ЦЕНЫ ВЗЯЛИ ЗА ГОРЛО
В «АВ» провели круглый стол, на котором мы обсудили, откуда взялись такие цены и что будет дальше. Участниками круглого стола стали:
Максим Шинкоренко, руководитель аппарата фракции КПРФ в Законодательном собрании Приморского края;
Александр Юртаев, депутат Думы Владивостока, справедливоросс;
Артур Нагапетян, аспирант кафедры финансы и кредит ДВФУ (преподаватель, а также представитель «Молодежного парламента»);
Станислав Терехов, студент третьего курса Тихоокеанского государственного медицинского университета, (специальность государственное и муниципальное управление);
а также Ирина Гребнева, редактор «АВ», и журналист «АВ» Анастасия Попова, ведущая «Круглого стола».
— Кризис наблюдается только у нас или во всех регионах России?
А.Н: — Начнем с нас. Цены растут. С этим не поспоришь. В определенном смысле, с точки зрения экономического развития, это даже хорошо. Ввиду внешних и внутренних шоков, у нас в стране возникла ситуация, когда при нехватке ресурсов и проблем на валютном рынке, Центробанк решил отпустить валютный курс страны, для того, чтобы не возникли еще более серьезные проблемы уже другого уровня.
Валютный курс страны вырос где-то на 50% от начала года. Это одна из главных предпосылок, почему начали расти цены. По России стоимость минимального набора продуктов выросла на 24%. В Приморском крае наблюдается рост на 17%, а вот в Белгородской и Калужской областях – по 28%, В Москве – 26%. У нас традиционно цены выше, чем по России, поэтому рост не такой большой.
Если взять данные по индексу цен производителя и индексу потребительских цен (это что-то похоже на инфляцию), в целом по России он 16%. У нас – 16%, в той же самой Калужской области – 19%. В Хабаровске – 18%. Цены выросли не только на импортные товары, но и на транспортные расходы. У нас двойной рост – те товары, которые шли с запада страны, будут дороже, импорт тоже будет дороже. У нас практически все продовольствие импортируется. Каков курс валют, такой должен быть и рост цен.
Мы живем далеко от центра, где у нас основное производство. Здесь, самое главное, нужно относиться не так, как будто кто-то цены поднял или опустил. Это объективная реальность. С точки зрения экономического развития – есть производительность труда, и то, сколько люди покупают импортных товаров — американских айфонов, например. Эти величины должны быть сопоставимы. У нас были несопоставимы.
Сейчас валютный курс стабилизировался и отражает уровень производительности. Очень много денег уходит из страны. Главная проблема была в том, что труд был переоценен – у нас производительность низкая. В Китае дешевая рабочая сила, а у нас – нет. А сейчас ситуация немножко изменилась. Это значит, инвестор будет более заинтересован в нас инвестировать, строить производства, потому что труд стал гораздо дешевле, ресурсы сырье, тоже подешевели.
— Максим, вы согласны, что так хорошо стало, от того, что труд подешевел?
МШ: — Кризис – это возможность для страны развиваться. Но, что касается благосостояния населения, есть данные статистики. В номинальном выражении зарплата выросла на 3%, в реальном выражении — упала на 10%. Я это ощущаю на себе.
— Сколько вы получаете?
М.Ш.: — На двух работах выходит 42 тыс. рублей. Если раньше на 42 тыс. рублей мог вдвоем с женой жить (она не работает, она учится), то сейчас этого не хватает на текущие затраты.
Минимальная продуктовая корзина для работающего гражданина – 5300. Когда я увидел, что у меня затраты больше, чем доход, я начал собирать чеки, действительно, на двоих выходит где-то 11000, это соответствует реальности.
