Перед выборами (или «выборами» - кому как нравится) некоторые наивные люди восклицали: «А что будет 18-го?» Хотя понятно было, что победит Путин. Менее наивные отвечали: лучше подумайте, что будет 19-го!
Ну вот. 18-е прошло, наступило уже не 19-е, прошла неделя – чуть больше недели – нового срока президента Путина. И «что будет» наступило слишком уж быстро и радикально.
Прежде всего наступила история со свалкой Ядрово в Волоколамске.
Волоколамская история началась еще до выборов. Ну воняет же свалка! Кандидат Ксения Собчак перед выборами Волоколамск посещала, и в день выборов, когда она явилась на прямой эфир к Навальному, она в числе своих предвыборных достижений заявила: «Я закрыла свалку в Волоколамске!» На что присутствовавшие в студии засмеялись, а Навальный сказал что-то вроде «Не ври!» Ксения возмутилась: но ведь губернатор Воробьев пообещал! Ну… Мало ли кто чего обещал. Обещать не значит жениться!
И после выборов события «пошли вскачь», как выразились однажды Стругацкие.
Конечно, свалку никто не закрыл, туда продолжили возить и сваливать отходы, а вонь перешла на новый уровень: жители городка, и прежде всего дети, стали травиться. То есть головная боль, тошнота, а то и рвота, детей стали на «скорой» отправлять с уроков в больницу… А там им выдавали справки, что это – аллергия, пищевое отравление, это кто-то распылил в школе газовый баллончик – ну в общем любое, только бы не было связи со свалкой и тем, что свалка выпускает в воздух.
Дети – это святое. И к больнице стали приходить родители. Разъяренные родители. Получилось стихийное собрание, или стихийный митинг. Продолжалось это не один день – и вот к жителям туда же, к местной больничке, приехали глава района и губернатор.
Губернатора сначала окружили люди с вопросами. Рядом оказалась и девочка в розовой курточке и шапочке. Она молча указала на губернатора, потом провела рукой по шее.
Потом она объяснили (через несколько дней, в интервью «Дождю»), что этим она хотела сказать, что «вы нас травите, и нам кирдык приходит». Ну не в таких выражениях, а в более детских, но важно было, что она не агрессию к губернатору проявляла. То ли именно это она имела в виду, то ли ее родители научили так объяснить свой жест – но был слух (а может и не слух), что на девочку завели дело насчет «возбуждения ненависти и угрозы убийством».
То есть она-то слишком маленькая, 10 лет, родителям бы отвечать пришлось – так что объяснение, что «это не агрессия», было очень кстати.
Губернатора в конце концов забросали снежками и кусками льда, и охрана, окружив его, быстро удалила чиновника из опасной зоны. Глава района так легко не отделался. Его обступили жители, нормальные такие плотненькие мужики, и стали задавать вопросы. Когда он, не ответив одному, отворачивался, другой тоже задавал свой вопрос.
Особенно один запомнился. Пожилой, но еще вполне крепкий мужчина сказал: «Если мой внук помрет, я эти очки тебе в жопу засуну». Он еще употребил слова, которые Роскомнадзор не рекомендует, ну это уж как водится, для смазки, вроде артикля и для усиления: чтоб лучше дошло. После этого чиновника стали срочно эвакуировать, но до него все-таки дотянулись, по голове ударили и, говорят, очки с носа сбили.
Тамошняя подмосковная омбудсменша Екатерина Семенова сгоряча сказала: «Волна вот эта по полигонам, она возникла неспроста, это моё чёткое убеждение, что работает определённая группа, для которых это бизнес, скажем, определенный... Мы отметили, что в определенные моменты (у ЦРБ Волоколамска) толпа резко увеличивалась, агрессия резко возрастала».
