В эти дни 25 лет независимости встречают государства Центральной Азии – Казахстан, Киргизия, Узбекистан, Туркмения, Таджикистан. У всех рецессия в экономике (что не удивительно на фоне кризиса у главных торговых партнеров – России, Китая, ЕС), проблемы с наличием пресной воды, но главные дестабилизирующие факторы – это непредсказуемая смена руководства, рост насилия в соседнем Афганистане, наступление исламского экстремизма.

В последнее время в странах Центральной Азии активизировались организации «Хизб ут-Тахрир», «Исламское движение Узбекистана» и др. Они пользуются поддержкой части населения, особенно в Узбекистане и Таджикистане. Об этом свидетельствует вывешивание флагов запрещенной в РФ ИГИЛ в Ташкенте и Кулябе.

Кочевые народы региона – киргизы, казахи, туркмены – менее подвержены влиянию радикального исламизма. Тем не менее, и там недавние теракты (в казахстанском Актобе, в киргизском Бишкеке свидетельствуют о том, что угроза реальна везде.

Независимость во всех постсоветских странах воспринимается, как независимость от России. Посмотрим, насколько это удалось не только Украине, но и государствам Центральной Азии.

1. Туркмения

Ее 59-летний лидер Гурбангулы Бердымухамедов сидит в президентском кресле девять лет. По образованию он доктор медицинских наук, сменил на посту туркменбаши Сапармурата Ниязова. Сейчас поехал в гости к Ангеле Меркель. Там он решает проблему диверсификации газовых поставок, которые идут в Китай. Бердымухамедов хотел бы возобновить проект «Набукко», но Россия препятствует прокладке трубы по дну Каспийского моря, официальная причина – не урегулированный статус моря. Но на самом деле это ему намек: как ни договаривайся с Меркель, но решать вопросы надо все равно с Путиным, а Бердымухамедов не хочет. Хотя ведь можно было бы и через «Северный поток» качать туркменский газ.

Причина такой позиции – ценовой конфликт с «Газпромом» по контракту 2010 года. Взаимные финансовые претензии до сих пор не урегулированы. Вторая проблема страны – это набеги «басмачей» из Афганистана.

Хотя в самой Туркмении исламистские группы не имеют возможности даже заявить о своем существовании, это не значит, что нет подпольных активистов. В актив Бердымухамедову можно записать бескровный переход власти от Ниязова. Это получилось по причине тотального контроля над информацией, силовыми структурами и армией. Все это сегодня есть в наличии и в Узбекистане.

2. Узбекистан

Эта страна тоже вполне спокойно может передать власть от находящегося в бессознательном состоянии после инсульта 79-летнего Ислама Каримова (уже скончался – ред. «АВ») – бессменного лидера Узбекистана с момента получения независимости. Каримов создал в стране жесткую вертикаль власти. Узбекистан за годы его правления входил и выходил из ОДКБ, предоставлял США военную базу, а затем отбирал. Но надо отдать Каримову должное – исламистов он сильно прижал.

Вероятно, Кремль уже знает преемника, и по мнению некоторых узбекских «говорящих голов» не возражает против кандидатуры. Если последователь справится с радикалами, и на том, спасибо. Лучше, конечно, если это будет российский вектор сотрудничества. У России есть такой рычаг воздействия, как миллионы граждан Узбекистана, которые работают в России.

3. Таджикистан

То же самое можно сказать и в отношении граждан Таджикистана, который возглавляет 64-летний президент – Эмомали Рахмон, экономист по образованию. Именно на этого полевого командира сделала ставку Россия в период гражданской войны в Таджикистане в 1992-97 годах, хотя он много раз перекрашивался в разные цвета, в том числе религиозные. Он занимает свой пост с 1994 года.

Исламистская угроза в Таджикистане чрезвычайно высока. Не случайно в августе Узбекистан, а затем Туркмения выслали в общей сложности пятерых таджикских дипломатов за пределы республик за визовую и другую поддержку исламистам. Хотя внутри Таджикистана неустанно борются с экстремизмом, но, видимо, на словах.

