Где новые лица в группе поддержки Владимира Путина? Говорухин, Бабкина, Боярский — все знакомо. Гергиев — знаем и даже не очень огорчаемся. Поляков — логично. Но где остальные любимцы публики?
Положим, небольшая их часть тусуется на Болотной, но ведь и она постоянна и весьма немногочисленна.
Так распределились пассионарные или по крайней мере политизированные.
Но что, в России сорок артистов и литераторов, по двадцать с каждой стороны? Почему остальные никак не высказываются относительно российской, турецкой, сирийской ситуации, почему им по барабану Америка и Грузия, почему мы вообще ничего не слышим об их взглядах на современность?
Кушнер, помню, с негодованием отзывался об этом эстетизме-эскапизме: «Тютчев, умирая, спросил: «Какие последние политические известия?»
Ахматова не считала зазорным называть себя сторонницей Хрущева и живейшим образом интересовалась новостями. А эти... что они написали, чтобы считать себя выше?»
И мне порой хочется добиться от коллег хоть какой-то определенности: не ходи на Болотную, никто тебя не гонит, иди в «Народный фронт» и искренне борись с ужасным американским влиянием, как борется, допустим, Леонтьев. Почему я называю его? Потому что он едва ли не единственный, кто в это влияние действительно верит. Ну еще Шевченко. Ну Проханов.
И всех этих людей я, страшно сказать, уважаю, и мне есть о чем с ними говорить. А не о чем говорить только с теми, кто презрительно отмахивается: «этот ваш Путин...» или «этот ваш Навальный...», «по-моему, они друг друга стоят».
Убежденного можно переубедить, непереубеждаем и безнадежен только тот, кто боится испортить репутацию любой определенностью. Таких большинство и во фронте (где вовсю подхихикивают над собой), и во фронде.
Ко мне недавно в кафе буквально бросился молодой журналист: «Слушайте, мне так нравится то, что вы делаете... Я приехал в Москву на конференцию ОНФ, но вы не обращайте внимания — надо же расти! Я сам-то из Томска...»
Плохо, когда нельзя надеяться на друзей, но последнее дело — когда сомневаешься во врагах. Трудно делать что-нибудь всерьез в стране тотальной имитации. Совесть-то не имитируешь. Проще делать вид, что иметь ее немодно.