30 лет после ядерного взрыва на подводной лодке в бухте Чажма
10 августа 1985 года взорвался ядерный реактор на ПЛА К-431 в бухте Чажма Приморского края на территории 30-го судоремонтного завода ВМФ РФ в результате халатности военных.
Эту техногенную ядерную катастрофу удалось засекретить, замолчать и через 30 лет о ней уже редко кто вспоминает. Большинство пострадавших лежат в земле сырой. Недаром брали подписки о неразглашении с ликвидаторов последствий этой аварии сроком на 15 лет и более, очевидно, в зависимости от того, как долго им осталось жить, чтобы не компенсировать нанесенный радиацией вред здоровью…
До сих пор вред от данной аварии остается секретным. Зато очень-очень много лжи вокруг тех событий, полуправды, что мало отличается от лживости. Даже точное время ядерного взрыва остается загадкой. Разные источники называют полдень, кто раньше, кто позже. Только военно-морской госпиталь в п.Тихоокеанском почему-то был развернут для приема пострадавших в районе 11 часов утра, он был оцеплен двойным кольцом автоматчиков, объявлен режим военного времени.
Имена погибших сразу во время взрыва 10 человек тоже длительно замалчивались. Вот их имена: капитан 2-го ранга Виктор Целуйко, капитаны 3-го ранга Анатолий Дедушкин, Владимир Комаров, Александр Лазарев, капитан-лейтенанты Валерий Коргин, Герман Филиппов, старшие лейтенанты Александр Ганжа, Сергей Винник, матросы Игорь Прохоров и Николай Хохлюк.
Их останки, разбросанные по обширной территории, на суше и в море на лодках собирали трое суток, по словам очевидцев, складывали в прорезиненные мешки. По слухам, они были кремированы в котельной госпиталя.
Один из таких мешков видели в банно-прачечном комбинате госпиталя, в котором проводили первичную санитарную обработку во второй половине 10 августа и до утра 11 августа всем прибывающим с места аварии (более 100 военным). После этого котельная и банно-прачечный комбинат были законсервированы, больше ими не пользовались.
Адмирал, ответственный за захоронение останков погибших, отрицал эти сведения, хотя другие лица, которые отвечали за другие работы, говорили: «Конечно, в госпиталь, а куда их еще везти?».
При ликвидации данной аварии было столько нарушений, которые сокрыты под военной тайной. Думаю, поэтому никто из ответственных лиц полной правды не рассказывает.
За все время только с помощью одного депутата Госдумы Черепкова Виктора Ивановича удалось начать получать ответы из Главного Технического управления ВМФ РФ и Комитета ветеранов ПОР РФ, на запросы хотя бы части пострадавших, порой с противоречащей информацией между ответом депутату и заявителю, но черная дыра, в которой пропадали все письма, была временно ликвидирована.
Много лет занимаясь чажминской темой, я пришла к мнению, что прежде чем разговаривать с должностным лицом, надо спросить его, за что он отвечал при ликвидации последствий аварии, произошедшей 10.08.1985. Правды в этой части не услышите. Вам расскажут все другие известные им сведения гораздо правдивее.
Был в ДВО РАН академик, работающий на министерство обороны РФ, который утверждал, что взрыв в Чажме многократно слабее, чем в Чернобыле. Он делил мощность чажминского взрыва 90000 Рентген/час на 10 суток (выбросы в Чернобыле продолжались 10 суток). Хотя взрыв ядерного реактора на ПЛА К-431 длился меньше секунды. Сколько секунд в 10 сутках? Вот и делайте выводы.
Некоторые источники сейчас говорят о том, что сила чажминского взрыва в три раза больше, чем в Чернобыле. И это больше похоже на правду. Военные сработали более слаженно при ликвидации ядерной аварии в б. Чажма, потушили пожар за несколько часов. Хотя и там и там была паника сразу после взрыва. И если, по словам одного из свидетелей, допрошенных в суде, после чажминского взрыва паника длилась, грубо говоря, три часа, то в Чернобыле – трое суток.
Чажму многие считают предтечей Чернобыля и думают, что если бы военные поделились сведениями о чажминской трагедии, то можно было бы предотвратить чернобыльскую катастрофу или хотя бы многократно уменьшить масштабы нанесенного ею вреда. Ядерная катастрофа в Чернобыле произошла в апреле 1986 года, через 8 месяцев после трагедии в Чажме.
Один из адмиралов, ответственных за ликвидацию последствий чажминской аварии, утверждал, что и пожара, якобы, никакого не было после взрыва на ПЛА К-431. Не покаялся, как и многие другие из ушедших в мир иной ответственных лиц, унеся с собой великую тайну, не думая о том, как жить и лечиться пострадавшим от нее лицам.
Все 30 лет сведения о чажминской аварии и ликвидации ее последствий остаются секретными, полагаю, чтобы уйти военным и бюджету от ответственности в полной мере за нанесенный ею вред пострадавшим людям.
По Чернобылю был принят федеральный закон о социальной помощи пострадавшим, пусть и вступивший в силу через несколько лет после катастрофы.
Что касается Чажмы, то авария проходит только по линии министерства обороны РФ и даже до сих пор не зарегистрирована на уровне правительства РФ. Поэтому нет никакой государственной поддержки пострадавшим от ядерного взрыва в Чажме гражданским лицам, которым так необходимо дорогостоящее лечение (диализ крови, барокамеры, лекарства и т.д., им даже кровь нельзя переливать обычную с соответствующей группой крови и резусом, а только равной по полученной дозовой нагрузке, которую из-за секретности и то невозможно выяснить).
Они брошены государством на произвол судьбы и очень многие умерли без надлежащего лечения. Гражданскому населению ничего не было объявлено, люди ходили по грибы и купались в море… Радиация не видима.
Да и сейчас вынуждены верить замерам радиации работниками на заводе «Звезда» в г. Большой Камень, за воротами которого не осталось ни одной альтернативной гражданской лаборатории, делающей радиационные замеры, якобы из-за отсутствия финансирования. А люди рассказывали мне лет десять назад, что подводные лодки разделывали под открытым небом на стапелях, что видели столбы дыма из окон своих домов, расположенных в 500 метрах от завода. А должны были это делать в закрытых эллингах под контролем внутри них приборов, измеряющих радиацию. А так и приборы целы, и замеры всех устраивают. А что на самом деле, кто знает?
В литературе пишут, что первый признак радиации – запах озона, который ужасно щиплет нос и от которого тяжело дышать. Такое я испытала зимой, уезжая из г. Фокино Приморского края (бывший п. Тихоокеанский) несколько лет назад. Закутывание в шарф помогало очень мало. В п. Смоляниново Шкотовского района был небольшой запах озона, как будто находилась в комнате с непрерывно работающим ксероксом. Когда приехала во Владивосток, запаха озона не ощущала. Естественно для нашей страны, никаких объявлений не было.
Самое страшное, считаю, что покаяния от власть предержащих нет, чажминская авария мощностью 90000 Р/ч забывается, и нет никакой гарантии, что население будет извещено при возможных ядерных авариях и радиационных утечках в будущем, не говоря уже о какой-то помощи пострадавшим. Ведь так легко все засекретить и забыть…
Требуем рассекретить данные по радиационной аварии в бухте Чажма, произошедшей 10 августа 1985 года, зарегистрировать ее на уровне правительства РФ для обеспечения государственной поддержки и дополнительной медицинской страховки всем пострадавшим от данной аварии.
Татьяна Демичева,
заместитель председателя президиума ОДПК «Хранители закона».
Фото К-431, universe-tss.su