Сегодня мало кто знает, что оборотная сторона медалей Владимира Клавдиевича Арсеньева – научная травля и обвинения в шовинизме и до, и после его смерти.
Он умер практически в дороге, простудившись в 1930 г. в низовьях Амура. В мае 1930 г., сразу после открытия навигации по Амуру, первым рейсом парохода в Николаевск-на-Амуре он прибыл для оговоренной встречи в поселении на берегу озера Чля с Дмитрием Гиреевым, одним из двух русских, участников покорения Южного полюса Земли в экспедиции Р. Скотта. От Николаевска до поселения золотодобытчиков можно было добраться только на весельной лодке. Уже на акватории озера лодку перевернуло волной, и Арсеньев простыл, плывя к берегу.
В. Арсеньев умер от воспаления легких в возрасте 58 лет во Владивостоке, так и не успев опубликовать роман или повесть о покорении Южного полюса нашими земляками Д. Гиреевым и жокеем Владивостокского ипподрома Антоном Омельченко.
Николай Задорнов, пребывая во Владивостоке, очень много времени проводил в обществе по изучению Амурского края. Там он собирал материалы для романов, и в т.ч. «Битва за океан».
В этом романе он и описал, как генерал-губернатор Сибири Н. Муравьев-Амурский после подписания Договора с Китаем о разграничении границы по фарватерам рек Уссури и Амур на паровой барже спустился вниз по течению до самого военного поста в устье Амура.
Свою самоходную паровую баржу он использовал в роли плавучей гостиницы. Там на саммите присутствовали: Николай Николаевич Муравьев, адмирал Путятин – посол в Японии, В.И. Римский-Корсаков – командир клипера Паллада, после своего кругосветного плавания, и другие. Всего присутствовало более 40-ка человек. Было принято два знаковых решения:
1. Защитить все земли «Дальнероссийские» от нападения англо-французской эскадры во главе с английским адмиралом Прайсом. Гарнизон крепости Петропавловска-на-Камчатке под командованием адмирала Завойко разгромил агрессоров, а адмирал Прайс застрелился.
2. По настоянию Г.И. Невельского было принято решение ходатайствовать перед царем о том, чтобы направить экспедицию на юг Приморья, найти там бухту большого трепанга «Золотой Рог» и обосновать там форпост, иначе мы могли бы остаться у разбитого корыта.
Н.Н. Муравьев-Амурский, когда увидел озеро Байкал, сказал, что сто Женевских озер не стоят одного Байкала. Но когда он увидел изумрудное озеро Чля, то сразу сказал, что и сто Байкалов не стоят этого сказочного озера.
О золоте в прилегающих к озеру золоторудных местах генерал-губернатор и его гости не знали. Промышленная добыча золота здесь началась в 1910 году.
В. Арсеньев, как военный исследователь, свое первое великое путешествие по Приморскому краю совершил еще в далеком 1906-м году. Вторая Уссурийская экспедиция длилась 210 суток, с июня 1907 по январь 1908 г. Было пройдено более 1000 км, нанесены на карты реки и хребты, а дневники экспедиции стали основой для знаменитой книги «Дерсу Узала».
С июня 1908 по январь 1910 г. была 19-месячная экспедиция в Зауссурийском крае. Залив Де-Кастри, Императорская (Советская) гавань, река Самарга, Амур, озеро Кизи, реки Тумнин и Хунгари, снова Амур. В 1911 г. – поход вдоль побережья края, с задачей борьбы с хунхузами.
В феврале 1912 г. Арсеньев побывал на реке Бира, в апреле 1912 – январе 1913 г. снова воевал с хунхузами. В 1915-16 гг. совершил несколько служебных командировок по территории нынешнего Приморья и Маньчжурии. В 1917 г. обследовал устье Амура и реку Тунгуску, в 1918 совершил Олгон-Горинскую экспедицию и побывал на Камчатке. В 1920-х гг. снова посетил Камчатку и Командоры, исследовал бассейн Амура, изучил трассу ж/д Хабаровск – Комсомольск-на-Амуре – Советская Гавань и Комсомольск-на-Амуре – Николаевск-на-Амуре, но по левому берегу Амура.
При всей кажущейся «удачливости» биографии Арсеньева, его жизнь не была простой. Ну а после установления на Дальнем Востоке России власти стали его учить марксизму-ленинизму. Особенно сильным нападкам Арсеньев подвергался в 1927-28 гг. Атмосфера накалилась до такой степени, что В.К. Арсеньев в 1929 г. собирался оставить ДВ, отказался отметить свой 30-летний юбилей исследовательской деятельности. А в новогоднем тосте сказал: «Пройдут годы, но наша работа и труд, затраченные на изучение Уссурийского края, не пройдут даром, а принесут нашему отечеству пользу. Верю, что через 40-50 лет нас будут вспоминать добрым словом».