Далее уровень прожиточного минимума – для работающего человека он определен как 10 700 рублей, а здесь мне непонятно, если из 10 700 рублей 5700 рублей уходит на продукты, кварплата у меня за маленькую двухкомнатную – 5000 рублей зимой. Здесь возникает вопрос: на какие деньги на работу ездить, ходить в театр, кино, одежду какую-то купить? Это не прожиточный минимум, это минимум, который необходим для биологического существования. Отработать и покушать.
А.Н: — Это не рекомендации для работодателя. «Минимумы» отражают объективную реальность — на что наша экономика способна. Это сколько наш потенциал позволяет людям получать минимум. Если бы у властей была возможность написать 25 тысяч рублей, они бы это сделали.
М.Ш: — Могу возразить, работающий человек – это работающий. Есть пенсионеры. За 4 квартал прошлого года их прожиточный минимум – 8546 рублей, на этот год – 8444 рубля, то есть на 100 рублей стал меньше. Сам факт, что меньше! В январе 5% — инфляция, 3% — в феврале. То есть, продукты для пенсионеров стали дороже, а прожиточный минимум — меньше.
Вы говорите, что нет денег. Стоят гостиницы «Хаятт» недостроенные. Денег, которые были потрачены на гостиницы, хватило бы, чтобы каждому пенсионеру платить 10 000 рублей в течение лет 15 смело. Деньги у государства есть, просто государство не заинтересовано, чтобы тратить их на уязвимые слои населения.
А.Н: — Если говорить на экспертном уровне, государства есть ограниченный бюджет. Есть резервный фонд — около 5 триллионов рублей. Но у нас в этом году возникли такие проблемы, не будем говорить, почему – это отдельный вопрос. И чтобы эти проблемы преодолеть на достойном уровне, 2 триллиона из 5 уже будут потрачены в этом году. Еще 2-3 триллиона потратятся в следующем году, нужно будет не на 100 рублей уменьшать пенсионерам прожиточный минимум, а на 20-30% сокращать все расходы, что пахнет катастрофой.
Вопрос бережного использования тех ресурсов, которые есть — это принципиальный вопрос. И тот факт, что, находясь в таких условиях, государство на 100 рублей только уменьшило – это уже большая победа.
Был аргумент – гостиницы «Хаятт». Образно говоря, «хаяттов» много. В смысле, подобных проектов. У нас на сегодняшний день всеми экономистами признается – выстроенная бюджетная система неэффективна. Возьмите любой бюджет. Больше 70-80% — социальные расходы. Мы не можем говорить о развитии, пока будем думать только о социалке. У нас мало расходов идет на развитие экономики, в том числе, на такие проекты, как «Хаятты», у них было свое обоснование.
ОТДЫХ ЗА РУБЕЖОМ — НЕ ПО КАРМАНУ
— Давайте о бизнесе. Сегодня с утра разговорилась с предпринимателем. У нее турфирма. Она говорит, что больше всего пострадали турфирмы. Около девяти турфирм закрылись, потому что люди, сокращая расходы, сокращают на путевки…
А.Ш.: — Все свои лекции я начинаю с того, что ежегодно около 20-30 миллионов человек из России уходят в Турцию, Тайланд, Китай… В среднем тратят 2 тыс. долларов на человека. Получается, около 60 млрд рублей из страны уходит.
У кого деньги в стране? У людей. Просто у каждого мало, но даже у «Газпрома» и «Транснефти» нет столько, сколько в целом у людей. У человека есть выбор – либо он вкладывает в банк или просто покупает товар, произведенный здесь, либо может поехать в Турцию и купить пляж. Если деньги уходят, у нас их не хватит, чтобы, например, фонды ЖКХ держать на текущем уровне.
— Турфирмы вообще запретить…
А.Н.: — Их не нужно запрещать, но нужно понимать, что, кроме социальных расходов, нужно делать экономические расходы. С точки зрения классической экономики – пожалуйста, езжайте в Турцию, но пусть и турки приезжают к нам отдыхать.
