Леонид Волков:
«Только сейчас, через три месяца поездок по стране, мы поняли, что никто и никогда до сих пор такую избирательную кампанию в масштабах страны не проводил. Помнится, в 2012 году Прохоров гордился тем, что выступил в восьми городах. Но вот кампания Навального уже посетила 30 городов, и это только первый раунд.
В середине июля открываем все 77 штабов, пойдем по второму кругу, а потом и по третьему, потому что иначе вести избирательную кампанию нельзя. Телевидения у нас нет, радио и федеральных газет у нас нет, так что главная наша сила, главный ресурс – это волонтеры. Всего у нас сейчас зарегистрировано на нашем сайте 101 тысяча волонтеров, и, по нашему мнению, это достаточное количество, чтобы провести вполне эффективную малобюджетную избирательную кампанию.
Если каждый волонтер раздаст 100 листовок, то это будет десять миллионов – равно аудитории Первого канала. Останется идти и разговаривать с людьми. Нет более сильного и правильного информационного аргумента, чем разговор один на один убежденного в своей правоте человека с избирателем.
Алексей Навальный не смог приехать во Владивосток из-за травмы глаза, полученной 27 апреля. 7 мая у него была операция в Барселоне. И по возвращении в Москву у него ещё капельницы, процедуры, он восстанавливается. Но в следующий раз он обязательно приедет. И до выборов он приедет во Владивосток ещё не раз, тем более, что это у нас один из городов самой большой поддержки.
Немного статистики: город Владивосток находится на первом месте из немиллионных городов по количеству уже сейчас зарегистрированных подписантов, готовых подписать избирательные листы. Приморский край дал пять тысяч подписей, из них четыре тысячи дал Владивосток. Это самый крупный результат среди немиллионных городов. То же самое по численности волонтеров: 1180 в Приморском крае, из них более 800 во Владивостоке. Это очень внушительный результат.
Сегодня на открытие штаба пришло 250 человек, несмотря на то, что мы посылали сообщения с указаниями на разные адреса, где открытие штаба состоится. Все эти показатели во Владивостоке и по числу волонтеров, и по числу регистраций, в полтора раза выше, чем в Хабаровске.
Это как раз и приводит к тому, что то противодействие властей, с которым мы здесь столкнулись, беспрецедентно. В Ростове-на- Дону, и в Краснодаре тоже было большое противодействие. Сейчас по стране открыто 30 штабов, и 14 раз были вынуждены расторгать договоры об аренде помещения, восемь из них пришлось на город Владивосток.
И то, что было сегодня с полицейской операцией, когда они пытались не дать нам доехать, останавливали, проверяли документы – всё это очень показательно. Они не боятся, когда сюда летят и в море падают ракеты, а на противодействие нам бросают совершенно ненормальные полицейские силы.
Ещё это показывает, насколько важно то, что мы сейчас делаем, если полицейские останавливают нас через каждые 500 метров. Ведь полицейский прекрасно понимает, что он делает. Вот эта система тотальной лжи, навязывания людям должностных обязанностей, которые они не должны делать, это одна из таких вещей, которые стимулируют нас, заставляют бороться.
Конечно, здесь приморские власти отличились в худшую сторону. И спасибо всей нашей команде, которая помогала нам, несмотря на крайне жесткие условия, несмотря на то давление, которое было организовано на местном уровне: Дмитрий Зубарев арестован на 15 суток, 10 отсидел, ещё пять осталось.
Очень сильно давили на других людей, которые помогали организовывать штаб. Максима Чихунова несколько раз задерживали на несколько часов, пришлось потом скрываться, Юрий Кучин, даром что депутат городской Владивостокской Думы, убегал сегодня от полиции и оказался более тренированным, чем сотрудники полиции. Андрея, Дмитрия по нескольку раз останавливали.
Тут важно не то, кого сколько раз замучили, а сама огромная команда, которая не испугалась всех этих репрессий и протащила на себе всю огромную работу по подготовке открытия штаба.
