В преддверии самой кровопролитной Великой Отечественной Войны 1941-45 годов список лиц высшего командно-начальствующего состава РККА, погибших в сталинских репрессиях 1937-38 годов, содержит 620 фамилий (без ВМФ).
«Господь любит праведника, а господин ябедника», гласит старое присловье.
Выступая 2 июня 1937 г. Сталин сформулировал такой позорный и страшный тезис о доносительстве: «Если будет правда хотя бы на 5%, то и это хлеб».
Гамарник застрелился 31 мая 1937 г. и посмертно был объявлен «врагом народа». А «врага народа» маршала Блюхера забили до смерти в тюрьме.
«За связь с разоблаченными ныне врагами народа» (Тухачевским, Гамарником, Уборевичем, Якиром, Блюхером и др.) не просто садили, а давали расстрел.
Политбюро ЦК ВКП(б), и прежде всего такие его члены, как Сталин, Молотов, Каганович, Ворошилов, Андреев, [Хрущев], неослабно контролировали каждый шаг НКВД. Именно они ставили наркомату генеральную задачу по осуществлению массового террора. И так же как они сами абсолютно не считались с волей и пожеланиями партийных низов, то позволили и органам НКВД действовать на местах подобным же образом. Сами же партийные низы, чувствуя свою беззащитность и обреченность, отдавали на заклание товарищей по партии и равнодушно ждали своего смертного часа...
Над сознанием многих и многих довлело и прошлое – и прежде всего кошмар кровопролития в небывало ожесточенной братоубийственной гражданской войне. Они убивали, их убивали. Тогда в России, «кровью умытой» (Артем Веселый), все было дорого, кроме человеческой жизни. На практике реализовалась старая лихая присказка: «Жизнь – копейка» (чужая жизнь).
Были и такие, которые как-то переживали при выполнении не очень благовидных поручений высшего руководства по массовому истреблению непокорных. Недавно опубликовано письмо командующего 7-й армией М.Н. Тухачевского В.И. Ленину. Он пишет 10 марта 1921 г. о «выполнении мoeй пренеприятной задачи в Петрограде». Очевидно, речь шла о подготовке к беспощадному подавлению «кронштадских» матросов. Но эти угрызения совести не помешали Тухачевскому вскоре применить отравляющие газы против восставших против продразверстки тамбовских крестьян-мужиков.
===
Репрессии в армии:
из 5 маршалов – 3;
из 9 командармов I ранга – 5;
из 10 командармов II ранга – 10;
из 57 комкоров – 50;
из 186 комдивов – 154;
из 16 армейских комиссаров I и II рангов – 16;
из 26 корпусных комиссаров – 25;
из 64 дивизионных комиссаров – 58;
из 456 командиров полков – 401.
===
Современники Александра Блока могли повторить его строки и о себе:
«Рожденные в года глухие
Пути не помнят своего.
Мы – дети страшных лет России
Забыть не в силах ничего».
Как бы мы ни сочувствовали безвинно убиенным восьми высшим командирам РККА во главе с маршалом Тухачевским, надо признать, что именно на основе их показаний, в которых они оговорили десятки командиров и политработников, якобы являвшихся участниками военного заговора, развернулась вся дальнейшая кровавая вакханалия арестов высшего комсостава армии и флота.
Эти аресты начались еще до суда над Тухачевским и другими. Уже 8 июня 1937 г. в ПриВО был арестован командир 2-й Вольской мотомеханизированной дивизии комбриг В.М. Воронков. Единственным «основанием» для его ареста были показания Тухачевского, назвавшего Воронкова, со слов других лиц, участником заговора.
Маршал М.Н. Тухачевский и комкоры В.М. Примаков и Б.М. Фельдман оговорили армейского комиссара 2 ранга Г.А. Осепяна, комкоров Э.Ф. Аппогу, М.И. Василенко, А.И. Геккера, Б.С. Горбачева, И.С. Кутякова, И.И. Смолина, С.А. Туровского, Л.Я. Угрюмова, комдивов А.М. Вольпе, Е.С. Казанского, И.Ф. Максимова, М.М. Ольшанского, дивизионного комиссара П.М. Фельдмана.
И хотя впоследствии Главной военной прокуратурой и военной коллегией Верховного суда СССР было в имеющих юридическую силу документах определено, что показания Тухачевского и Примакова не могут являться доказательством виновности названных ими лиц, так как они неконкретны, противоречивы и уже тогда у каждого непредубежденного юриста вызывали сомнение в их достоверности, все оговоренные ими лица были арестованы сотрудниками особых отделов, а затем и поголовно расстреляны.
