Протесты против вырубки деревьев в сквере Гези и сноса культурного центра Ататюрка на площади Таксим в Стамбуле начались в конце прошлой недели, быстро получили в сети название OccupyGezi и стремительно разрослись.
Возможно, в зависимости от развития событий они станут своеобразным «тюркским летом» — ответом на «арабскую весну».
Как бы то ни было, сначала протесты в Стамбуле переросли в столкновения с полицией, которая применила слезоточивый газ и водометы. 31 мая минимум 63 человека были задержаны и 12 ранены. В выходные протесты, по официальным данным, охватили 50 из 81 провинции страны, в считанные дни прошла почти сотня демонстраций. В ночь на 2 июня на улицы Анкары вышли минимум 20 тысяч протестующих. Губернатор Анкары вынужден был стянуть к дворцу премьер-министра Реджепа Тайипа Эрдогана военные подразделения. К вечеру понедельника число задержанных превысило тысячу человек, в Стамбуле один человек погиб. Кадры протестующих, скандировавших «Диктатор Эрдоган», «Правительство в отставку», «Нет фашизму», а также лозунги против «сухого закона», мусульманских школ и исламизации страны в целом обошли весь мир.
При этом говорить о реальной серьезной исламизации Турции не приходится. Тот же «сухой закон» там предусматривает точно такие же ограничения на запрет продажи алкоголя по времени и вблизи детских учреждений, как в России. Мусульманские школы в Турции, по крайней мере пока, никоим образом не вытесняют светское образование. Однако людей, не согласных даже с умеренной исламизацией Турции, возмущает политический курс Эрдогана. А культурный центр Ататюрка, легендарного создателя нового светского турецкого национального государства, стал символом сопротивления граждан нынешнему консервативному режиму.
В странах «арабской весны» против многолетних несменяемых диктаторских режимов в равной степени протестовали и исламисты, и сторонники светского демократического государства. В Турции протестуют в основном те, кого в нынешней России приписали бы к «западным либералам».
Но у Турции в отличие от России есть реальные политические партии, которые могут использовать протесты, добиться проведения досрочных парламентских выборов и попытаться выиграть их. Кроме того, традиционно важную роль в светской истории Турецкой Республики со времен Ататюрка вот уже почти 100 лет играет турецкая армия.
Именно армия совершила в ХХ веке три переворота в ответ на политическую нестабильность и попытки радикальных социалистов и радикальных националистов повести страну по социалистическому пути. Именно армия не допустила прихода к власти радикальных исламистов.
Если события в Турции начнут выходить из-под контроля властей, военные снова могут попытаться совершить переворот и переиграть политическую ситуацию в стране, чтобы не допустить гражданской войны и массового насилия. Тем более что у армии свой счет к премьеру Эрдогану — он развернул масштабные уголовные процессы против высокопоставленных военных — участников военных переворотов 1980 и 1997 года. Эти суды были встречены в штыки армейским руководством.
В любом случае политика — очень тонкая материя, не всегда поддающаяся рациональному расчету. Недовольство правительством Эрдогана у значительной части населения Турции копилось давно. Но стоило премьеру санкционировать снос культурного центра Ататюрка, и это оказалось последней каплей.
Точно так же в России точкой отсчета новой политической протестной активности стала сначала рокировка Медведева и Путина, а затем скандальные думские выборы 2011 года. Хотя едва ли фальсификации на них были больше, чем на других выборах путинской эпохи, а рокировка первых лиц — какой-то оглушительной неожиданностью.
Путин ведь из политики на время президентства Медведева не уходил и власти ему не отдавал.
Просто рано или поздно наступает момент, когда критическая масса недовольства после очередного вполне вписывающегося в предыдущую политику решения или действия властей начинает раскручивать маховик протестов и репрессий. Причем происходит это без всяких «происков иностранных агентов» и всегда по вине власти, не улавливающей изменения общественных настроений.