В одном из его последних писем прозвучал крик души: «Мое желание – закончить обработку своих научных материалов и уйти, уйти подальше, уйти совсем – к Дерсу!» В.К. Арсеньев, как бывший подполковник царской армии, был поставлен на спецучет в политорганах. Его обязали ежемесячно отмечаться в комендатуре ОГПУ во Владивостоке, а при каждом выезде из города получать «визу» у чекистов. В марте 1924 г. его сняли с учета как лояльного к советской власти.
В октябре 1926 г. его вызвали в ОГПУ Хабаровска, где ученому сообщили, что на него есть донос о его враждебной деятельности, на что Арсеньев вынужден был дать объяснение: «13 сентября в сел. Торгон на Амуре в комнате с Петровским мы говорили, что все русские по своей природе удивительно безалаберные люди, анархисты в серьезных делах и в мелочах... Развал, который мы видим с 1917 г., не есть вина правительства. Это свойство русского народа, это явление постоянное при всяком правительстве, и при монархическом или коммунистском».
К 1932 году на Дальнем Востоке активизируются антиколхозные, антисоветские выступления. Используя ситуацию, Япония, через корейское общество «Кук-Мин-Хой», созданное еще в дореволюционный период и имеющее к концу 1922 г. более 60 филиалов, пыталась противостоять переселению корейцев, призывая их бороться за корейскую автономию в Приморье.
Выдающийся ученый и писатель В.К. Арсеньев в докладе Далькрайкому ВКП(б) в августе 1929 года писал: «...корейцы – народ совершенно отличный от нас по характеру, по укладу и миросозерцанию. Трудно рассчитывать, чтобы он стал жертвовать жизнью за нас, чуждых ему людей... При более близких сношениях наших с жителями Маньчжурии и Кореи опасность переполнения наших пределов китайцами и корейцами будет всё более и более возрастать. Главные средства борьбы против этого заключаются в возможно густом заселении непосредственно граничащих с Китаем и Кореей земельных пространств колонистами из Европейской части Союза и Западной Сибири независимо от их национальности, но отнюдь не китайцами и не корейцами. Последние должны быть отодвинуты вглубь страны, на Запад и на Север от Амура».
Менее чем через год после смерти В.К. Арсеньева, в июле 1931-го г., газета «Красное знамя» опубликовало огромную статью «В.К. Арсеньев как выразитель великодержавного шовинизма».
Так случилось, что я родился «на лесоповале» в поселке для сталинских спецпереселенцев на берегу озера Чля, расположенного у берега Охотского моря, в котором он и простудился. Но где он умер и где похоронен, я не знал. И только в середине 1960-х сама судьба подкинула мне отгадку, я был свидетелем эксгумации его останков при перезахоронении со старого кладбища при деревянной церквушке на полуострове Эгершельд.
В течение прошлого года краевой прокуратурой рассмотрено свыше 2 тысяч заявлений, 1738 обратившихся признаны пострадавшими от политических репрессий, 48 лицам отказано в этом. За каждым уголовным делом – судьбы наших соотечественников, испытавших бремя инквизиционных сталинских судов. Среди жертв политических репрессий – жена и дочь выдающегося исследователя Дальнего Востока и Сибири Владимира Клавдиевича Арсеньева, которого самого от «разоблачения» избавила только внезапная смерть в 1930 году во Владивостоке.
Маргарита Николаевна Арсеньева впервые была привлечена к уголовной ответственности по печально известной 58-й статье УК РСФСР в 1934 г. и обвинялась в шпионаже в пользу японско-немецкой разведки и принадлежности к антисоветской правотроцкистской организации. Вместе с ней по делу проходили и другие работники Дальневосточного филиала Академии наук, где она тогда работала. На судебном заседании М. Арсеньева заявила, что вынуждена была оговорить себя, т.к. следователь изматывал ее допросами, в т.ч. в ночное время, угрожал, что в случае отрицания ею вины у нее заберут несовершенную дочь и отдадут на воспитание в колонию для беспризорных. Не выдерживали таких методов расследования и мужчины, проходившие по тому же делу. В 1934 дело в отношении М. Арсеньевой направлено на доследование, и впоследствии срок предварительного заключения был зачтен ей в срок наказания.
