Прежде всего следует отметить полезность формулирования в открытом пространстве интересующих общественность вопросов и вынуждения публичных лиц отвечать на них. Десять дней тому назад в этом блоге был задан вопрос «Кто автор этой лживой версии?» Имелась в виду версия об убийстве Бориса Немцова якобы в результате стрельбы из открытого окна автомобиля, остановившегося на Большом Москворецком мосту (так сказать, «рядовая чеченская версия»).
Сегодня у нас есть на него ответ. За то, что он у нас появился, хочу особенно поблагодарить Сергея Степина, Сергея Новикова, Светлану Смирнову, кто своими точными, корректными, последовательными вопросами заставили И. Яшина всё-таки ответить. Правда, пока только на один вопрос (из нескольких заданных).
Со всей дискуссией, давшей нам этот ответ, можно познакомиться здесь. Центральный же ее элемент выглядит так:
Svetlana Smirnova:
– Илья Яшин Yashin, ответьте, пожалуйста, откуда вы сами узнали о версии стрельбы из автомобиля? Ведь именно вы её озвучили на мосту. Кто именно вам об этом сказал? Ибо вы ответили тут сегодня, что с Дурицкой вы не успели ни о чем поговорить.
Илья Яшин:
– Эту версию мне на мосту озвучил один из оперативников. Вскоре это публично прозвучало от представителя МВД или СК (не помню точно – можно погуглить). Впрочем, вскоре следователи от этой версии отказались и пришли к выводу, что убийца шел за Немцовым. Дурицкая же была в шоке и ничего мне по сути сказать не успела за те несколько секунд, что я видел ее на мосту. Успел лишь обнять ее, после чего полицейские увели Аню обратно в машину.
Сравним это вынужденное признание с теми заявлениями, какие были сделаны Яшиным два года назад в эфирах «Открытой России», «Эха Москвы», «Дождя».
«Дождь», 28 февраля 2015 г.:
Собчак:
– Ты – один из немногих людей, кто после вчерашней ночи и долгого допроса говорил с девушкой, которая в ту ночь оказалась с Борисом на мосту, с Анной. Расскажи, в каком она состоянии?
Яшин:
– Я говорил с ней до допроса. Я приехал одним из первых на место событий, потому что я с ней созвонился, она сообщила мне о том, что случилось…
Собчак:
– А что она тебе сказала?
Яшин:
– Она не сказала ничего нового. Она мне сказала все то, что мы знаем. Я ее не допытывал, я пытался ее утешить, потому что она была в жутком состоянии. Конечно, ей очень сильно повезло, потому что те 7 выстрелов, которые были произведены в Бориса, вы знаете, что только 4 выстрела попали в него, 3 пули пролетели мимо…
Собчак:
– Но ты склоняешься на сегодняшний момент из того объема информации, который есть у тебя, ты склоняешься к какой версии?
Яшин:
– ...Борис был убит четырьмя пулями: одна пуля пробила ему голову, вторая попала в сердце, третья пуля прошла в печень, четвертая пуля прошла в желудок. Судя по всему, это работа очень профессионального убийцы. Он не выходил из машины. Представьте: человек идет рядом с девушкой, машина останавливается, открывается окно и из пистолета «Макарова» производится несколько выстрелов, 4 выстрела попадают точно, ему даже не пришлось делать контрольный выстрел, подходить добивать. Он с расстояния попал в голову.
Сопоставление описания этого т.н. «рядового чеченского преступления», столь хорошо известного по аналогичным случаям, происходившим в последние годы, описания, сделанного Яшиным 28 февраля 2015 г., с информацией, известной сейчас, а также с его же признанием, сделанным 7 марта 2017 г., позволяет сделать несколько наблюдений и выводов.
Два года назад Яшин утверждал, что с известием о гибели Бориса Немцова ему позвонила Анна Дурицкая. Сегодня мы знаем, что она ему не звонила.
Два года назад Яшин утверждал, что именно А. Дурицкая сообщила ему то, что случилось; все то, что мы знаем. Сегодня мы знаем, что Дурицкая или же вообще с ним не разговаривала, или ничего ему не сообщала, или же сообщила ему совсем другое, о чем он ничего общественности не сказал.