Невольно возникает мучительный вопрос: как такое могло случиться? Ведь сегодня мы доподлинно знаем, что никакого военно-фашистского заговора в РККА тогда не было. Так почему же в большинстве своем безусловно люди неробкого десятка, не дрогнувшие в кровавых испытаниях гражданской войны, искренне исповедовавшие законы боевой дружбы вступили не только на путь самооговора, но и оговора других?
Конечно же, из современного далека мы не сможем достаточно полно и исчерпывающе судить о всех причинах этого весьма печального явления. У каждого были свои обстоятельства. Необходимо со всей силой подчеркнуть, что между самооговором и оговором других – дистанция огромного размера. Если самооговор в несовершенных действиях – это преступление перед самим собой, перед семьей, то ложный оговор других – это уже преступление перед другими людьми, перед всем обществом. Но чтобы выработать более-менее обоснованное суждение по этому вопросу, нам необходимо внимательнейшим образом изучить все сопутствовавшие этим оговорам обстоятельства.
Примеры фабрикации следствия бесконечны. Ибо всё дело о так называемом военно-фашистском заговоре в РККА было с самого начала с наглым цинизмом состряпано тогдашним руководством НКВД СССР во главе со «сталинским наркомом» Н.И. Ежовым и его первым заместителем М.П. Фриновским.
А раз всё дело «дутое», то и обвинения в адрес каждого конкретного «участника» надуманные, опять-таки фабриковались следователями особых отделов и территориальных управлений НКВД. «Разоблаченные» и арестованные «заговорщики» шли таким мощным косяком, что даже самые шустрые и ухватистые следователи не всегда могли запомнить, что именно они вкладывали в уста привлеченных раньше и уже осужденных командиров и политработников. (Компьютеров-то тогда еще не было).
Весьма распространенным способом фабрикации уголовных дел в процессе предварительного следствия были допросы без ведения протокола. Следователь НКВД вызывал арестованного командира (политработника) и категорически требовал признаться в ведении контрреволюционной деятельности, в участии в военно-фашистском заговоре и т.п.
Подавляющее большинство допрашиваемых решительно отметали эти обвинения не только на первом допросе, но и на десятом, двадцатом, а то и шестидесятом-семидесятом. В подобных случаях следователь никакого протокола допроса не вел и терпеливо, как матерый хищник в засаде, ждал своего часа.
Рано или поздно наступал предел выдержки, терпения, мужества безвинных жертв. Сдавали нервы, надламывалась психика, иссякали силы, звучало «признание». И вот тогда-то следователь НКВД усердно фиксировал столь желанное для него заявление. И ему, очевидно, казалось, что он не даром ест свой хлеб, да еще и с маслом, что он «честно» помогает советской власти в «очищении армии» от врагов народа.
А тут еще «великий вождь мирового пролетариата и всего прогрессивного человечества» в довольно широкой армейской аудитории изволил публично ориентировать особистов и весь личный состав РККА, специально подчеркнув значение показаний. И пошло-поехало.
И вот уже целый поток голословных заявлений о причастности Роговского к «военно-фашистскому заговору». Причем, судя по этим выпискам, Якир назвал Роговского участником заговора якобы со слов Уборевича, а Уборевич и Ефимов – со слов Тухачевского.
Однако осмотром архивно-следственного дела на Тухачевского установлено, что он никаких показаний в отношении Роговского вообще не давал. Был бы человек, а статья найдется, и выбиваются «признательные» показания. Давно сказано в народе: «Утопающий за соломинку хватается», и были самооговоры.
«Врагов народа гладить по голове мы не намерены. Ничего плохого нет в том, что врагам народа бьем морду». И не забывайте, что великий пролетарский писатель М. Горький сказал: «Если враг не сдается, его уничтожают. Врагов народа жалеть не будем».
Сколько военнослужащих было арестовано по политическим мотивам?
Сколько из осужденных были приговорены к ВМН – расстрелу, сколько погибло в лагерях и тюрьмах, сколько выжило? и т.д. и т.п. Всего арестовано около 173 000 человек, из них расстреляно и погибло 168 000 в/с РККА и ВМФ.
Это капище началось в мае 1937 г. и закончилось 8 марта 1942 г. в Кронштадте.
Юрий Трифонов-Репин, коллаж: Applyneedy.xyz