В июне 1938 г. Маргарита Николаевна вновь была арестована, обвинение осталось прежним. 21.08.1938 г. она была приговорена к высшей мере наказания-к расстрелу с конфискацией всего личного имущества. Приговор немедленно был приведен в исполнение.
Материалы дела не содержат доказательств, изобличающих Арсеньеву в совершении инкриминируемых ей тяжких преступлений против СССР, признательные показания так называемых виновных и свидетелей были тщательно срежиссированы, они неоднократно переписывались до тех пор, пока «редакция» не устраивала орган предварительного расследования.
Доброе имя Маргариты Арсеньевой, родившейся в семье русского инженера Николая Соловьева, женатого на француженке, беззаветно преданной делу своего мужа, было восстановлено двадцать лет спустя. 27.02.1958 г. приговор в отношении М.Н. Арсеньевой по протесту прокурора был отменен, а дело прекращено за отсутствием состава преступления.
На год меньше потребовалось для реабилитации Наталии Владимировны Арсеньевой, дочери ученого, осужденной в июне 1941 г. за антисоветскую агитацию. По мнению предварительного следствия и суда, двадцатилетняя Н. Арсеньева проводила антисоветскую агитацию против советской власти и существующего строя («в резкой контрреволюционной форме распространяла антисоветские песни, анекдоты, компрометирующие вождя партии, к примеру, расшифровала в извращенной форме СССР как Смерть Сталина Спасет Россию»).
Уголовно-судебная коллегия г. Владивостока приговорила Н. Арсеньеву к лишению свободы с содержанием в исправительно-трудовых лагерях сроком на десять лет. 03.09.60 г. приговор по делу дочери М. Арсеньевой был отменен, дело дочери, как и матери, прекращено за отсутствием состава преступления.
После реабилитации Наталья Владимировна обращалась с заявлением о возвращении ей незаконно конфискованного имущества, однако предметы обстановки, уникальная библиотека Арсеньевых, фамильные ценности обнаружены не были. Как будто их и не было вообще?!
Бывшие работники Приморского областного управления НКВД, причастные к расследованию дел Арсеньевых, были осуждены за применение незаконных методов ведения следствия и фальсификацию следственных дел, либо подвергнуты административному аресту.
Юрий Трифонов-Репин, председатель ППРОПЗО ОО «Российский Мемориал», рисунок: km.ru
P.S.
«Времена не выбирают – в них живут и умирают»
По рабочим делам мне посчастливилось (не знаю, уместно ли это слово в данном случае) быть на старом кладбище с деревянной церквушкой при нём во время эксгумации останков В.К. Арсеньева в июне 1965 года, часов в 11. Был будний промозглый день с моросью, туманчиком и холодным ветерком с Гнилого угла.
По дороге на кладбище увидел цветущую сирень у частного дома. Подъехал к нему. Посигналил. На крыльце дома появилась хозяйка. В трех словах объяснил ей, куда и зачем еду и попросил продать мне букет сирени. Она молча вернулась в дом, а затем вышла с ножовкой по металлу в руке и отпилила одну ветку метровой длины. Я протянул ей 6 рублей. Увидев деньги, она отпилила еще такую же ветку и подала обе ветки мне.
Заезжаю на старое городское кладбище, подлежащее сносу, а потому часть оградок, крестов, надгробных памятников и захоронений уже были ликвидированы. Посреди оставшихся могил на 2-х табуретах у отрытой могилы стоял открытый гроб с телом В.К. Арсеньева. Слева от гроба стояли две женщины в черной, траурной одежде у ног покойного, а ближе к голове стоял мужчина пенсионного возраста.
Я вынул ветки из багажника, подошел к гробу и положил их прямо на ноги покойного. Ветки были рясные, с большими бутонами цветущей и пахнущей сирени, и закрыли тело почти до груди, а затем я повернулся лицом к стоящим у гроба двум женщинам в черном и выразил им самое искреннее соболезнование и разделил непоправимую утрату. Они были очень похожими друг на друга. Старшая из их них была сестрой, а моложе – Наталья Владимировна – была дочерью Арсеньева. Мужчина, стоявший у изголовья, был мужем сестры. До сих пор помню скорбный взгляд усталых мокрых глаз Натальи Владимировны Арсеньевой.
В.К. Арсеньев лежал в гробу в мундире офицера в погонах в звании старшего офицера царской армии.
В 1937 г. на Дальнем Востоке началась фабрикация грандиозного дела о так называемой правотроцкистской шпионской диверсионно-вредительской организации, по которому прошли тысячи обвиняемых. Участники организации «оказались» во всех краях и областях Дальнего Востока, в партийных, советских, хозяйственных и военных структурах всех уровней.