ЛЕЧИТЬСЯ ТОЖЕ НЕ ПО КАРМАНУ
— В туризме все плохо, а в фармакологии как обстоят дела?
С.Т.: — В фармакологическом бизнесе не так все просто, как может показаться. Цены растут, у меня есть таблица. В процентном соотношении, если взять все товары и услуги, здравоохранение составляет 3,7%. Всего лишь. Больше всего тратят на продукты питания, следом идет транспорт.
На здравоохранение люди тратят не очень много. Можно сделать вывод, что люди либо не болеют, либо за своим здоровьем не следят, либо не могут следить. Каждый хочет быть здоровым, но не каждый имеет на это средства. Как мы знаем, в последние несколько лет, было много вызовов и внешнеполитических, грядет кризис.
КТО УСТРОИЛ ЗАГОВОР ПРОТИВ РОССИИ?
— Вопрос ко всем экспертам. Предприниматель Иван Шепета высказал такую точку зрения: цены выросли, потому что рубль упал, потому что барель нефти стоил 100 долларов, теперь стоит 50 долларов. Иван Иванович подозревает, что это заговор против России, чтобы нас потопить. И цены на нефть, на его взгляд, будут падать.
А.Ю.: — У нас ходит экспертная группа, я хожу по центральной ярмарке. Мониторим цены. Я считаю, стопроцентный сговор.
— А кто сговорился?
А.Ю: — Перекупы, которые, на сегодняшний день, по опту покупают продукцию, под кризис и, так называемое, падение рубля. Рубль-то уже отыграл… Вы когда-нибудь думали о долларе, о курсе рубля, как это влияет на ваш личный карман? Никак не влияет.
— Вы не согласны с Иваном Ивановичем?
А.Ю.: — Сговор есть — перекупов внутри любого города.
— Нефть не падала в цене?
А.Ю.: — Падала, но бензин не увеличился в цене. И не упал. А мы курицу везем на бензине. Почему михайловская курица вдруг стала дороже мордовской, которая везется через всю страну? Челябинская курица стоит 119 рублей, почему михайловская — 180 рублей? Местная, которой платят дотации на электричество, растет. Это называется сговор монополистов. А люди отказались покупать местного товаропроизводителя, который вздул цены. Это рынок, он так решил.
— То есть, все производители курицы: «Алло, Иван Иваныч, давай, повысим цены…»
А.Н.: Местные предприятия используют импортную составляющую. Это не обязательно куриный бизнес. За рубли заграницей вы ничего не купите.
«ЗАГОВОР» БАНКИРОВ
Второй момент, вы видите ставки кредитования. Приморский край, как заемщик, первоклассный. Банки должны быть счастливы дать кредит.
А.Ю.: — Не дают.
А.Н.: — Край сделал эксперимент: 2 или 3 млрд рублей попросили на один год под 21%. Не дали. Если краю не дали, то для бизнеса ставки далеко не 21%. Я знаю, что компания «Ратимир» активно кредитовались. Банки пересматривают даже ставки, которые были. За 10 лет. И в разы поднимают. Предприятиям приходится повышать цены.
— То есть, цены повышаются, потому что предприятиям не дают кредиты?
А.Ю.: — Он правильно говорит. С одной стороны, производственникам нельзя взять быстрые кредиты. И они очень дорогие. И мы не можем взять кредиты за рубежом.
А.Н.: — Потому что рубль уже по-другому стоит, и отдавать придется больше. Представьте, те предприятия, которые взяли кредиты в долларах, теперь им отдавать в два раза больше.
— Все-таки проблема, что рубль упал, есть?
А.Н.: — Это одна из важнейших проблем.
А.Ю.: — Это не должно повлиять на местных производителей.
А.Н.: — Через банковскую систему все-таки влияние есть.
А еще, зарплаты. Курс упал, при зарплате 40 000 я мог позволить себе один айфон в месяц, сейчас я могу позволить себе по-лайфона в месяц. Заработная плата автоматически упала у всех работников нашей страны.