Мы прилетим сюда ещё раз не очень скоро, потому что страна огромна, и мы уверены, что оставляем здесь все в очень надежные руки. Единственная проблема в том, что пока нет помещения. Штаб должен был открыться по адресу Океанский проспект, 41. Но владелец, под давлением администрации, отказал в аренде и сменил замки. Думаю, что эта проблема решаема, но пока мы открыли штаб условно, пока без помещения. Наш штаб – это люди, а не квадратные метры. Но квадратные метры найдутся, я уверен, что с этой проблемой наша команда справится. Приморский штаб будет заниматься ровно тем, чем занимаются и все другие штабы: организацией агитации, сбором подписей, организацией наблюдения на избирательных участках.
– Как вы считаете, каковы шансы Навального выиграть выборы в 2018 году?
– Я полагаю, что шансы Навального очень неплохие. Мы в школе проходили третий закон Ньютона – действие равно противодействию. По объему противодействия, которое мы сейчас наблюдаем, видимо, то политическое действие, которое мы сейчас развили, производит большое впечатление на наших оппонентов. Детальный анализ мы ещё не делали, но собираемся сделать, а что же мы уже такое наагитировали.
Но самое главное, что мы находимся пока только в начале нашей избирательной кампании. Мы ездили по стране только три месяца, и впереди у нас ещё девять месяцев. Но за эти три месяца у нас узнаваемость выросла в полтора – два раза, количество волонтеров, зарегистрированных на сайте, выросло в пять раз, и количество подписантов, зарегистрированных на сайте, выросло в 4,5 раза. Раз мы выросли за три месяца в пять раз по всем показателям, то за девять месяцев вырастем в 25 раз. Считаем, что это будет достаточно для победы.
– 26-го было очень много молодого контингента, 18-20 лет. Вы рассчитываете именно на эту молодежь?
– Про 26 марта – миф кремлевской пропаганды. Люди, которые работали с молодежью, создавали движения «Наши», «Сталь», «Молодая Россия» и другие молодежные движения, теперь упрекают нас, что мы опираемся на молодежь. Но это неправда. Мы делали опрос наших волонтеров и выяснили, что 16-17 летних на митинге было всего лишь 1,3%, и в этом нет ничего плохого.
При этом в любой политической кампании, в том числе за рубежом, большинство волонтеров – это студенты. Значит ли это, что мы в основном рассчитываем на молодой электорат? Нет! Как показали выборы мэра Москвы, самый большой процент Навальный набрал среди женщин 45-50 лет. Мы рассчитываем на всех избирателей, и если каждый молодой человек поговорит со своей мамой и бабушкой, то мы достигнем желаемого эффекта.
– Когда мы увидим программу Навального?
– Мы увидим программу по ходу движения избирательной кампании. Кампания имеет свою драматургию, она должна нарастать и выйти на финишную прямую к моменту выборов. Сейчас программа существует в виде коротких тезисов. В середине лета проведем серию экспертных конференций по углублению программы. К концу лета у нас появится более детализированная экономическая программа. А ближе к зиме появится детализация программы и по другим отраслям.
– Будут ли участвовать волонтеры конкретно в разработке программы?
– Они уже участвуют. В каждом регионе мы просим регионального координатора подготовить справку по проблемам региона, чтобы знать, о чем конкретно здесь надо говорить. 30 справок мы уже имеем, и в составлении принимают участие не только координаторы, но и волонтеры.
У нас есть аналитическая группа, которая обрабатывает эти данные. Мы уже на многие вещи по другому посмотрели. Мы обязательно найдем какую-то форму взаимодействия с волонтерами, будем устраивать круглые столы. Володя Головко, который ведет экономическую программу на нашем канале, будет выезжать в регионы и встречаться с людьми. Конечно, учесть тексты каждого из ста тысяч волонтеров невозможно, но мы очень постараемся.
– В отчете от приморских координаторов указаны ли болевые точки, и что вы собираетесь с ними делать, если собираетесь?
