Когда Владимир Путин в 2011 году объявил о создании Общероссийского народного фронта, то сразу же возникли закономерные аналогии с опытом ГДР, знакомым основателю ОНФ на практике. Действительно, за одним столом с тогдашним премьером и председателем «Единой России» по совместительству оказались лидеры официальных профсоюзов и организованных предпринимателей, ветеранских союзов и сознательного студенчества (в лице тогда еще кандидата наук Андриянова). А в ГДР существовал Национальный фронт, объединявший под руководством местной компартии (СЕПГ) конгломерат из марионеточных партий-союзников и контролируемых государством общественных организаций.
Однако в схеме «ОНФ = НФ ГДР» было одно уязвимое место. Из семи зарегистрированных на весну 2011 года партий к нему присоединились только две – кроме «Единой России» еще аутсайдер федеральных избирательных кампаний «Патриоты России», который время от времени «сдает в аренду» популярное название региональным деятелям, не вписавшимся в «партию власти». Остальные разрешенные партии проигнорировали новый проект, и Путин, кстати, на них вроде даже и не обиделся. Присоединение конкурирующих с «Единой Россией» политических сил к путинскому фронту полностью обессмысливало бы избирательную кампанию. А власти даже выгодно, когда товарищ Зюганов с кондовых позиций критикует «буржуя» Путина (от такой критики продвинутый средний класс только шарахнется). Более того, и проект ОНФ создавался ситуативно, чтобы продемонстрировать Дмитрию Медведеву, что все основные элиты прочно поддерживают Путина. И даже мысли о втором медведевском сроке на этом фоне должны были стать неактуальными. Партии, выдвигающие собственных кандидатов на президентских выборах, для такого проекта были явно лишними.
Затем ОНФ получил шанс на самостоятельную жизнь – когда после парламентских выборов 2011 года позиции «Единой России» закачались. Возникли обоснованные предположения о том, что Кремль может «слить» свою главную партию и вместо нее соорудить блок на базе ОНФ – из все тех же «Патриотов» (название хорошее!) и массы мелких вновь созданных партий – профсоюзной, аграрной, казачьей, ветеранской и т.д. А может быть и до Партии десяти заповедей дело бы дошло – не случайно на ее учредительном съезде выступил отец Всеволод Чаплин. Добавить к этому уральского полпреда Холманских – и дело сделано; можно запускать проект «Медведи-2» по аналогии с блоком 1999 года, предком «Единой России». А в «Единой России» можно в этом случае оставить Медведева – все равно его правительство находится под ударом за невыполнение президентских обещаний.
Не случайно, в декабре прошлого года Путин дал понять, что рассматривает возможность возвращения избирательных блоков. Понятно, что это не было подарком оппозиции, для которой блоковое строительство может стать жизненно важным. Речь шла именно о возможном создании блока на базе ОНФ, причем, вполне возможно, уже в ближайшее время.
Однако в нынешнем проекте закона о выборах в Госдуму упоминания о блоках уже нет. Видимо, основная ставка продолжает делаться на «Единую Россию» – с учетом того, что она неплохо выступила на осенних выборах в законодательные собрания, что рассматривалось как частичная «реабилитация» за декабрь 2011-го. Кроме того, многочисленные кандидаты на место «единороссов» практически не имеют серьезного электорального опыта – так что их результат может быть не лучше, а, возможно, и хуже, чем у нынешней «партии власти». Зато появление такого блока способно вызвать ненужную Кремлю смуту в элите, которую тот хотел бы избежать (вспомним прошлогодние рязанские выборы, когда кандидат, пытавшийся апеллировать за поддержкой к ОНФ, должен был сняться с дистанции). А если перевести в блок в массовом порядке верных «единороссов», то смеяться будут не только скептичные представители интернет-аудитории, но и преданные поклонники центрального телевидения.
Это не означает, что провластного блока не будет ни при каких обстоятельствах. Если результаты «Единой России» на региональных выборах нынешнего и будущего годов будут неудовлетворительными с точки зрения Кремля, к идее создания блока можно будет вернуться ближе к парламентским выборам. Внести поправки в закон можно даже накануне избирательной кампании – если власть решит, что только «Медведь-2» может принести ей желаемый результат. Но это если совсем будет плохо. А пока что планируется использовать ресурс восстанавливаемых одномандатников. Тех самых, которые позволили «Единой России» получить в 2003 году конституционное большинство при 37% голосов избирателей по партийному списку.
А при чем же здесь Национальный фронт? При том, что сейчас он фактически сформирован – только на неформальной основе, чтобы не отпугивать оппозиционных избирателей. Четыре парламентские партии согласованно голосуют по политически значимым для власти вопросам. ЛДПР вообще уже трудно отличить в Думе от «Единой России». Коммунисты, продолжающие привычно осуждать Путина за буржуазность, прекрасно встроились во властный консервативный тренд, от антилиберализма до антиамериканизма, от борьбы с иностранными агентами до защиты младенцев от американских усыновителей.
Дольше других держались «эсеры», но и они, в конце концов, стали играть по новым правилам. Теперь из партии «выталкиваются» отец и сын Гудковы, отказавшиеся выходить из Координационного совета оппозиции (вопрос в том, исключат ли их сразу или же первоначально выведут из руководящих органов). Пономарев и Шеин правила приняли, и претензий к ним у руководства «Справедливой России» нет. Почти вся фракция консолидированно проголосовала за «антимагнитский» закон. В историю ушла прошлогодняя «итальянская забастовка», когда группа «эсеров» отчаянно пыталась сорвать принятие антимитингового законодательства. И неудивительно – после того, как прошлой осенью во время губернаторских выборов в пяти регионах «эсеры» смогли принять участие в кампании только в полностью бесперспективной для партии Амурской области, руководство «Справедливой России» решило, что надо принимать условия Кремля пока не поздно. А то ведь партия может повторить судьбу куда более перспективного проекта – рогозинской «Родины», которая исчезла с политической арены при почти полной индифферентности потенциальных избирателей.
Зато взамен партия получила долгожданный «пряник» – пост и.о. губернатора Забайкальского округа. В течение всей своей истории «эсеры» мечтали хотя бы об одном регионе – и теперь его получили (а еще они надеются на то, что власть не будет мешать их кандидату Буркову бороться за пост мэра Екатеринбурга). ЛДПР, кстати, «своего» губернатора подарили еще в прошлом году – как самой сознательной из соседствующих с «единороссами» парламентских партий. Похоже, что и коммунистов не обидят – они могут сохранить за собой Владимирскую область, где возможным преемником губернатора Виноградова называют депутата Потомского, проигравшего в прошлом году напряженную и скандальную губернаторскую кампанию в Брянске. И еще все парламентские партии рассчитывают, что их не будут блокировать на подступах к губернаторским выборам во всех регионах.
Так что Национальный фронт РФ формируется на глазах – как неформальное соглашение всех парламентских партий, направленных на поддержку власти и изоляцию реальной внепарламентской оппозиции. Формируется быстро и успешно. Впрочем, сближение с властью дает возможность получить некоторые преференции в настоящем, но вполне может повредить в будущем. Но пока парламентские политики живут сегодняшним днем, максимум завтрашним. О том, что будет послезавтра, они не думают – или не хотят думать.