Четыре года действует закон об иностранных агентах.
Некоммерческие организации, взвалившие на себя обязанности, с которыми не справляется государство, объявляются неприкасаемыми (не путать с термином «неприкосновенный»). Власть, заподозрив общество в желании самостоятельно регулировать свою жизнь, как-то ее устраивать, негодует, и запрещает это делать. Запрет исполняется навешиванием пожизненной таблички «иностранный агент».
Декларируется, что это плохо, когда общественная организация получает деньги на свою деятельность от зарубежных организаций, такую организацию вносят в реестр иностранных агентов навсегда, даже, если от иностранного финансирования некоммерческая организация отказалась.
Декларируется, что любая деятельность на зарубежные деньги наносит вред, независимо от того, какая это деятельность, каковы результаты, не оценивается полезность или вред. Для законодателей и для тех, кто ими руководит, все просто: не из России деньги – значит во вред России. Другого не дано.
Но дело, мы уверены, на самом деле, не в деньгах, иначе иностранное финансирование можно было просто запретить законодательно, предоставив общественным организациям возможность самостоятельно искать деньги в России. И если то, что делает некоммерческая организация, очень полезно для граждан, то нашлись бы российские спонсоры.
Но это не про нас. Пожизненный ярлык «иностранный агент», навешенный на НКО, превращает всякого, дающего «агенту» деньги, в пособника врага, даже если «агент» бывший, и мало найдется охотников за свои деньги получить перспективу предстать перед следователем и потерять бизнес.
Еще власти говорят про политическую деятельность, называя так всякое действие, направленное на изменение существующих порядков – в ЖКХ, в правозащите, в природоохране, в родовспоможении, в воспитании детей, в заботе об инвалидах и так далее, которую ведут некоммерческие организации. Любая область жизнедеятельности регламентируется законами, приказами, кодексами, в общем, законодательными актами.
Любое несовершенство законодательства или правоприменения, замеченное общественными активистами и указывающими на него, приравнивается к политической деятельности и подвергается запрету под предлогом иностранного финансирования (пока что!). Не смотря на то, что деятельность эта полезна для общества, а если посмотреть чуть дальше, то и для государства. Если можно не за свои деньги улучшить свою жизнь, почему бы это не сделать.
Но российская власть считает, что чем лучше народу, тем лучше «врагам», которых на всякий случай называет «зарубежными партнерами», и тем хуже государству.
В Санкт-Петербурге состоялась пресс-кон-ференция «Четыре года применения закона об «ИНАГЕНТАХ»: потери и приобретения», которую организовали Институт региональной прессы, правозащитный совет Санкт-Петербурга, экологическая организация «Зеленый мир», общественная организация «Гражданский контроль».
Публикуем расшифровку пресс-конференции.
Анна Акадьевна Шароградская, директор ИРП:
Рада вас видеть, рада, что вы относитесь к иностранным агентам хотя бы с пониманием, если не с пониманием, то хотя бы со вниманием. Я сегодня здесь «в двух шляпах» Одна из «шляп» это всё-таки пока еще директор Института региональной прессы, а вторая – иностранный агент, или, да не обидятся на меня сидящие здесь агенты, как назвали меня фракция Яблоко – суперагент.
И как суперагент я, естественно, ухожу в тень, и предоставляю слово Наталье Леонидовне Евдокимовой, ответственному секретарю Правозащитного совета Санкт-Петербурга, члену Совета по развитию гражданского общества и правам человека при Президенте РФ.
Наталья Леонидовна Евдокимова:
Так получилось, что у нас в правозащитном Совете большинство членов – иностранные агенты. Я предлагаю всем, кто не член Совета, но уже иностранный агент, вступить в него, ну, для того, чтобы пополнить список приличных людей.
Четыре года тому назад вступил в силу этот потрясающий закон. Что произошло за эти четыре года?
Ну, во-первых, давайте посмотрим как он менялся. Вы помните, что мы с ним начинали бороться и до того, как он только вступил в действие, и когда он был принят и вступил в действие. Мы закидали своими обращениями органы власти.
Далее. Закон вступил в действие, но организации в него как-то не торопились вступать. То есть, закон не работал, и Президент на одном из совещаний сказал – закон есть, он вступил в действие, он должен работать. И начались проверки, причем, сначала не минюстовские, как вы помните, а прокуратуры.
Огромное количество проверок было проведено для того, чтобы выяснить, а где же они эти иностранные агенты, для которых так старались писать закон. Обнаружили довольно большое число, но они все равно не хотели вписываться в этот реестр. Тогда изменили закон. И теперь Минюст своим решением может их туда вписать, а дальше иди и судись.
Ну, и поехало! Количество организаций, которые сейчас есть в этом реестре – их 148. Но, вступить-то туда можно было, а вот выступить оттуда как?
