Как изменить Россию после Путина

С.А.: – Привет, Елена! Как поживаешь?
Е.Л.: – Я мечтаю о России, это такая чисто конституционно-правовая мечта — чтобы теткам, которые сидят в избиркомах в школах, им перестанут подавать руку, их погонят к чертовой матери.
С.А.: – Их погонят из избирательных комиссий?
Е.Л.: – Их погонят из школ. Когда в обществе это станет неприличным. Это точно можно сделать. Доказать постепенно людям, что фальсифицировать выборы — это неприлично, это ОЧЕНЬ плохо!
С.А.: – Сколько времени, как ты считаешь, надо объяснять людям, что фальсифицировать выборы, – это очень плохо?
Е.Л.: – Мне достаточен будет всего один избирательный цикл. Объяснять, глобально заниматься этим в СМИ — полгода.
С.А.: – В Америке все избирательное право записано в законодательстве штата. У них нет никакого центризбиркома.
Е.Л.: – Я думаю, центризбирком может оставаться, ему надо просто урезать полномочия. У нас и сегодня теоретически это законодательство создано как центрально-федеративное. Самый главный закон — он ведь не называется законом о выборах. Он называется «Закон об основных гарантиях избирательных прав, прав на участие в референдуме граждан Российской Федерации». И та его версия, которая была в 1993 году. В него было внесено почти полторы тысячи поправок за прошедшие 20 лет. Но достаточно взять версию 1993 года, такую тоненькую книжицу.
Остальное должно быть на уровне субъектов. А дальше мы с тобой упремся в вопросы: а те ли это субъекты? И мы упремся в эту федеративную основу.
У нас нет уже никакой федерации на сегодняшний день. Она сломана, испорчена. Даже в Советском Союзе была Федерация. Тогда не было Уголовного кодекса СССР. Все Кодексы были республиканские.
Я не считаю, что модель территориального устройства идеальна. Её надо пересмотреть.
С.А.: – Вот наступил тот день, когда нет Путина. Что-то случилось с ним. И приходит на его место Иван Иванович Иванов, который был премьер-министром, просто по закону испоняющим обязанности президента. И у него нет тараканов в голове. Он собирает круглый стол и говорит: помогите мне. Я понимаю, что система, созданная Путиным, несовершенна. Жить по этим правилам и понятиям невозможно Расскажите мне, с чего начинать.
Е.Л.: – А всё готово! С Конституции! День один. Мы понимаем, что нам нужно очень серьезно расчистить наше законодательтство, привести его в чувство. Потому что не все законы у нас плохие. Довольно много хороших законов, на которые за последние годы налипло огромное количество разной дряни, и нам от неё надо избавиться. Чтобы от неё избавиться, в том числе избирательное законодательство, всякие репрессивные законы последних пяти лет, это довольно просто. Достаточно посмотреть на легитимность тех выборов, которые были, чтобы сказать: стоп, стоп! Все законы в такой области принял не совсем легитимный парламент.
С.А.: – А кто это решение может принять?
Е.Л.: – Я думаю, на каком основании, скорее, чем кто. Ты мне привел идеальную ситуацию, когда пришел Иван Иванович без тараканов в голове. Как раз в этом больше всего сомнений, потому что среди политической элиты…
С.А.: – Я сейчас объясню, почему рассуждаю с такой логикой. Изначально убираю проблемы перехода…
Е.Л.: – Хорошо. Мы исходим из того, что действующий парламент непригодный полностью.
С.А.: – Кто его отстранит?
Е.Л.: – Допустим, тот же Иван Иванович. Кто сказал, что у него нет полномочий? Выносит постановление – приостановить действие парламента. На переходный период выборным путем создать новый законодательный орган. Нам даже нынешняя избирательная система это позволит сделать. Переходный парламент по временным правилам.
С.А.: – Кто эти правила будет создавать?
Е.Л.: – Они есть. Всё это прописано, как можно совершенно спокойно сегодня избавить наше избирательное законодательство...
С.А.: – Смотри: день один. Есть избирательное законодательство, другого нет. То есть провести выборы по тому законодательству, которое существует.
Е.Л.: – Не получится. Потому что не столько само законодательство плохое, сколько правоприменение ущербно. Нам надо поменять его к следующим выборам. У нас есть прецедент, есть Борис Николаевич Ельцин, с октября 1993 года, когда были назначены выборы во внеконеституционный период в Государственную Думу и в Совет Федерации на переходный период. Есть переходное положение Конституции. Давайте изберем по ним. На два года в Государственную Думу и в Совет Федерации.
С.А.: – А кто имеет право быть избранным? Навальный не имеет права, Ходорковский не имеет права.
Е.Л.: – По однократным правилам, которые предусмотрены Конституцией. А в Конституции у нас сказано, что ограничение пассивного избирательного права гораздо меньше, чем нынешнее законодательство. По указу исполняющего обязанности президента Ивана Ивановича без тараканов в голове, по однократным правилам. Эти правила не надо сочинять, мы берем Закон «Основных гарантий...» образца 1993 года. Спокойно берем и по нему проводим выборы. Там та же смешанная пропорциональная мажоритарная система, просто без этих всех наслоений. И избираем переходный парламент сроком на два года.
С.А.: – А какие политические партии будут? Партии Навального нет, партии Ходорковского тоже нет.
Е.Л.: – Но там были избирательные блоки.
С.А.: – То есть, разрешаем?