Два года назад Яшин говорил, что остановилась машина, открылось окно, и из него раздались выстрелы. Сегодня мы знаем, что ничего этого не было.
Два года назад Яшин утверждал, что было произведено 7 выстрелов. Не позже чем через полтора часа после убийства стало известно, что выстрелов было 6.
Два года назад Яшин утверждал, что одна пуля пробила голову Немцова. Как выяснилось, такой пули не было.
Два года назад Яшин подчеркивал, что убийце не пришлось делать контрольный выстрел, и потому ему не пришлось подходить добивать. Сегодня мы знаем точно, что убийц было минимум двое, причем второй специально подходил добивать упавшего и раненого Немцова.
Иными словами, своими интервью и выступлениями в СМИ Яшин создал фальсифицированную картину преступления, которая, возможно, оставалась бы до сегодняшнего дня господствующей или даже единственной, если бы не несколько обстоятельств, нарушивших эту «идиллию»:
• устный отказ А. Дурицкой согласиться с этой лживой версией (факт, известный по следственному эксперименту)– появление в публичном пространстве видеозаписи всепогодной камеры ТВЦ, а затем видеопленки авторегистратора, зафиксировавшего момент убийства Немцова вторым убийцей («чистильщиком»);
• появление ряда независимых расследований, в т.ч. расследования И. Мурзина;
• публичное формулирование ряда вопросов Яшину, на один из которых он был вынужден ответить.
Как известно, Яшин был не единственным распространителем этой лживой версии событий. Точно такую же версию убийства вскоре после Яшина ночью 28 февраля 2015 г. изложила официальный представитель МВД РФ Елена Алексеева; к этой версии А. Дурицкую подталкивал следователь СК РФ, проводивший следственные действия днем 28 февраля; против этой версии явно не возражал адвокат А. Дурицкой и погибшего Б. Немцова В. Прохоров; эту версию продолжает поддерживать председательствующий на заседаниях Московского военного окружного суда Ю. Житников.
По словам Яшина от 7 марта 2017 г., эту версию ему рассказал на мосту один из оперативников.
Пока мы не знаем ни имени этого оперативника, ни его должности, звания, ведомственной принадлежности, ни настоящих времени, места и обстоятельств сообщения им указанной версии Яшину, ни, самое главное, – причин, по которым этот оперативник решил поделиться такой информацией с «оппозиционером».
Поправлюсь: единственное, что мы точно знаем, – это именно причину, по которой эта информация была слита Яшину.
Дело в том, что не менее важной частью подготовки и осуществления серьезного преступления, чем оно само, является подготовка и осуществление операции его прикрытия, предлагающей заинтересованной общественности правдоподобную версию случившегося. В условиях информационного общества важно не только, например, совершить убийство (напасть на соседнюю страну, аннексировать чужую территорию и т.п.), но и предложить публике версию, с какой она может согласиться, и в какую она действительно может поверить.
Исключительно важным элементом операции прикрытия является выбор канала вброса ложной версии преступления. Учитывая глубокое недоверие российской общественности к официальным информационным источникам, особенно из т.н. правоохранительных органов, ложная версия воспринимается гораздо эффективнее, если она вбрасывется через каналы, пользующиеся у общественности большим доверием. Очевидные кандидаты на эту роль – близкие, родные, друзья, товарищи, знакомые жертвы преступления.
Попытки вбросить ложные версии совершенного преступления были предприняты не только через Яшина, но и через других близких Бориса Немцова, в частности, В. Прохорова и О. Шориной.
В. Прохоров:
– Но вернемся в ночь убийства. Где-то в 3-4 часа мы с Ольгой Шориной (помощница Немцова в «ПАРНАСе» – ред.) общались с начальником полиции Москвы Анатолием Якуниным. Какая версия убийства могла быть у нас тогда?... И вдруг, представьте, в разговоре со мной начальник полиции Москвы спрашивает: «А если это чеченцы?». Неожиданно. Но я, подумав, сказал: «Если чеченцы, то кадыровские». Он замолчал, окаменел. Очевидно, не ожидал такого.
https://www.ukrinform.ru/rubric-politycs/2058511-vadim-prohorov-advokat-semi-nemcovyh.html
О. Шорина:
– ...и когда следователи в первом допросе ночью спрашивали меня, могли бы это сделать какие-нибудь выходцы с Кавказа, единственное, что пришло в голову – только если сам Кадыров.
http://echo.msk.ru/programs/albac/1524804-echo/
Как видим, в отличие от И. Яшина, В. Прохоров и О. Шорина не стали, по крайней мере, тогда же, 28 февраля 2015 г., поддерживать и распространять «рядовую чеченскую версию». Вместо этого они попытались, как минимум, переформатировать «рядовую чеченскую версию» в «кадыровскую чеченскую версию».