Напомню: омбудсмен – это на самом деле уполномоченный по правам человека. Но мы из опыта знаем, что под «человеком» омбудсмены понимают прежде всего начальника. Некоторые, впрочем, стесняются все время защищать чиновников и защищают порой и обычных граждан, а некоторые, как видим на этом примере, не стесняются. Она, Семенова то есть, добавила, что приоритетной задачей властей является обеспечение безопасности граждан, а также их защиты от любого воздействия полигона. Естественно: формальности должны быть соблюдены.
Поскольку история продолжалась, дети продолжали травиться, накал страстей не спадал – все разговоры об «определенной группе» прекратились, едва начавшись. Вскоре (то ли на следующий день после «снежков», то ли через день) губернатор Московской области Андрей Воробьев отправил в отставку главу Волоколамского района Евгения Гаврилова. Спас товарища от возможного засовывания его очков разъяренными жителями туда, куда и обещали.
Жители установили дежурства по ночам, чтобы не пускать на свалку мусоровозы. Поскольку они продолжают ехать. И вообще – «Инсайдер» сообщает, что власти Подмосковья продлили срок завоза мусора на полигон «Ядрово», несмотря на обещания. И то: куда мусор девать?
История слишком давняя, кроме свалок – ничего нет, мусоросжигательные заводы не спасают, потому что, во-первых, не построены, а во-вторых, построенные тоже выделяют отраву!
Жители Волоколамска хотят, чтобы свалку рядом с ними закрыли. Того же хотят жители других городов и поселков Подмосковья, рядом с которыми располагаются другие свалки (Москва большая, гадит много, куда-то все это надо девать, не в столице же оставлять, а Подмосковье рядом). Был же прецедент: жители Балашихи дозвонились до прямой линии с президентом, пожаловались на свалку, Путин распорядился – и свалку закрыли. А, значит, так можно!
Вот и жители Волоколамска хотят того же. Как это сделать, куда девать мусор – этим они не заморачиваются. Как говаривал герой «Бориса Годунова»: «То ведают бояре, не нам чета!» То есть придерживаются тех же взглядов, что девочка Таня: пусть свалку уберут немедленно! В 10 лет этого достаточно – незачем ребенку рассуждать о способах достижения своего желания. А взрослым?
Бывший депутат Пономарев рассказал, что предложения решить проблему свалок в его время были – но реализованы не были. Потому что деньги нужны – и желание в первую очередь. А откуда возьмется желание, если сбором мусора ведает мафия, и это приносит ей гигантские деньги? Ну, скажем, она так не называется, это важные и богатые люди или их дети, но смысл-то остается.
Навальный разбирался с этой «мафией» и выяснил (впрочем, это открытые данные, любой может выяснить), что свалкой в Волоколамске ведает сын генпрокурора Чайки.
Навальный, кстати, собирался не только виртуально, на уровне слов, поддержать жителей Волоколамска, и то ли приехал, то ли, скорее, собирался туда приехать. И что сказали жители? Они сказалои, что не нужен им Навальный, потому что у них протест не политический, а тот пиариться будет: «Зачем нам радикалы нужны? Выборы уже прошли. Мы не политические вопросы решаем»…
Вот уж верно: выборы прошли. Что выбрали, то и получили. Или, как выразились в Твиттере:«Вонь идет в нагрузку к Путину. Нюхайте за Путина!»
Владимир Милов выразился более сдержанно: «Самая тупейшая история в борьбе с мусорными полигонами – это вот это «мы вне политики». Ну, нюхайте тогда дальше. Дальнобойщики, борцы с реновацией – все уже были «вне политики», всех отымели в итоге. Хотите повторить?»
История с Волоколамском не закончилась, там продолжаются протесты, хотя власти установили аэрозольные пуски, распыляющие противоотраву…
И в конце первой послевыборной недели случилось другое происшествие, в другом месте – пожар в Кемерово, в торгово-развлекательном центре «Зимняя вишня». Пожар начался примерно в 16 часов местного времени и продолжался почти сутки. В пожаре погибли (по данным на этот момент) 64 человека, в том числе дети.
Связана ли эта трагедия с выборами? В том числе.