Е.Л.: – Да, конечно! То есть мы расширяем максимально круг коллегиальных политических авторов, то есть то, что было умышленно ограничено. Убрали ограничения коллегиальных авторов, потом ограничения индивидуальных авторов, ограничения пассивных избирательных прав и так далее. Это все можно сделать. Другой вопрос: эти выборы не будут самыми удачными.
С.А.: – Может, тогда не надо избирать? Может, помочь Ивану Ивановичу создать проект созыва собрания… Получается следующее: в любом случае без повторения опыта 1993 года, когда Иван Иванович говорит: стоп! Я останаливаю деятельность таких-то и таких-то глав регионов, я лишаю полномочий Государственную Думу и Совет Федерации и устанавливаю переходный период на три года, и в эти три года у нас парламента не будет.
Е.Л.: – Будет! Невозможно!
С.А.: – Просто я считаю, что эти выборы в переходный период будут бессмысленными.
Е.Л.: – Не так! С 1989 года и по 2003 год выборы не были идеальными. Они грешили массой грязных избирательных технологий, но они были безусловно конкурентными. Ты был в правительстве, а я работала в парламенте и видела изнутри. Я видела, что такое эти три созыва Государственной Думы. Это вполне нормальный парламент. Перед этим парламентом были поставлены примерно такие же задачи, даже более тяжелые, чем мы сейчас планируем поставить перед переходным парламентом. Если сегодня у нас уже подготовлено и отработано огромное количество законов, основанных на ошибках, опыте, корректировке того, что было начато и не доведено до конца либо искажено, это все уже отработано. А они делали это все с нуля. Им нужно было придумать с нуля новое законодательство. И они с этим справились. Мы не можем нынешней Думе доверить хоть что-нибудь.
С.А.: – Но в первые выборы мы получим то же самое.
Е.Л.: – Нет. На самом деле, это все работает. Что делает британский парламент? Все свои заседания они показывают по телевизору, все споры, скандалы – в прямом эфире. Откуда это взялось? С первого съезда. Он назывался съезд за стеклянными стенами. Такие выборы после десятилетий никаких выборов проходят внезапно и успешно. Называется «спящий институт». А он взял и проснулся! А тот институт, который ныне существует, разбудить нельзя. Он профнепригоден по персональному составу. Он искусственно выпестован, под него сделано законодательство. Это задача любого авторитарного режима — создать абсолютно послушный, безвольный парламент. Режим это делал с 2000 года и достиг результатов.
Это будет совершенно полноценный парламент, и главная его задача привести в чувство те институты, которые были испорчены. То есть: очистить законы о выборах. Это, кстати, очень просто. У нас есть цель: свободные и справедливые. И это не только избирательное право. Это законодательство о политических партиях, законодательство о СМИ, законодательство о судебной системе.
С.А.: – А правоохранительные органы?
Е.Л.: – Что значит - о правоохранительных органах? С этим пока ещё можно подождать. А вот с ФСБ что делать? Ликвидировать и упразднить. Сразу даже баланс в системе силовых ведомств немножко выровняется.
С.А.: – А что с полицией? У них же вертикаль, они подчиняются Иванову Ивану Ивановичу. А должна быть федеральная полиция и региональная.
Е.Л.: – На самом деле у нас есть 73 закон. Совместное подчинение.
Сначала убираем все поправки, в том числе президентский срок. И подготовить реформы выборного законодательства, судебной системы, федеральных органов. Конституционный Суд оставить, но я слышала байку, что готовятся санкции членам Конституционного Суда.
С.А.: – Что для тебя реформа системы федераций?
Е.Л.: – На переходный период можно серьезно над этим поработать. Реформы республик практически не произойдет. Мы будем думать, что делать с краями и областями. Большая пробема и с народами Севера. Возвращаем Павла Васильевича Суляндзигу, он занимается коренными малочисленными народами Севера.
С.А.: – Правильно я понимаю, что мы Ивану Ивановичу Иванову предлагаем два или три года переходного периода и предлагаем регионам между собой вести переговорный процесс?
Е.Л.: – Регионами займется Совет Федераций.
С.А.: – Но мы ставим задачу, чтобы за эти два - три года из 89 регионов, условно говоря, стало 40?
Е.Л.: – У нас ещё одна важнейшая задача. Вместе с федеративной реформой мы должны восстановить местное самоуправление! Восстановить независимость от государственной власти. С очень серьезными полномочиями. Вывести из-под власти региональных чиновников.
С.А.: – Пока мы не дадим деньги местному самоуправлению, никакой самостоятельности у него не будет. Или ты даешь эти деньги из центра, или ты даешь им полномочия самим распоряжаться своими деньгами. Я правильно понимаю?
Решение задачи местного самоуправления должно быть в этот переходный период, или с этим можно подождать?
Е.Л.: – Нет, нельзя ждать. Это единая картинка. Без местного самоуправления нельзя. Я заорала 15 января 2020 года во время выступления Путина перед Федеральным Собранием, когда он рассказывал, как будет менять Конституцию, я заорала, что это конституционный переворот. Он говорил, что местное самоуправление будет встроено в систему государственной власти. Это было все! Так как модель демократического управления строится на железном разделении местного самоуправления от государственной власти. Я живу в Латвии уже несколько лет, и просто балдею от того, как здесь реально работает местное самоуправление.
А ты не боишься, что люди скажут мне: сидишь тут и мечтаешь о чем-то несбыточном?
С.А.: – Наша задача — построить путь переходного периода и заставить власть этому плану придерживаться.
Спасибо за эту беседу. С вами была Елена Лукьянова, российский юрист, учёный, доктор юридических наук.
Сергей Алексашенко
(в сокращении).

Фото Агентства социальной информации