Прочитал две пространные статьи в «АрсВест» одного и того же автора Виктора Бондарчука: в 16-м номере «Совдепия» и в 20-м «Поколение сбитых лётчиков». Совдепией автор пренебрежительно называет Советский Союз и далее его правопреемницу – Россию.
Судя по его рассказу, Бондарчук моложе меня лет на пять. Я родился в войну и имею представление ещё о временах послевоенных при Сталине, о той атмосфере всеобщего страха в пятидесятые годы. Помню, как подняли головы при Хрущёве и так далее.
Но у меня не осталось только негативное мнение о тех временах. Прежде всего, была ликвидирована всеобщая безграмотность. Моя бабушка не умела ни читать, ни писать. В начале 50-тых годов я, едва научившись читать и писать, под её диктовку писал двум её сыновьям письма в армию. Дед, вряд ли, знал таблицу умножения.
В деревне у нас была только начальная школа. Чтобы дальше учиться, нужно было детей пристраивать в чужие семьи в районном центре. По этой причине мои родители едва освоили семилетку. Тем не менее, мы с братом и сестрой получили уже высшее образование. Моя жена и её сестра закончили во Владивостоке университет, младшая сестра и старший брат закончили там же политехнический институт, младший брат – техникум. Была не только возможность получить высшее образование, но и даже получать помощь со стороны государства. Пусть жестоко, можно сказать, иногда пинками, но то самое государство, которое так не уважает Бондарчук, помогало и заставляло население образовываться.
За какие-то двадцать лет после поражения в первой мировой войне наша страна построила энергетику, промышленность и встретила фашистскую Германию, напавшую в сговоре с ещё десятком европейских стран, уже окрепшей и победила. Не без помощи стран союзников, которые открыли второй фронт, только тогда, когда наши войска уже выгнали фашистов со своей территории.
Судя по фактам из биографии Бондарчука, он в своё время был и комсомольцем, и коммунистом. Иначе ему, хоть и не высокого уровня, но, всё же, руководителю не разрешили бы выходить в загранплавание, как я полагаю. Я не был ни комсомольцем, ни коммунистом и по этой причине, у меня нет, выражаясь языком известного писателя и драматурга Эдварда Радзинского, того обличительного пафоса, с каким бывшие члены партии порочат нынче и свою партию, и свою страну.
Ещё большее недоумение вызвала вторая статья этого же автора об обучении. Он пишет: «Самое страшное то, что громадные умственные и значит физические нагрузки в течение десяти лет могут «выжечь» в ребёнке желание не только учиться, но и работать в будущем…» (Орфография и грамматика автора). Полагаю, если такое и произойдёт, то такому ребёнку надо обратиться к эндокринологу. Тут, возможно, какие-то проблемы со щитовидкой.
Автор статьи всерьёз убеждает читателей, что лишние знания людям только вредят, и не нужно на них тратить силы и время. Он пишет, что из его 50-ти сверстников высшее образование получили только 7 человек. У нас в школе последний одиннадцатый класс заканчивали 26 человек. Из них в ВУЗы поступили 20. Кто-то пошёл в военное училище, кто-то в мореходные или технические ВУЗы. Девчонки, в основном, в педагоги и медики.
В 1969 году я закончил во Владивостоке политехнический институт, а мой младший брат поступил в Иркутский политехнический. Меня призвали в армию, в ПВО лейтенантом-«ванькой взводным». Охранял два года небо над Байконуром.
Братишка прислал мне письмо и огорошил вопросом: «Нам преподают так много предметов. Неужели всю эту муру надо учить? И что мне делать?» Тут я и задумался. Младший задал старшему серьёзный вопрос, и старшему треба соответствовать. Написать ему, что делай, как я, не надрывайся, играй в волейбол, сдавай экзамены, лишь бы стипендию платили, а, когда получишь диплом, там видно будет, я не решился.
Помог мне документальный фильм про знаменитого композитора Арама Хачатуряна. В этом фильме он, как преподаватель, спрашивает студента, который решил стать композитором, сколько мелодий тот может в данный момент вспомнить? Тот уверенно и с гордостью, ответил, что двадцать, а то и тридцать уж точно вспомнит. «Это очень мало!» – сказал Хачатурян. «Нужно двести, а лучше триста. Только тогда ты сам что-то своё сможешь предложить!» И я написал брату: «Не бери пример с меня. У тебя сейчас есть прекрасная возможность пять лет набивать, как деревенский амбар, свой мозг разной полезной информацией. Сейчас все важные открытия происходят на стыках разных наук. Мозг, как и мышцы спортсмену, можно хорошо натренировать. Пять лет у тебя такая возможность будет. Тебя будут, пусть сносно, кормить и обеспечивать минимальными удобствами. И упускать такую возможность для развития не стоит. Если уж совсем невмоготу, то насиловать себя не стоит. В этом случае можно и слукавить».