Фактор Афганистана здесь тоже присутствует. Сейчас все говорят о вступлении Таджикистана в Евразийский экономический союз (ЕАЭС), но с Рахмоном ни в чем нельзя быть уверенным. Этот человек не хочет раскрывать секреты своей бизнес-элиты, которые попадут под контроль евразийских структур. Рахмон сейчас ждет, что ему предложит Китай. Если что-то посолиднее интеграции с ЕАЭС, – он несомненно уйдет по новому шелковому пути.

4. Киргизия

А вот 60-летний президент Киргизии Алмазбек Атамбаев свой выбор уже сделал. По специальности он инженер-экономист, президентом стал в 2011 году. Уже год, как Атамбаев ведет Киргизию по пути евразийской интеграции. Поэтому импорт китайских и турецких товаров сократился вдвое, зато заметно вырос экспорт производителей овощей и фруктов в рамках Таможенного союза. На рынок Киргизии начали заходить крупные игроки из Казахстана, России, например, поставщики электроники и бытовой техники.

Кроме того, Европарламент принял решение о предоставлении Киргизии статуса «ВСП+» – то есть о его присоединении к Всеобщей системе преференций. Это дает стране право беспошлинно поставлять около шести тысяч наименований товаров в ЕС, в том числе грецкие орехи, фасоль, мед. (Урок той же Украине, как без конфликта с Россией можно попасть в приоритетные европейские партнеры).

Киргизия – это страна, которая пережила две цветные революции в 2005 и 2010 годах. Клановые противоречия между севером и югом в результате осмысления ситуации удалось направить в переговорный процесс. Налажена сменяемость власти, создана президентско-парламентская республика.

Главная проблема – отношения с соседним Узбекистаном. Напряженность вызывают проблемы совместного использования водных ресурсов, узбекского меньшинства и не делимитированной границы. Вот уж кому надо опасаться смены власти в Узбекистане, так это киргизам!

5. Казахстан

Казалось бы, в Казахстане нет тяжелых региональных, межэтнических или клановых конфликтов. Все хвалят президента Нурсултана Назарбаева – рекордсмена по длительности пребывания у власти на постсоветском пространстве. Ведь он является первым лицом республики с 22 июня 1989 года – это более четверти века.

Однако это кажущееся спокойствие. Никто не знает, что будет при грядущей смене власти, особенно, если она достанется националистам или «западникам» (экономистам, юристам, политикам, получившим образование на Западе), так называемым болашаковцам – стипендиатам президентской программы «Болашак», запущенной Назарбаевым еще в начале 1990-х годов.

Сам Назарбаев считает, что после терактов исламистов в Актобе в стране появились признаки «цветных революций». Обеспокоено население и внедрением в экономику компаний из Китая. По приблизительным подсчетам, накопленные китайские инвестиции в Казахстане в четыре раза превышают их объем в России.

Китайский интерес к лизингу сельскохозяйственных земель вызвал резкие протесты общественности. Скупить Казахстан по небольшой цене – это вполне по силам Си Цзиньпиню. Так что «вселенский посредник» – это, конечно, прибавляет авторитета, но не этим Назарбаев останется в памяти народа.

В заключение несколько слов о позиции Вашингтона в регионе. США несколько умерили пыл, но продолжают проталкивать свои энергетические проекты и даже запустили альтернативу ШОС – интеграцию «С5+1» (страны Центральной Азии плюс США). Бюджет этой инициативы составляет 15 миллионов долларов, – столько же, сколько и ежегодный бюджет ШОС.

Но сотрудничество с Вашингтоном омрачено неудачными экспериментами по «демократизации» стран региона. Так что без серьезных инвестиций США здесь мало что светит. Да и не по силам уже везде быть главными. Но националистов везде американцы будут подкармливать, чтобы в час икс дестабилизировать обстановку и нанести новый удар по России.