Зажав в руке свою шапчонку куцую,
Как должно – с непокрытой головой,
Россия хоронила Конституцию,
Она в гробу казалась всем живой.
Молоденькая, двадцатитрехлетняя,
Красива и честна по всем статьям,
Зимой лежала под цветами летними,
Не пережив зловредности скотья.
Ее подруги-сестры заграничные
В день смерти не прислали
телеграмм,
В фейсбуке были шутки
неприличные,
Картинками глумился Instagram,
Привычно промышляя проституцией,
Звездились башни, и Охотный Ряд
Не вышел попрощаться
с Конституцией,
В которой правил раньше все подряд.
Зима. Москва. Пешком под зимней
стужею
Шли те, кому без света нет житья,
Шли мирно, шли по праву,
без оружия,
Как учит 31-я статья.
В ней было столько доброго
и милого,
В любой строке светился
солнца круг,
Пока ее маньяк не изнасиловал
В Кремле трехкратным наложеньем
рук.
Три года за пикетов проведение?
«Двадцатку» по доносу за слова?
Она б сожгла себя от возмущения,
Когда б она была еще жива!
Пройдут года вранья,
«распятых мальчиков»,
Трава на свет через асфальт пропрет
И отпечатки гнусных липких
пальчиков
С ее обложки весело сотрет.
Ну а покуда, вопреки инструкции,
На землю шел без разрешенья снег,
Россия хоронила Конституцию.
В России было 30 человек...