Некоторое время назад страну зазхлестнула волна телефонного терроризма. Кто-то звонил и сообщал о заложенной бомбе то в одном здании, то в другом. Службы возбуждались, велели всех вывести – и всех выводили. Начальство же приказало! И в Кемерово то же самое было. Выводили из ТРЦ «Зимняя вишня». Ну да: начальство приказало!
А когда случился пожар – начальство не приказывало. Никого и не вывели. Сами сбежали. Люди спасались, кто как может. Результат – 64 погибших. Официально. Люди не верят! Говорят о 350-400 погибших! Вице-губернатор 27 марта вышел к митингующим у здания администрации и те же официальные данные сообщал – толпа закричала, что не верит. Так пришлось ему недоверчивых вести в морг…
Пожарная сигнализация то ли не сработала, то ли сработала, но ее отключили. «Mash» сообщает: «Начальник ЧОП «Центр Защиты» из сгоревшего ТРЦ «Зимняя вишня» опроверг сведения СКР о том, что при получении сигнала о пожаре была отключена система оповещения.
«Мой сотрудник Антюшин как раз сидел на пульте охраны. Он единственный мог бы отключить сигнализацию. Антюшин позвонил мне и сказал, что сработала тревога. Я пришел к нему, он ничего не отключал, да и я тоже не трогал», — приводит слова начальника ЧОПа телеграм-канал Mash».
И начальник ЧОПа браво сообщает, что с началом пожара всё было сделано четко по инструкции. «Когда сработала сигнализация, я эвакуировал четыре телефона с кнопками экстренного вызова, акт приемки объекта и журнал дежурных смен».
О людях речи нет. Телефоны и журнал дежурных важнее – вот объекты заботы главного охранника ТРЦ! Такова его инструкция, он сам об этом говорит.
Пожарные (запасные) выходы были закрыты намертво – люди, которых застал пожар, сами с трудом выбивали эти двери – но не все выбили. Потом пожарные (МЧС) просили бензорезы, чтобы открыть двери.
На последнем этаже были три зала кинотеатра. В двух из них вахтеры заперли двери – вроде как по инструкции Минкульта, чтоб безбилетники не проникали. Ну и сгорели зрители. Дети из запертого зала звонили родителям и просили их спасти, прощались. У одного из жителей сгорела вся семья: жена, трое детей и сестра.
Корреспондент «Медузы» приехала в Кемерово, когда пожар еще не закончился, и много чего узнала. Вот разговор с Александром Лиллевяли, у которого в ТРЦ сгорели три дочери:
«Сеанс начался в 14:40, через полтора часа одна из дочерей позвонила Александру и сказала, что в зале появился дым и что они с сестрами не могут выбраться из зала, потому что дверь заперта. Лиллевяли ринулся на помощь; в тот момент в здании уже было очень много дыма.
«Я бежал по лестнице, кто-то сунул мне в руку мокрую тряпку, я закрыл ею нос. Когда добежал до четвертого этажа, разбил окно, чтобы тяга была наверх, а потом упал. Стал ползти, понял, что у меня не осталось сил, я так надышался угарным газом, что вот-вот упаду в обморок. Дочка постоянно звонила и звонила мне. Я только кричал ей в трубку, чтобы она старалась выбраться из зала, но ничего не мог сделать — впереди был уже огонь». По лицу мужчины текут слезы; он все время давит на глаза, чтобы их остановить.
Не сумев пробраться к детям, Александр сбежал по лестнице вниз, чтобы привести на подмогу сотрудников МЧС. На улице он встретил первую бригаду спасателей — они собирались тушить пожар сверху.
«Я им сказал, что на четвертом этаже дети заперты в задымленном зале, их нужно выводить, они еще живые. Эмчеэсники согласились, но целых три минуты, *****, три минуты надевали маски! И только потом зашли в здание, — продолжает Лиллевяли. — Я им показал лестницу, по которой быстрее всего можно прибежать в кинотеатр, и они сначала пошли за мной, а потом какой-то мужик сказал им, что на центральной лестнице огонь — и они, проклятые, побежали за ним. Я им говорю: „Дайте мне эту маску-самоспасатель, я сам их вытащу“. А они мне: „Не положено. Все должно быть по распорядку“. Мои девочки остались гореть из-за чертового порядка».
