Президент Путин, выступая на экономическом совете 4 декабря, призвал сосредоточиться на конструктивных предложениях по улучшению экономики вместо того, чтобы «окунаться в беспросветный пессимизм». Дело в том, пояснил он, что погрузиться в пессимизм и «начать критиковать все и вся» – куда проще, чем нести ответственность за изменения в стране и заниматься делом.
Как это знакомо. Особенно «нести ответственность».
13 сентября 1930 г. тов. Сталин пишет тов. Молотову с Кавказа, где поправляет здоровье:
«Вячеслав!
…3) Уйми, ради бога, печать с ее мышиным визгом о «сплошных прорывах», «нескончаемых провалах», «срывах» и т.п. брехне. Это – истерический троцкистско-правоуклонистский тон, не оправдываемый данными и не идущий большевикам. Особенно визгливо ведут себя «Экономическая жизнь», «Правда», «За индустриализацию», отчасти «Известия». Пищат о «падении» темпов, об отливе рабочих, но не объясняют, в чем дело. В самом деле, откуда упал этот «внезапный» отлив рабочих в деревню, эта «катастрофическая» текучесть, чем ее объяснить? Может быть, плохим продовольственным снабжением? Но разве в прошлом году лучше снабжали, чем в этом? Почему не было тогда такой текучести, такого отлива? Не ясно ли, что рабочие ушли в деревню за урожаем, ушли для того, чтобы не обделили их колхозы в смысле распределения урожая, ушли, чтобы месяц-другой поработать в колхозе на виду у всех и тем обеспечить себе право на свой полный колхозный пай? Почему не пишут об этом, а ограничиваются паническим визгом? Кстати, «Обращение» ЦК тоже упустило этот момент.
Ну, пока. Жму руку. И. Сталин»
Восхищают два совпадения.
Во-первых, глубина анализа и точность момента. У президента Путина хозяйство только-только в очередной раз приблизилось к удвоению ВВП – и вот на тебе. У Сталина столь же неотвратимо рассветает победная заря коллективизации (с последующим голодомором и гибелью 5-7 млн крестьян). Но разве в прошлом 1929 году снабжение было лучше?! Вот и сейчас рабочим по карточкам выдают целых триста граммов черного хлеба с опилками. Так что правильным курсом идем, товарищи! Единственно, придется утихомирить визгливых паникеров, пробравшихся в ряды пролетарской печати. Ту, прежнюю буржуазную прессу утихомирили еще в 1918 году (было запрещено почти 500 независимых изданий) – и никто, слава богу, не мешал большевикам по-хозяйски угробить 3 млн человек с помощью военного коммунизма и первого советского голода.
Отсюда, во-вторых, та самая ответственность. У Сталина и Молотова раньше всех за базар ответили журналисты. Были разогнаны редколлегии «Правды», «Известий» и «Экономической жизни». Из «Правды» с понижением в Комакадемию убрали главреда Максимилиана Савельева и посадили на его место преданного до визга Льва Мехлиса. Редактор и экономический обозреватель «Известий» и «Эк. жизни» Гаральд Крумин с 1931 г. был переброшен на низовую партийную работу в Свердловск и Челябинск; сменивший его Иван Гронский тоже продержался недолго, был замещен Николаем Бухариным. Однако репрессированы все трое «известинцев» были лишь в 1938 году, до кучи с некогда популярным Михаилом Кольцовым. Торопиться И.В. Сталин не любил.
Параллельно ответственность за оптимизм была возложена и на органы официальной статистики. В Центральном управлении народно-хозяйственного учета при Госплане (ЦУНХУ) с 1926 по 1940 гг. из восьми директоров были расстреляны пятеро. Покуда оставшиеся наконец не сообразили, как следует поступать с цифрами, чтоб не потакать паникерским настроениям. Собственно, они это поняли сразу, просто не всем помогло.
