Михаил Делягин о том, для чего копят деньги финансовые воротилы
Вот уже полтора десятилетия — с 2004 года — сменяющие друг друга либеральные правительства России неуклонно наращивают бюджетные резервы сверх всяких разумных уровней.
Страна задыхается от искусственно созданной нехватки денег, экономика буквально выжигается «денежным голодом», дети умирают с официальным диагнозом «нехватка бюджетных средств», — в то самое время, когда федеральный бюджет буквально захлебывается от переизбытка средств.
Повторю: эта вакханалия длится 15 лет, — с нарастающей интенсивностью. Так, в июле 2019 года профицит бюджета достиг 3,5% ВВП (более 330 млрд руб.), а за первые семь месяцев года — 3,4% ВВП (более 2 трлн., превысив план всего 2019 года). Неиспользуемые остатки средств на счетах бюджета выросли за июль более чем на 360 млрд руб., а с начала года — более чем на 2,8 трлн., достигнув на 1 августа 13 трлн.руб. (из которых лишь 7,9 трлн. были оформлены в Фонде национального благосостояния).
Дополнительным развлечением правящей либеральной олигархии стали займы, которые берет утопающий в деньгах Минфин, похоже, просто чтобы субсидировать финансовых спекулянтов всех мастей деньгами российских налогоплательщиков (процентные расходы — наиболее уверенно растущая расходная статья бюджета и, соответственно, его главный реальный приоритет). Чистые займы в рублях превысили с начала года 1 трлн. (при том, что займы задыхающимся без денег регионам прекращены вовсе), прирост внешнего долга — эквивалент более чем четверти триллиона рублей.
Возникает устойчивое ощущение, что накопление неиспользуемых остатков на бюджетных счетах является основным (помимо субсидирования финансовых спекулянтов заведомо ненужными бюджету займами у них) реальным приоритетом либерального клана, убежденного, что деньги России (и, в частности, российских налогоплательщиков) не должны служить России ни при каких обстоятельствах.
Фундаментальные причины этого общеизвестны и не особо скрываются даже самими привластными либералами.
Прежде всего, для них недопустима сама мысль о возможности развития России (судя по их политике, люто ненавидимой ими): с одной стороны, оно может привести к возникновению в ней конкурентов хозяевам либералов — глобальным монополиям, а с другой, любые направленные на развитие страны деньги уже не могут быть украдены, выведены за рубеж и стать финансовым ресурсом глобальных спекулянтов. Поэтому либералы нетерпимы ко всякой реальной (а не прикрывающей воровство) попытке технологического, хозяйственного или социального развития России: такая попытка, даже неудачная, означает в их логике наглое, беспардонное и не имеющее оправдания ограбление их хозяев. Недаром монетарные власти едва ли не с гордостью заявляют о том, что либеральная политика (в частности, «бюджетное правило») не позволит экономике России расти быстрее 1,5% в год даже при удорожании нефти до 100 долл/барр.
Второй причиной блокирования развития является сама либеральная идеология, запрещающая активное государственное вмешательство в экономику всем, кроме США (которым оно разрешено в силу уникальности их положения: формально американское государство является на деле оргструктурой глобального управляющего класса). Либералы считают, что государство должно быть «ночным сторожем с министерской зарплатой» и не сметь выполнять свою главную функцию — организовывать развитие (давным-давно доказано, что в основе успеха всех якобы коммерческих технологических прорывов лежат государственные программы), чтобы не посягать на глобальное доминирование США.
Третьей причиной является стандартная монетаристская мантра: «рост бюджетных расходов неминуемо ускорит рост цен», — вера в которую даже высокопоставленных либералов наглядно доказывает несовместимость (по крайней мере, на госслужбе) либерализма с интеллектом. Понятно, что она не имеет отношения к реальности: бездефицитный бюджет (или бюджет, дефицит которого покрывается внутренними займами) просто перераспределяет деньги, не увеличивая их объем, что не может усиливать инфляцию даже по монетаристским догмам.
Для пущего академизма отметим, что при покрытии дефицита бюджета внешними займами или эмиссией денежная масса в экономике действительно растет, — но это может (и то не обязательно) ускорить инфляцию лишь при избытке денег, а не при наблюдаемой сейчас (вместе с профицитом бюджета) их острой нехватке.
И, наконец, развитие страны и вывод людей из бедности — более важные задачи, чем снижение инфляции. Жертвовать ими ради улучшения статистики может только глубоко равнодушный к этой стране и людям человек. При этом стандартные либеральные методы снижения инфляции организацией денежного голода, навязываемые всей слабой части мира МВФ, делают развитие гарантированно невозможным и превращают целые регионы в рабов глобальных монополий, — и либералы тщательно замалчивают (а то и нагло отрицают) тот общеизвестный из мировой практики факт, что уверенный инвестиционный рост может идти и при годовом росте цен на 15%.
Наконец, важным фактором либеральной стратегии замораживания денег налогоплательщиков в бюджете является и сугубо аппаратное обстоятельство: главным ведомством страны является то, которое выполняет главную функцию государственной политики. Пока таковой остается замораживание денег в бюджете, главным ведомством (более влиятельным, чем все остальное правительство вместе взятое, включая премьера) остается Минфин.
Если главной функцией государства станет развитие, главным станет профильное ведомство, — а Минфин, займет естественное для себя подчиненное положение аналога финансового директора. Такое низвержение с административного Олимпа видится его руководству катастрофой, для избежания которой оно готово пойти на блокирование развития экономики России, — вплоть до, вероятно, ее разрушения.
Вместе с тем, помимо глубоких стратегических причин, у лихорадочного накопления бюджетных резервов может быть и еще одна, сугубо оперативная.
Ведь вся социально-экономическая политика либерального клана, насколько можно судить, направлена на организацию в России Майдана — на то, чтобы довести народ до отчаяния и на его плечах, свергнув его руками законное политическое руководство страны, вернуть себе всю полноту власти (сейчас он контролирует только социально-экономическую сферу и часть внутренней политики), утраченную по итогам дефолта 1998 года (когда либералы в обнимку с тогдашними олигархами просто разворовали бюджет, а потом торжественно объявили об этом, прикрывшись дешевой нефтью).
Понятно, что несколько месяцев после государственного переворота страна (а точнее, ее обломки) будет находиться в хаосе, и даже самим либералам, занятым террором (в лучшем случае пиночетовским), будет не до налогообложения.
Возможно, лихорадочно накапливаемые сейчас под прикрытием «бюджетного правила» колоссальные бюджетные резервы — результат не пассивной политики отказа от развития, а активной политики подготовки к свержению Путина, призванной обеспечить «запас прочности» новой, неизбежно (просто в силу самой природы современного либерализма, служащего глобальным спекулянтам против народа) террористической власти.
В самом деле: представим себе Временное правительство, обладающее в момент свержения прежней власти бюджетными резервами, позволяющими 8 месяцев не получать вообще никаких бюджетных доходов! Это сделало бы его власть качественно более прочной, позволило бы раздавить любое сопротивление, любую самоорганизацию народа.
Весьма вероятно, что либеральный клан современной России мыслит стратегически — и всерьез создает не только психологические, организационные и информационные, но и финансовые ресурсы, чтобы не только взять всю полноту власти, но и удержать ее — всерьез.
И, увы, ненадолго: до полного уничтожения России, выжигания русской культуры комплексным либеральным террором и ликвидации русской цивилизации — превращения ее, по Столыпину, «в навоз, на котором будут произрастать другие народы» и культуры.
Михаил ДЕЛЯГИН.
svpressa.ru/economy