Тем не менее рассказы Прохорова и Шориной показательны, как минимум, еще в двух ипостасях. Во-первых, обращает на себя внимание уже готовая (всего лишь через 3-4 часа после убийства Немцова) приверженность работавших с Прохоровым и Шориной следователей и начальника московской полиции А. Якунина именно к «рядовой чеченской версии» и их «окаменение» от возникновения «кадыровской чеченской версии». Особенно при отсутствии у них в то время каких-либо фактов, улик, доказательств.
Таким образом, уже известных авторов/сторонников лживой версии убийства Немцова обнаруживается около десятка – от представителя МВД Е. Алексеевой до следователя СК РФ, от председателя суда Ю. Житникова до начальника московской полиции А. Якунина, от «оперативника на мосту» до И. Яшина. За исключением Яшина, все они – кадровые силовики. При этом следует задаться вопросом – мог ли быть соавтором такой «рядовой чеченской версии», например, Р. Кадыров?
А, во-вторых, и Прохоров, и Шорина практически сразу же, через те же 3-4 часа после убийства, пусть с подсказкой, пусть и без особого желания, но все же выбирают для допрашивающих их оперативников (а также для себя и для оппозиционной общественности) главную (единственную) версию преступления – «кадыровскую чеченскую», отбрасывая при этом все остальные. При том же самом отсутствии у них для этого каких-либо фактов и доказательств.
Последующая двухгодичная эпопея со следствием, защитой, судом представляется одновременно и борьбой и симбиозом сторонников этих двух версий – «обычной чеченской» и «кадыровской чеченской», сторонников, включающих в себя, как известно, и такие организации, как ФСО и ФСБ. Любые другие версии и, собственно, самая главная и единственно реалистичная из них, не вынуждающая выбирать из двух спецслужб лучшую или худшую, – отвергаются и стороной власти (естественно), и стороной, призванной защищать интересы потерпевших и российского гражданского общества.
Как известно, операция прикрытия убийства Бориса Немцова с помощью различных «чеченских версий», изложенных общительными оперативниками, не закончилась 28 февраля 2015 г.
Не исключено, что те же или такие же оперативники помогали отважному Яшину посетить Чечню без ведома Кадырова для пущего раздражения последнего. Видимо, те же оперативники помогали автору многочисленных докладов Яшину сочинять доклад «Кадыров. Угроза национальной безопасности». Разбор ФСБ-шного содержания этого доклада см. у А. Пионтковского в «Допросах Яшина».
Наверное, те же оперативники подсказали Яшину дать на заседании суда показания, что Немцов, якобы, «не опасался московских политиков, что всерьез Немцов опасался только одного человека, всерьез угрозы он ожидал от Рамзана Кадырова», тем самым полностью противореча не только тому, что неоднократно говорил об угрозах себе со стороны Путина Борис Немцов, но и то, о чем сам Яшин заявлял неоднократно, в том числе и ночью 28 февраля 2015 г. Но о возможной роли Путина Яшин предусмотрительно говорил не на суде, поэтому эти его слова не стали юридически оформленными показаниями.
А теперь, похоже, те же оперативники бережно прикрывают популярного автора ФБ, задолго до вынесения судебного вердикта столь бесстрашно разбрасывающегося по просторам родного интернета такими обвинениями, как «кадыровские убийцы».
Пока, увы, мы еще не знаем имен тех, кто на самом деле убил Бориса Немцова.
Но сегодня у нас есть серьезные основания полагать, кто заказал и организовал это преступление.
И мы уже точно знаем, кто осуществлял и продолжает энергично осуществлять операцию прикрытия этого убийства.
Андрей Илларионов, экономист, «Живой журнал», фото: zub.videochin.ru