– По Приморью меня больше всего впечатлило то, что за путинские годы правления отсюда уехало гораздо больше людей, чем в пресловутые 1990-е годы. Население Приморского края уменьшилось за ельцинские годы на один Уссурийск, а за путинские годы правления – на полтора Уссурийска. Уссурийск – второй город края, и это очень впечатляющая и пугающая цифра.
Есть огромный разрыв между декларируемым вниманием к Дальневосточному региону, Приморскому краю и реальным положением дел. Я увидел здесь, что мы платим в три раза больше за гостиничный номер, чем в центральной России. И когда мы искали помещение для офиса и зал, мы увидели, что цены здесь гораздо выше, и все дороже, а зарплаты далеко не выше, и уровень жизни населения просто реально на грани. Есть какой-то невероятный разрыв между тем, что декларируется – приоритетное президентское внимание Дальневосточному региону – и тем, что на деле никакие проблемы не решаются и на уровне жизни населения никак не сказывается.
Что творится (смотрит на телефон). У меня продолжаются спам-атаки на мой телефон.
– Что пишут?
– А ничего не пишут (показывает телефон с бесконечными надписями «аноним»). Вот так это выглядит. Просто бесконечные звонки с пустого номера. Я их сбрасываю, уже больше восьмисот.
Что касается нашей программы, нас принято за это ругать: дескать, вы все упрощаете, почему все, о чем вы говорите, это коррупция. Но если оно действительно все коррупция! Если мы действительно видим, что у нас половина средств государственных закупок просто разворовывается, как можно решить проблему?
За 18 лет правления этой власти у нас было 30 миллионов нефтедолларов, и она ничего не смогла с ними сделать. Что можно было сделать? Инвестировать в создание рабочих мест. Инвестор не идет сюда, пока нет защиты права собственности. Силовики все отожмут, потому что беспредел в стране. Мы же сегодня наблюдали весь этот беспредел на личном примере. Невозможны никакие позитивные программы в такой ситуации. Раз невозможно, то и не будет рабочих мест.
Поэтому, к счастью или к сожалению, проблема всех регионов, в том числе Дальнего Востока, это побороть коррупцию и добиться создания независимого суда. Это первые две вещи, с которыми Алексей Навальный идет на выборы.
– К вам пристальное внимание со стороны власти, и несомненно, в ваши штабы хлынут провокаторы и даже сотрудники ФСБ. Не рассматриваете ли вы, что при сборе подписей эти люди могут сильно напортачить вам (вопрос Гребневой, «Арсеньевские вести»)?
– У нас сто тысяч волонтеров, и всех невозможно проверить. У нас в штабах работают координаторами 207 человек. И на эти вакансии пришло уже более четырех тысяч резюме. И несомненно, кто-то к нам заползет в числе волонтеров и даже в числе координаторов.
Мы об этом подумали и решили: ну и ладно. Пусть они напишут: да, мы все посмотрели, мы проникли в тайны кампании Алексея Навального, она вся финансируется микропожертвованиями граждан. Мне каждые 20 секунд на телефон приходят СМСки из банка. Пока мы с вами разговариваем, Дмитрий Алексеевич М. перечислил нам 250 рублей, Евгений Васильевич перечислил 200 рублей, Владимир Александрович Т. перечислил 950 рублей...
– Ну вот, а вы говорите, что у вас женщины – основная аудитория.
– Встречаются и женщины. Вот Любовь Николаевна перевела нам 50 рублей. Так что все это доложат туда, и я представляю, как они будут проводить совещание и рвать на себе волосы.
Что касается сбора подписей, мы готовы. В 2015 году мы собирали подписи в Заксобрание Новосибирска. Нам подсылали сборщиков, которые собирали подписи, в номере паспорта меняли цифру, и подписи не проходили. Такой способ подложить нам неправильные подписные листы был.
В этот раз мы проводим проверку подписей только в штабах, мы делаем специальный комплект оборудования, есть специальный сканер паспортов, который сразу снимает данные. Сейчас мы будем собирать в штабах. Если у нас есть задача собрать 5000 подписей, к нам придет своими ногами 5000 человек, и каждый журналист сможет их увидеть, такого никто никогда не делал.