Он так и сделал. Впитывал всё, что мог, а вот военной кафедрой пренебрёг и не пожалел, служить ему не пришлось. Через тридцать лет мы работали с ним на уранодобывающем предприятии в Забайкалье. Я – на ТЭЦ, он – заместителем директора Центральной научной исследовательской лаборатории.
Вдруг узнаю, что мой братец обзавёлся дефицитным и в то время очень престижным автомобилем «Волгой». Спрашиваю отца: «Откуда у брата деньги?» Говорит: «За изобретение заплатили».
Я к брату: «Колись! Что придумал?» Он мне целую повесть рассказал. Услышал как-то на совещании у руководства о проблеме с колёсными парами у тепловозов. Требуют частого восстановления. Предложил железнодорожникам простой способ продления межремонтного периода с помощью… канифоли. Те, как водятся, ему посоветовали не совать нос, куда не просят и отправили его, как часто говорят, в далёкое сексуальное путешествие. Не хотите, не надо. Продолжайте мучиться дальше.
Помогли родственные связи. Наш двоюродный брат, светлая ему память, в то время был главным инженером железнодорожного отделения Забайкальской железной дороги. Он взялся проверить это простенькое техническое решение. Результат получился такой, о каком и не мечтали.
Руководитель Забжд затребовал автора к себе и сказал ему: «Если ты такой сообразительный, то давай помогай. У нашей дороги очень сложный рельеф. Тяжко таскать составы. Буксуют, плохо тормозят. Берём тебя по совместительству в штат». И более двадцати лет мой брат, теплоэнергетик по образованию, геофизик и механик по профессии, сотрудничает с железнодорожниками. Забайкальская дорога по многим показателям вышла на первое место в России.
Ему уже 72 года. Ушёл на пенсию как работник уранодобывающей отрасли в 50 лет. А я его дома застать не могу. То казахам помогает, то индусам. Последние годы занимается маслами для двигателей внутреннего сгорания. Выигрывает все конкурсы в Москве. Таксопарк в Краснокаменске использует только его масло, и такси без капремонта двигателей наездили уже более 700 000 км.
На мой вопрос: «Как ты придумал это?» Он мне ответил: «Ты же сам советовал мне когда-то забивать голову как амбар всякой ерундой. Решения найдутся на стыках наук. Вот они эти решения теперь и вылазят из амбара».
Отдельно хочу выразить своё с Бондарчуком несогласие о неизбежности привлечения к обучению детей репетиторов. Я своих сыновей научил читать и считать до школы. На этом моё непосредственное участие в их обучении закончилось.
Я не помню, чтобы и моя жена – преподаватель высшей математики в техническом ВУЗе, когда-то им помогала. У обоих были в школе спортивные классы, в которых они с четвёртого класса и до аттестата зрелости и проучились. Закончили школу на пятёрки, кроме одного предмета: у старшего четвёрка по русскому языку, у младшего по английскому.
Один раз только меня старший спросил, какое простое и известное стихотворение современника о войне я ему порекомендовал бы прочитать в школе. Я ему посоветовал взять какую-нибудь песню Высоцкого и не пропеть, а прочитать как стих. Так делал Зиновий Высоковский. Звучало потрясающе.
Мои внук и внучка тоже как-то обошлись без репетиторов. Закончили школу с золотыми медалями без какого-то особого напряжения. Поступили в хабаровский ВУЗ на бюджетной основе. Внук уже закончил и поступил в аспирантуру. Зачем им репетиторы? Они сами могут быть репетиторами.
У племянника моей жены в добавок к дочери родилась тройня – мальчик и две девочки. Мальчика родители в шутку зовут Фёдором обездоленным – жертвой кесарева сечения. Естественным способом он бы родился первым, по счёту он в семье был бы вторым и ему полагался бы материнский капитал. При кесаревом сечении его достали последним, и он оказался четвёртым, а на четвёртого материнский капитал 8 лет назад не полагался.
Не могу не высказать огромного уважении матери тройняшек. Она так организовала мужа, всех бабушек и даже один раз меня, я понянчился полдня с Фёдором, что через два с половиной месяца вышла на работу в частную фирму, где она работает главным бухгалтером. Эта тройня, а им сейчас восемь лет, вполне обходится без репетиторов, хорошо учатся, занимаеются плаванием, танцами, всякими другими делами.
Как-то, когда тройню носили в лукошках, пришли на приём к педиатру. Перед ними сидела семейная пара со своим дитём. Отец его с удивлением посмотрел на тройню, потом внимательно посмотрел на жену и сказал: «И ты мне будешь рассказывать, как ты сильно выматываешься?»
Какие «сбитые лётчики»? О чём вы? Не надо скулить и канючить. Надо заниматься своими детьми, не оберегать их от жизни и уж тем более от знаний.