Пришлось принимать норму, по которой организация, которая не получает в течение определенного времени иностранного финансирования, теряет свое право именоваться торжественно иностранным агентом. Но при этом в реестре он находится. Против него появляется такая надпись «Не выполняет функции иностранного агента». Но, может быть, еще надо было написать «временно», чтобы можно было убрать эту запись, когда опять завыполняет!
Более того, если даже ты ликвидировался как организация, ты из реестра не убираешься, ты там висишь, правда около тебя есть лэйбл, что ты ликвидирован. Умер, но в списке героев остался.
Дальше. Мы долго все говорили о том, что политическая деятельность – это дефиниция, которая толком не определена.
Ну, что это значит: «Влияет на умонастроения людей и пытается изменить политику российского государства в какой-то области»? Мы только этим и занимается, мы – общественная организация, мы находим некое, не нравяшееся нам действо либо ситуацию, и пытаемся ее изменить.
В этом собственно, функция, и даже те организации, которые пока не признаны иностранными агентами, я, например, имею в виду ветеранские организации, они постоянно борются за место под солнцем, например, пытаясь изменить закон о ветеранах, рубль из-за границы получат, все в иностранные агенты попадут.
И вот, мы боролись, и это называется «Получи, фашист, гранату!». Потому что то определение политической деятельности, которое-таки было внесено в закон, узаконило все те незаконные до тех пор действа, которые были предприняты органами власти.
И теперь, как сказала на одном из собраний Людмила Михайловна Алексеева, нет проблем, получаешь хоть копейку из иностранного источника, ты станешь иностранным агентом. Вне зависимости от того, что там есть исключения, если ты занимаешься защитой окружающей среды, поддерживаешь материнство и детство, работаешь в области культуры, здравоохранения, науки – и что? Ни на кого это не действует.
И самое неприятное в этой ситуации гарант справедливости и законности – суд, ни одного решения не принял в пользу некоммерческой организации, я имею в виду по признанию его или ее иностранным агентом. Да, со штрафами там были проблемы у Минюста, например вот Елена Владимировна («Гражданский контроль») отбила большую сумму, выиграла суд и не заплатила штраф.
Потому ей предъявили претензии, что она не исполняет функции иностранного агента, там же чуть ли не в пять раз больше нужно отчетов писать, а всё это деньги и время.
Дальше. Мы с вами просто забыли, когда боролись против этого закона, что там еще и уголовное право включено, что есть норма в уголовном кодексе, которая говорит: «за злостное неисполнение». Есть просто «неисполнение», а есть «злостное». Дефиниции «злостного» нигде нет, что это такое ученые спорят до сих пор.
Итак, за злостное невыполнение закона об иностранных агентах, я говорю закона, а это законодательство об иностранных агентах, руководитель этой организации, злостно не выполняющей закон, может быть привлечен к уголовной ответственности.
И уже такой факт мы имеем. Это фонд «Женщины Дона», Череватенко Валентина Ивановна. Следствие до сих пор продолжается, не смотря на то, что экспертиз на эту тему было написано множество. Я тоже автор одной из экспертиз, все мы туда посылали, пытались ее поддержать, даже ездили туда и проводили заседание комиссии по развитию некоммерческих организаций Совета по правам человека, с привлечением не только власти, но и общественных организаций.
Когда я пыталась понять, везде говорила, что это одна из лучших организаций, не только в нашей области, но и в Российской Федерации, и вообще в мировом масштабе. Организация, которая столько внесла в то, чтобы улучшить ситуацию, боролась за мир, конфликты пыталась погасить, замечательная организация, был такой шум в зале при этом!
Я просто еще и председатель этой комиссии по развитию НКО в СПЧ, я не могла понять в чем проблема. Выяснила: «А не высовывайся! Что, тебе больше всех надо?». На нашем последнем заседании в Ростове, когда собрали некоммерческие организации, я теперь понимаю какие, поскольку собирала администрация, хотя вход всем мы разрешили, просто встали грудью без всякого списка туда мы пропустили.
Но женщина одна, которая занимается, ну, солдатская матерь..., коллега нашей Эллы Михайловны, сказала – вот меня никогда не сделают иностранным агентом. Я говорю – на спор, захочу и сделаю. Она говорит – это как?
Да вот завтра нанимаюсь к вам уборщицей, возьмете? Ну, наверно. Послезавтра получаю перевод из Киева, потом вношу на ваш счет рубль. Все, дорогие мои! Вы понимаете, что защиты нет. Что избирательное правосудие работает. Она призадумалась.
На самом деле это так. Всех, кого хотим, всех назначим. Для чего? Для того, чтобы ни копейки денег из-за рубежа не получали, а получая деньги наши, были бы зависимыми, так сказать, не иностранные агенты, а российские агенты. Для того, чтобы деньги давать только лояльным организациям.
Продолжение следует.
Материал подготовлен Татьяной РОМАНЕНКО, фото автора. Рисунок: 7787.org