Верно оценив партийную линию, начальник ЦУНХУ В. Осинский 4 июля 1932 г. делится с читателями обновленных «Известий» научно обоснованным оптимизмом: «Если… принять в качестве множителя площадь, числящуюся засеянной на 20 июня (с добавками на 25 июня по 5 областям), и перемножить ее на показатель среднего сбора зерновых с гектара по имеющимся видам на урожай, мы получаем, что излишек сбора по сравнению с последними данными за 1931 г. составляет 500 с лишним млн пуд. Этот излишек на деле является более значительным, т.к. в расчет не входят отставшие учетные данные о посевных площадях… В общем итоге …виды на урожай в середине лета 1932 г. обещают нам значительное увеличение продовольственного и кормового фонда на 1932 г. по сравнению с итогами 1931 г.»
Как это убедительно: если «принять в качестве множителя», а затем «перемножить на показатель», то в итоге просто пальчики оближешь!
Правда, через неполных два месяца, 25 августа 1932 г., заместитель Осинского С. Минаев в докладной записке в Совнарком сообщает, что урожай ожидается в размере лишь 671 млн центнеров – 98.3% к 1931г. Что объясняется снижением посевных площадей на 5.4%. То есть для пущего оптимизма в «Известиях» было «принято в качестве множителя» немножко не то. Что, вообще говоря, называется фальсификацией. Нам ли, привыкшим к цифрам Чурова, не понимать о чем речь!
Однако доклад Минаева – это уже закрытая ведомственная информация. Здесь развешивать лапшу про прибавку «в 500 с лишним млн пудов» простодушные статистики считают недопустимым. Ох, зря! Сбрендившая власть нуждается в победном вранье уже не только для широких народных масс, но и для себя тоже. Иначе яд пессимизма проникнет в недра госаппарата, подорвет веру в единственно верный курс и даст козыри в руки возможных оппонентов вождя. Соображать же надо, товарищи!
Уже в ноябре того же года В. Осинский запоздало оправдывается в докладной записке в ЦК ВКП(б) за ведомственный прокол: «Хотел бы… принести ЦК извинения за политическую ошибку и бестактность… выразившуюся в опубликовании для сравнительно широкого распространения (в августовском бюллетене «Основные показатели выполнения народнохозяйственного плана», вышедшем в порядке не подлежащих оглашению материалов) пообластных данных о посевах, урожае и сборах… Если эти цифры появились в свет, то это потому, что я находился в отпуске».
То-то же! Наконец догадался, что настоящие цифры отныне нельзя сообщать даже в закрытом («для служебного пользования») бюллетене. И уж тем более давать Сталину – чтобы не портить зря настроение. Какие все-таки сволочи и дураки эти статистики! Вождю нужны данные, чтобы веско, с цифрами и фактами в руках, как это он умеет и любит, продемонстрировать народу и всему миру победную поступь социализма. А эти, прости господи, козлы талдычат, что по гамбургскому счету собрано всего-то 650-655 млн центнеров. Даже хуже, чем обещали в августе, не более 95% от урожая 1931 года. Ну скажите по совести, как таких остолопов не расстрелять?!
Вот умный тов. Молотов, которому И.В. Сталин поручил вскрыть истинное лицо вредителей из ЦУНХУ, гораздо тоньше понимал, чего от него ждут. И, глубоко вникнув в суть вопроса, со всей партийной прямотой объяснил: дело в том, что Осинский «пошел по понижательной дорожке». Термина «клеветнические измышления» тогда еще не изобрели, но речь именно о том. И мудрый тов. Сталин с чувством глубокого удовлетворения отвечает тов. Молотову: «Согласен… что по валовому сбору зерновых за 32 г. нужно взять 698 миллионов центнеров. Не меньше».
Вот это правильно. Не меньше! Теперь (задним числом) налицо трехпроцентный рост к 1931 г. Жить стало лучше, жить стало веселее. Правда, на дворе самый пик голодомора, но ведь в обновленной партийной печати об этом ни слова. А чего нет в прессе, того нет и в общественном сознании. Каждый голодает и дохнет в одиночку, зато все вместе мы идем от победы к победе! Так что оптимизм бьет ключом. Что же касается несносного статистика Осинского, то его спустя время все равно пришлось пустить в расход. В общем, и не жалко совсем – тем более что в молодости он был знаком с Троцким.