Конечно, есть сговор, есть монополизм. Это понятно. Но у нас в крае есть программы. Социальные магазины, есть договоренность о неповышении цен на определенные продукты.
КОМУ ПОМОГАЕТ ВЛАСТЬ?
А.Ю.: — Если говорить о предпринимателях, конечно, это связано с тем, как власть создает условия для бизнеса. А создавать условия – не только декларировать, мы там даем компенсации за кредит. Этим пользуются единицы и, как правило, приближенные к власти. Люди, которые занимаются производством, не входят в этот круг.
Второе – огромные арендные ставки. Они как были подняты прошлым мэром в 12 раз, так и остались, только выросли с учетом инфляции. Говорят: «Мы будем ярмарки проводить». А кто туда приехал? Не местный производитель, а перекупы. Я ловил за руку женщину с паленым маслом, а у нее 6 точек. Говорит: «Мы с Прохоров», а там нет молока.
А.Н.: — Что касается малого и среднего предпринимательства. Приезжали эксперты из Голландии и США. Они говорят, что у нас нет малого и среднего бизнеса. Парикмахерские, торговцы – это не малый и средний бизнес. У них это — сфера услуг.
Крупное предприятие строит двигатели, и его обслуживает многие предприятия – это и есть малый и средний бизнес. Я принимаю участие в проектах по повышению финансовой грамотности молодежи. Люди не пользуются теми программами, которые есть. Очень мало спроса на программы по сельскому хозяйству для начинающих – 1 млн рублей на сельское хозяйство дается без возврата.
А.Ю.: — Чушь. Есть поддержка фермерам определенным. Только приехал из Уссурийска — там взрыв производства. Огромные тракторы. Пришла компания «Агрохолдинг» на огромнейшие федеральные деньги. А по садоводам я скажу: принят 54-й закон «О поддержке садоводства…» Ни копейки не видели садоводы.
В отписке из администрации края написано, мол, согласно обращению Путина, а также по постановлению Медведева, мы не можем вам выделить – отказывает всем садоводам в выделении средств под закон Приморского края. Пробивали несколько лет, за два года — ни копейки.
ТАК, МОЖЕТ, ОТКАТОВ ХОТЯТ?
— Максим, реально не выделяют?
М.Ш.: — Есть живой пример. Гришукову, руководителю фракции КПРФ, поступила жалоба от фермера. Ему пообещал дотацию замдиректора департамента сельского хозяйства. Человек под эту дотацию приобрел технику в лизинг. Когда пришло время платить, директор департамента: «Денег не дадим». Фермер разорился.
У нас власть много декларирует хороших намерений. Взять тот же закон «О предоставлении земли молодым семьям…» Я участвовал в его разработке. На начальных этапах под участки собирались строить магистральный теплопровод, ЛЭП и т.д. А потом дух закона изменился – мы вам проводим автомобильную дорогу, остальное все делайте сами.
Зачем мне земля, если инвестиций потребуется столько, что я не потяну физически?
КРИЗИС РАСТЕТ ИЗНУТРИ: НЕ РАЗВИВАЕТСЯ ПРОИЗВОДСТВО
Что касается первого вопроса: сговор по ценам на нефть есть. Есть страны ОПЕК, есть Саудовская Аравия, у них нефть по 5 долларов за баррель. Но проблема не в нефти, проблема в нашей экономике, которая не производством занимается, а экспортом сырья. Не развивается местное производство.
Доллар вырос в два раза. Для развития отечественного производства хорошие условия. Сушеная рыба стоила 500 рублей — килограмм. Сейчас – 1000 рублей. Пришло то время, когда выгоднее производить, чем отправлять сырье в Китай и получать продукцию. Антикризисные программы – мы будем ориентироваться на экспорт. Мы будем строить больше автомобильных дорог, построим угольный терминал. А почему не построить завод по переработке угля?