Галина Медведева:
– Я представляю государственное издание.
– Спасибо, что пришли.
– Интервью с Миловым несколько лет назад, когда он у нас был, я сама удивилась, но пропустили.
– Вы, на всякий случай, передайте главному редактору, что в уголовном кодексе есть статья «воспрепятствование законной деятельности журналиста».
– Грязь имеет свойство прилипать, и если молодежная аудитория вся в интернете, те люди, которые ходят на выборы, они убеждены, что Навальный такой-сякой. Через средства массовой информации тот же Владимир Соловьев, не стесняясь, поливает, едва ли ни матом обзывает его. Что вы можете этому противопоставить?
– Действительно, мы видим, что пропагандистская машина работает против нас очень нагло, жестко, абсолютно ничего не стесняясь. Все это подпадает под действие уголовного кодекса. А мы хотим этому противопоставить агитационную машину, состоящую из живых людей, даже и людей старшего возраста. Бабушка в платочке, голосующая за Зюганова. Этот стереотип уже рассасывается, таких бабушек становится все меньше.
20 лет назад она работала бухгалтером, и у неё был уже компьютер. Понятно, что это постепенный процесс, но главное, мы ставим агитационную машину на живых людей. Эта бабушка не скажет на своего внука, что он пятая колонна, она с ним поговорит.
Когда подходишь к пожилым и разговариваешь, на живых примерах объясняешь, они быстро ориентируются. Да, они смотрят телевизор, но уже давно делят все это на десять. Может быть не с первого раза, а со второго, и даже пусть не в каждом случае, а в каждом втором случае – нам достаточно 50% – но она поймет, переубедится, заинтересуется.
Это то, что мы делали в Москве. Мы стартовали с рейтинга 3%, закончили почти в 30%, и голосовали в основном люди старшего возраста.
– Многие бабушки и дедушки протягивают руку за купюрой для голосования.
– Эта проблема есть. Проводились социологические исследования. Там, где результаты выборов фальсифицируют, явка на выборах гораздо ниже. Если люди знают, что голоса скупают, они не идут на выборы. Это большая проблема, мы будем бороться с ней и внимательно отслеживать ситуацию.
– Я волонтер и хотел бы задать вопрос по медицине. Я имею заболевание сахарный диабет. Приходя в аптеку за лекарствами, обнаруживал, что либо их не было, либо были в очень ограниченных количествах. И ещё одна пробема: когда я жил в Комсомольске, то получал и инсулин, и полоски для контроля уровня сахара. А приехал во Владивосток, здесь полоски вообще не выписываются, хотя казалось бы, что здесь центр края и финансирование больше.
– Я в медицине понимаю не более, чем человек, читающий Википедию. Но я отвечу, что эта проблема, как и многие другие, сводится к коррупции. Мы знаем, что другие страны, даже самые небогатые, тратят на медицину 7%. А Россия – 3,7%. Ровно в два раза меньше. И когда мы видим, что ровно половина бюджета к тому же разворовывается каждый год, нам ясно, что это не просто так совпадение. И если бы это не разворовывалось, у нас прекрасно было бы в два раза больше денег, и наши показатели экономические сразу бы пошли вверх.
– Я по поводу политзаключенных, которых вы намерены сразу после прихода к власти освободить. Это те, кто ходили на ваши митинги, или и другие тоже?
– Политзаключенные – это не только те, кто ходили на митинги, и не только те, что сидят по Болотному делу. Политзаключенные – это те, кто сидит за свои мысли и убеждения. Например, знаю человека, который совершил много темных дел, и ему ничего за это не было. Но только он выступил против начальника полиции, как сразу и сел. Так вот он – политзаключенный.
То есть политзаключенные – это позор России, ни в одной западной стране их нет.
Ну, спасибо вам за вопросы, штаб у нас здесь открыт. Помещения пока нет, но это вопрос времени.
К публикации подготовила Ирина ГРЕБНЕВА, Фото и видео Ивана ЛАХОНИНА.