И знаете, жизнь стала налаживаться. Ударными темпами! Именно с той поры начался неуклонный подъем сталинской промышленности и сельского хозяйства на страницах советских газет и партийных докладов. Во многих простодушных головах он сохраняется и по сию пору. Это близкая, но отдельная проблема: нормальным людям трудно представить масштабы беспредельного и беспардонного торжествующего вранья, которое в условиях информационной монополии и блокады громоздила большевистская пропагандистская машина. Нынешние Чуров, Онищенко, Мединский, Маркин-Мамонтов хоть и стремятся подражать славным образцам, но настоящим гигантам партийной мысли в подметки не годятся.
В те легендарные годы академик Струмилин открыл (для узкого круга профессионалов) главный закон советской экономической науки: «Лучше стоять за высокие темпы экономического роста, чем сидеть за низкие». Кто постарше, наверняка помнит, что в учебниках политэкономии социализма формула Струмилина была представлена в усовершенствованном виде и называлась «законом неуклонного удовлетворения постоянно растущих материальных и духовных потребностей трудящихся». Эту же фундаментальную закономерность планомерно развивающейся советской экономики с некоторым запозданием (когда перестали сажать за анекдоты) подметили и широкие народные массы: «У нас продуктовые заказы принимаются по телефону, а выдаются по телевизору».
В свете широкой исторической ретроспективы несложно сообразить, что президент Путин объективным ходом экономических событий приперт к стене и вынужден обратиться к испытанной временем практике. То есть будет еще решительнее бороться за увеличение норм выдачи ТВ-талонов на оптимизм. Хотя, кажется, дальше некуда – и так сыты по горло. Дело родное, вполне предсказуемое. Естественно, параллельно придется заняться выявлением и нейтрализацией распространителей разного рода панических слухов и измышлений, очерняющих достижения советского строя. Сталинский опыт свидетельствует: иначе хрен вам будет, а не оптимизм.
Возвращаясь к ответственности. Наш уважаемый президент гостеприимным жестом приглашает нести ее кого-то другого. Что тоже органично до слез. Легко догадаться, что в итоге возложена она будет на тех самых критиканов. Не зря хорошо знающие экономическую историю СССР С. Гуриев и С. Алексашенко заблаговременно отбыли на стажировку за границу. Профессионалы – они понимают.
Тов. Сталин был согласен нести ответственность за блистательные цифры индустриализации, массовый рост колхозного движения и сельскохозяйственное изобилие в к/ф «Кубанские казаки». Но никак не за то, что прошляпил Гитлера и оставил Красную армию в первые два года с отчаянным дефицитом оружия: одно дело немереные тонны чугуна и стали в фальсифицированной отчетности и совсем другое – перед лицом реального врага. За это у него ответили другие – в первую очередь те три-четыре миллиона фронтовиков, которые проходят как необратимые потери 1941-го года.
Сходным образом тов. Путин готов отвечать за подъем с колен и обуздание Запада (про удвоение ВВП и догоняние Португалии телевизионные фонтаны оптимизма что-то молчат). Это все, конечно, замечательно. Остается пустяк: найти того, кто ответит за 127-е место России в глобальном рейтинге коррупции, за аналогичную позицию в рейтинге инвестиционной привлекательности, за падение рубля, который, помнится, кто-то обещал сделать мировой валютой. И т.д. и т.п.
Кто-то, конечно, ответит. Но не Путин же! Предложить ему вместе с кооперативом «Озеро» втянуть загребущие руки в рукава и держаться подальше от экономики в качестве реального шага по ее улучшению могут лишь завзятые русофобы и иностранные агенты. Как в свое время предложить тов. Джугашвили (носителю исконно русских ценностей) не ломать через колено русскую деревню, промышленность и демографию могли лишь злостные троцкисты-правоуклонисты. Надо же было изобрести такое заковыристое понятие, невероятным образом объединяющее оголтелых леваков-революционеров и умеренных сторонников рыночных отношений!
Потому что ему без разницы: любой, кто смеет молвить слово и предложить альтернативу поперек съехавшей с глузду номенклатурно-чекистской корпорации и ее намертво вцепившегося во власть вождя – враг, вредитель и предатель. Должен быть стерт с лица земли. Хоть слева, хоть справа. Обратить в лагерную пыль. Расстрелять, как бешеных собак.
Так что больше оптимизма, товарищи! Впереди лучезарные перспективы. Снимаем дубль два в ускоренной промотке.