Вместо того, чтобы делать продукты из нефти, хотя бы бензин, я уж не говорю о пластмассах, мы гоним сырую нефть, лес-кругляк, рыбу. В итоге, образно говоря, на продаже сырья зарабатывает 100 человек, но если мы начнем перерабатывать, будет зарабатывать 150 человек, если мы займемся глубокой переработкой, заработает 200 человек. И, кстати,
РЕЗЕРВНЫЙ ФОНД ОТДАЛИ БАНКАМ
А.Н.: — Сейчас нужно сберегать деньги. Кризис. Сегодня потратили на молодые семьи, завтра на пенсии не хватит. Хотели провести, но не хватает на трубу. Трубу поставят либо на ТОР, либо молодым семьям. У нас ничего не производят… Производите, кто не дает?
И.Г.: Нет денег… А почему такие дорогие саммиты?
А.Н.: — Мы же не знали, что нас закроют со всех сторон. У нас кредитование иностранное закрыто. Мы жили на иностранных кредитах.
По поводу резервного фонда. Банковская система играет большую роль, им сейчас сложнее всего – они взяли кредиты за рубежом в долларах, государство поддерживает…
— Чтобы банки вообще не рухнули?
А.Н.: — Да, представляете, если банки рухнут, вообще будет кошмар.
М.Ш.: — Резервный фонд хранится в облигациях. Они пострадали. Почему наши бюджетные сбережения за рубежом?
А.Н.: — Чтобы вам хорошо объяснить, это долго.
ПОЧЕМУ ЗАГЛОХЛО ФЕРМЕРСТВО?
А.Ю.: — Как бывший работник департамента сельского хозяйства, скажу. В начале 90-х была подобная ситуация. Первое, что сделали — садоводство, самообеспечение семей плодово-овощной продукцией. Я лично заключил договор с Прохоровым, был тогда глава, на 15000 участков. Просто люди приходили: «Сколько надо?» «300 участков» «Берите». 10 000 участков отдали под сады и огороды.
Были бесплатные электрички, открыли на Шкотовское направление. Что касается фермеров – была открыта лизинговая программа. На заводе «Аскольд» выпустили технику по 40 000 рублей. 57 фермерских хозяйств появилось, мы стали рынок насыщать своей продукцией.
Но наступил 2001 год. Все свернули. Полезла китайская продукция, которая сейчас не востребована, китайцы начинают заказывать сельхозпродукцию Приморского края. Это просто клондайк. Но региональная власть должна создать условия.
М.Ш.: — У меня, например, сосед из Лукьяновки. Хотел стать фермером, но руководитель района не давал ему землю. Намекал, что надо подмазать. Пока Гришуков ни вышел не главу района, ситуация не решилась. Есть программы поддержки, а какие результаты, если вставляют палки в колеса?
У НАС НЕ ТЕ КАДРЫ
А.Ю.: — На мой взгляд, необходима капитальная чистка кадрового состава.
С.Т.: — Вы говорите, кадры не те. У вас есть кадры?
А.Ю.: — Есть люди, которые засиделись на уровне города, района. Обратитесь в КПРФ, «СР». Нужно посмотреть, как формируется общественный совет – набирается контингент, который должен смотреть в рот. Сегодня есть оппозиция, общественные организации. А почему мы программы «ЕР» тележим, давайте, послушаем оппозиционеров. Я во власти проработал 22 года район — город — край. Теперь стал депутатом. Чинушевский подход – говорят, он из другой партии, его не надо слушать.
— В чем проблема – в том, что единороссы заняли все места в мэрии?
А.Ю.: — Нужен кадровый призыв людей, которые умеют работать и отвечать.
ГОСУДАРСТВО ДОЛЖНО СОЗДАТЬ УСЛОВИЯ
М.Ш.: — Проблема не только в кадрах, наша власть думает, что придет частник, придет рынок, рынок все решит. Государство должно создать условия.
