин, без расписок, без обеспечений. Этот таинственный знакомый тут же эти деньги приносит и отдает без вопросов. Причем эти деньги уже больше года находятся под арестом, то есть Феоктистов их своему знакомому не вернул. Этот знакомый эти деньги вообще не требует назад. Вопрос. Какие должны быть отношения между бизнесменом и генералом ФСБ, чтобы первый по требованию второго тут же привозит миллионы долларов кэшем в «долг», и бизнесмен не требует деньги обратно? В деле нет вообще никаких подтверждающих документов, что Феоктистов получил деньги на возвратной основе. Когда бизнесмены по первому звонку высокопоставленных силовиков везут им чемоданы наличных, это тоже называется коррупция. Нужно на основе этих показаний возбуждать дела, чтобы разобраться, какие отношения связывали Феоктистова и этого «частного инвестора». Сколько раз, и по каким поводам этот «инвестор» уже давал Феоктистову в «долг» (который никто никогда не собирался возвращать).
Возможно, в процессе расследования окажется, что никакого «частного инвестора» не было. Но это тогда фактически означает, что в «Роснефти» существует «черная касса», в которой лежат миллионы долларов неучтенного кэша. Эти деньги, скорее всего, используются для коррумпирования чиновников и для финансирования других мутных трат.
Тогда нужно тем более продолжать расследование и выяснять, кому, помимо Улюкаева, Сечин платил взятки.
В любом случае, дело Улюкаева доказало, что вся российская система насквозь коррумпирована. Чиновники признаются в фактах коррупции (получении дорогих подарков и просьбах к бизнесменам дать два миллиона долларов без объяснений цели).
Они даже не считают это коррупцией – business as usual. У меня мало надежд, что суд и следственные органы будут продолжать расследование, но я очень надеюсь, что журналисты и общественные деятели продолжат работать по фактам, вскрывшимся в деле Улюкаева.
«Эхо Москвы», блог Максима МИРОНОВА.
P.S.
Фото с Ролдугиным чтобы напомнить, что по нему тоже расследование плачет, хотя бы журналистское.