Брату «приморского партизана» Александра Сладких Алексею грозит депортация из Нидерландов в Россию, сообщила в пятницу президент Международной ассоциации защиты жертв беззакония и произвола властей Лариса Конокова, находящаяся в Нидерландах. «Власти отказали ему в предоставлении политического убежища», — пояснила «Газете.Ru» Конокова. По ее словам, это был формальный отказ, так как чиновники сослались на Дублинское соглашение, которое подписали все страны Евросоюза.
Согласно соглашению, политическое убежище можно просить только в той стране, границу которой беженец при въезде в ЕС пересек первой. «В случае Алексея это была Франция, — сообщила Конокова. — Поэтому в настоящее время ожидается, что его могут депортировать в эту страну». По словам Коноковой, во Францию Сладких поехал, потому что у него денег хватало только на билет в эту страну. «Денег хватило только до Парижа. Выезжая, он даже продал свою старенькую машину, на которой таксовал. А в Париж за ним съездил мой сын на машине и привез его в Голландию», — пояснила Конокова.
Когда именно будет проводиться депортация, правозащитница не смогла сказать, но отметила, что об отказе Сладких был уведомлен еще в апреле. «После этого он просил своего адвоката подать апелляцию, но тот отказался, сказав, что дело безнадежное, — заявила Конокова. — Адвокат местный, голландский, его предоставили в лагере для беженцев. Сам Сладких, как он объяснил, не имеет права обжаловать решение».
Прошло уже много времени, и россиянин каждый день ожидает депортации. Точнее, каждую ночь. «Говорят, что за беженцами в лагерь приходят ночью, без предупреждения, — говорит Конокова. — Алексей говорил с соседями по лагерю — это граждане Грузии, Армении, говорят по-русски. Они тоже не знают, когда происходит депортация. Но говорят, что внезапно приезжают и увозят в тюрьму в Роттердам, а оттуда уже депортируют».
Конокова сказала, что беспокоится за Сладких: в одном из последних разговоров он признался, что думает последовать за Долматовым: «Говорил, что Долматов правильно сделал, что повесился. И что он тоже так мог бы».
Активист «Другой России» Александр Долматов пытался получить политубежище в Нидерландах, но после отказа покончил с собой в январе этого года.
Конокова была вынуждена обратиться в Ассоциацию адвокатов России за права человека, чтобы попросить их о помощи. «Это должно быть политическое решение», — сообщил «Газете.Ru» председатель ассоциации Евгений Архипов. Он заявил, что намерен 10 июня подать послу Нидерландов в Москве петицию с требованием к властям страны остановить «конвейер смерти» ищущих политического убежища в Нидерландах и предоставлять убежище тем, кто подвергается реальному преследованию по политическим мотивам и имеет все основания для получения статуса беженца.
«Также мы намерены искать юридические организации во Франции, которые могли бы бесплатно помочь Сладких, когда его депортируют», — сообщил Архипов. На вопрос, будут ли они обращаться с просьбой о помощи к адвокатам в Нидерландах, Архипов ответил отрицательно, однако добавил, что они прорабатывают все варианты.
Из России Алексей Сладких, в прошлом боец спецназа Главного разведывательного управления, участвовавший в чеченской кампании, уехал в декабре 2012 года. Сначала во Францию, потом в Голландию. Уже находясь в лагере для беженцев, он дал большое интервью «Газете.Ru», рассказав о преследовании и побоях.
На его жизнь серьезно повлияли события 2009 года, когда полиция ловила в лесах группу молодых людей, объявивших себя «приморскими партизанами» и нападавших на сотрудников правоохранительных органов. «Давление началось после того, как арестовали ребят — в августе 2010 года, — рассказал Алексей Сладких. — Первым делом меня уволили из Сбербанка, где я работал инкассатором. Начальник вызвал, сказал, что претензий по работе не имеет, но «всем рулит Москва», поэтому выше головы он прыгнуть не может. Коллеги сделали мне хорошую характеристику. Но никуда брать после этого меня не стали. А потом уже начались истории с намеками, побоями и прочими вещами. Все это продолжалось где-то полтора года, потому что на полгода я убежал, можно сказать, — поехал к другу во Владивосток. Это время было спокойным».
По словам беженца, в органах требовали, чтобы он дал показания в суде на «партизан». «Мне делали намеки, что могут сфабриковать дело. Поначалу было опасение, что меня привлекут вместе со всеми, как это сделали в случае с Вадимом Ковтуном, которого арестовали после штурма, чуть ли не с поезда сняли. Были намеки и по поводу наркотиков, могли подбросить в любой момент. Били. Конечно, не постоянно, но все равно. Иногда вырывали, разумеется, без предупреждения, отвозили к себе, там били, сильно били, а потом выкидывали в черте города, на какой-нибудь площади, в получасе ходьбы от центра, чтобы не палиться», — рассказывал Сладких.