И.Г.: Вопрос. Есть депутат Федоров в Госдуме. Он говорит, что Америка навязала нам чуждый институт президенства, который создал систему, в которой каждый чиновник должен быть коррупционером. Иначе просто не впишется в систему. Он прав? Во всем или частично?
А.Ю.: Я жил в Америке. Был сделан выбор в 91 году, американцы никак не могли на это повлиять. Не прав Федоров.
А.Н.: — Нет, это бред.
А.Ю.: — Я знаю людей, есть чиновники, которые работают, а есть чинуши.
А.Н.: — Можно также сказать и про науку.
КОРРУПЦИЯ В САМОЙ СИСТЕМЕ
М.Ш.: — Рыба гниет с головы. Среди рядового состава чиновников есть люди честные, которые получают зарплату и работают. Но у меня перед глазами пример Бубнова (департамент здравоохранения). Губернатор задал вопрос: «Сколько фельдшерско-акушерских пунков работает?»: «Два» «А сколько по документам?» «28».
Его снимают с должности, потому что не доглядел в детском лагере. Но документы подписаны, деньги подрядчику перечислены. Деньги пропали. Не с ведома ли Миклушевского?
А.Н.: — Надо писать письмо и разбираться.
— Вы отрицаете, что в стране есть коррупция?
А.Н.: — Коррупция имеет и положительные моменты. Это плохая вещь, но как болезнь.
И.Г.: — А почему русские — самые талантливые коррупцонеры?
А.Н.: — Потому что самые умные. Поверьте, я имею возможность участвовать во многих совещаниях. Там нет времени думать о плохом.
ЧТО ПРИНЕСЕТ НАМ КРИЗИС?
— Что положительного может принести кризис?
А.Ю.: — Я оптимист: развитие производства, кадровые чистки. Будем иметь свое продовольствие, будут дачники, которые сами себя накормят. Кризис немножко нас нагнет, солеровскую продукцию не сможем покупать. Но если государство будет думать о простом человеке, далее будет решение демографической проблемы.
А.Н.: — У нас есть проблемы, мы молодое государство. Сейчас хороший момент с точки зрения собственного производства. Была проблема с трудом, труд дешевле стал.
М.Ш.: — Есть два варианта. Власть возьмется за голову и начнет удовлетворять нужды маленького человека, либо кризис углубится, люди обнищают, вопрос встанет не о поездках, а вопрос будет: «Куплю я колбасу или нет». Экономические требования сменятся политическими…
А.Ю.: — Тогда будет революция, он правильно говорит. Если не будет создано условий для маленького человека – будут предпосылки для бунтов.
М.Ш.: — На Украине не было революции — обыкновенный государственный переворот. Революция – это смена государственно-экономической формации. Сейчас условия, чтобы развивать собственную экономику. Если государство не начнет развивать собственное производство… Революция 1917 года не просто так началась – людям было нечего есть.
А.Н.: — Проблема — люди обнищают. Люди должны сами обогащать государство.
М.Ш.: — Либо позитивный сценарий, когда государство берется за голову…
А.Н.: — Есть еще нейтральный и негативный.
М.Ш.: — Нейтральный – это сползание в нищету, когда что-то делается, полумеры принимаются. Но в итоге все приведет к одному.
Цены взяли за горло
В «АВ» провели круглый стол, на котором мы обсудили, откуда взялись такие цены и что будет дальше. Участниками круглого стола стали:
Максим Шинкоренко, руководитель аппарата фракции КПРФ в Законодательном собрании Приморского края;
Александр Юртаев, депутат Думы Владивостока, справедливоросс;
Артур Нагапетян, аспирант кафедры финансы и кредит ДВФУ (преподаватель, а также представитель «Молодежного парламента»);
Станислав Терехов, студент третьего курса Тихоокеанского государственного медицинского университета, (специальность государственное и муниципальное управление);