Распорядок. Инструкции. Главное – инструкции, люди – на последнем месте.
И если люди возмущаются – то они пиарятся на горе, по мнению чиновников. На той же «встрече» людей с вицыком на возмущение одного из людей чиновник сказал: «молодой человек, вы хотите попиариться на горе». А молодой человек ответил: «У меня вся семья погибла». Так кто пиарится на горе?
Обращает на себя внимание и поведение соцработниц в спортзале расположенной рядом школе, гда собрались родственники горящих в ТРЦ людей: «За те полчаса, что корреспондент «Медузы» разговаривала с Ольгой Лиллевяли, к ней трижды подошла соцработница и попросила повторить, сколько ее детей погибли и сколько им было лет. Женщина каждый раз послушно отвечала на каждый вопрос и каждый раз начинала плакать. «В нашем государстве все так устроено, что вам все равно еще несколько раз придется давать показания, — сообщила ей соцработница. — Не плачь, слезы еще понадобятся, самое страшное еще впереди».
Ну да, а потом с родственников погибших требовали подписку о неразглашении, прежде чем допустить к опознанию трупов. Органы говорят, что это по инструкции, что это для следствия…
Тулеев заявил, что теми, кто будет писать и освещать трагедию в Кемерово, займётся ФСБ. Не теми, кто повинен в трагедии, а кто пытается рассказать правду о трагедии – родителями погибших детей, свидетелями, независимыми журналистами.
На стихийном митинге мужчина выражает недовольство поведением чиновника и говорит: «Мое мнение — виновато правительство, которое довело страну. Пожарных расчетов не хватило, вертолетов нет в самой богатой стране. А почему? А вы можете мне ответить, почему? «Денег нет, но вы держитесь!» Собравшиеся криками выражают с ним согласие. Люди требуют отставки Тулеева.
Кстати о выборах, на которых губернатор Тулеев обеспечил хороший процент голосов за кандидата Путина (наблюдателей, которых предложил Навальный, сначала отозвало «Яблоко», а потом Ксения Собчак), на участках людей не простым «спасибо» благодарили. Вот что рассказывают жители: «За неделю до этого были выборы у нас, и на участках выдавали купоны. Купоны на посещение: на 200 рублей, на 300 рублей, в зоопарк контактный. Это тоже обеспечило дополнительный приток людей». Ах ты боже мой… Халява… Которая, как оказалось, и убивает…
А Путин – да, Путин не виноват. Многие сейчас об этом говорят. Нет-нет, Путин ни при чем. Он прилетел в Кемерово, возложил цветы к импровизированному мемориалу погибшим, совещание проводит. И причины трагедии назвал: «Что у нас происходит, это ведь не боевые действия, не выброс метана на шахте неожиданный. Люди пришли отдыхать, дети. Мы говорим о демографии и теряем столько людей из-за чего? Из-за преступной халатности, из-за разгильдяйства».
Понятно? Преступная халатность и разгильдяйство – вот причины, а вовсе не Путин.
Общероссийский траур объявлен не был. Потому что по инструкции траур объвляется, если погибших – 100 человек и более, а там – всего-то 64 человека. Но регионы уже начали делать это самостоятельно. Ну понятно, в Кемерово трехдневный траур объявили – им полагается, по инструкции это их внутреннее дело. Потом траур объявила Ингушетия. Потом – Приморский край.
То есть сначала мэр Веркеенко объявил траур во Владивостоке, а и.о. губернатора просто выразил соболезнование. Но быстро поправился и объявил траур во всем Приморье.
Подтягиваются и другие регионы. Хоть в реакции на трагедию проявить самостоятельность! Хотя это, конечно же, неподчинение инструкциям.
Но кто важнее – инструкции или люди?
Марина ЗАВАДСКАЯ.