Решением Бюро Приморского крайкома КПСС Дальзавод был назначен «ответственным предприятием», отвечающим за подготовку встречи, размещение, отдых, питание, досуг, сон, медицину и т. д.
За неделю до прибытия Н.С. Хрущева, в пионерлагерь на черном лимузине ЗИМ ГАЗ М-12 приехал Первый секретарь Приморского крайкома КПСС, Герой Советского Союза, бывший командир партизанского отряда в Белоруссии, В.Е. Чернышев. Видимо, вспомнив партизанскую заповедь: «Подальше от начальства, поближе к кухне», осмотр состояния пионерлагеря Василий Ефимович начал с действующего объекта питания. Деловито оглядев обеденный зал и кухню, он вышел на прилегающую к ней поляну. От увиденной красоты В.Е. Чернышев заулыбался и закачал своей седой головой. И вдруг он резко остановился и с лукавой улыбкой спросил: «И где же это ОН будет оправлять свои естественные надобности?»
Один из сопровождающих его членов комиссии пропел без пауз:
– Ну, если по-маленькому, то вот можно и под густой кроной реликтового, девственного и пустынного леса сходить и, конечно, просто незабываемо и предпочтительнее было бы сделать «это» под кроной краснокнижного векового бархатного дерева. А вот если по-большому, тогда вон там, у восточного забора, где стоят аж два десятиочковых сортира, пардон, мягко выражаясь, два туалета на свежем воздухе! Чтобы не отрываться от простого народа и быть с ним заодно даже здесь, в одном ряду общего сортира.
Наступила гробовая тишина. Василий Чернышев показал на огромный ясень и голосом, не терпящим возражений, произнес сакраментальную фразу о том, что двухместный туалет с раздельными кабинками и с окнами над дверями должен стоять вот там, у ясеня, который рос у самого забора пионерлагеря с западной стороны. Так были решены, по крайней мере, два вопроса — место установки и наличие персонального сортира для самого Никиты Сергеевича Хрущева, Генерального Секретаря ЦК КПСС.
Главный по краю, уже садясь в лимузин на переднее сиденье, сказал, что через 2 дня, а точнее в среду вечером, он приедет.
Во вторник утром, как обычно, я подъехал к зданию заводоуправления к семи часам. Пришел главный инженер с двумя девушками проектировщицами. По дороге они обсуждали проект туалета.
К 12 часам дня пришел заводской автобус с бригадой плотников и большим набором необходимого ручного инструмента, кувалдой, ломом, и штык-лопатами. И буквально следом — грузовой МАЗ-500 с брусом разной толщины и пакетом струганных досок. Плотники аккуратно стали разгружать грузовик, сразу раскладывая стройматериал по размерам, а бригадир с девушками углубился в тонкости проекта и плана производства работ. Сокращенно — ППР. Главный вопрос для него был только в том, какой ширины и высоты должны быть входные двери туалета?
Среда. В 8-00 утра из дубовых дверей Дальзавода вышел главный инженер, сел в машину и сказал, что поедем по улице 25-го Октября, по пути подберем трех товарищей. У известного в городе казенного дома к нам в машину сели трое в одинаковой одежде, словно близнецы-братья. В пути из разговора стало понятно, что двое из Москвы.
Машину привел к строящемуся объекту № 1 с двумя проемами для дверей. Плотники из седьмого цеха были настоящими мастерами своего дела. К обеду прибыл грузовичок и привез новые дверные блоки со вставленными дверными полотнами на шарнирах и две застекленные рамы, т.е. практически это был готовый фасад уличного туалета на два очка.
Хозяйка столовой вышла на крыльцо. Опытная директриса одна из первых поняла, какой важности стратегический объект рождается на ее глазах.
Неведомая сила подтолкнула меня взять в подсобке три рогожных мешка, хозяйственное ведро и поехать на западный берег Де-Фриза. На той стороне берег был каменистым, и мне не составило труда набрать три мешка «голышей» овальной формы. Весь собранный материал привез и высыпал к пеньку. Подошел бригадир плотников и сказал, что сначала камни надо рассортировать по размерам и по форме. Крупные камни надо положить к самой трубе и желательно звездой из пяти отходящих лучей. В 1945 году он был на бывших японских территориях и видел сады камней.
Ко мне подошли девушки из персонала столовой, стали укладывать камни. Получилось красиво. Подошла директриса пионерлагеря и как бы, между прочим произнесла:
— А те трое в одинаковой одежде хорошо разбираются в постельном белье. И требуют заменить всю мебель и спальное белье в спальнях на более комфортное и совсем новое.
Уже вечером, почти на закате небесного светила, на своем черном лимузине прибыл первый секретарь Приморского крайкома КПСС, направился к объекту № 1, вдоль луча-стрелы из отобранных и красиво уложенных камней.
— Ну что, сделали? — спросил он, не отрывая глаз от туалета.
— Как видите, — ответил бригадир и широко раскрыв дверь.
И тут первый секретарь через открытую дверь, увидел круглое отверстие в полу из гладко выструганных и очень плотно пригнанных досок, с удивительной текстурой. Лицо бывшего командира партизанского отряда, покрылось багровым румянцем. Указательный палец был направлен на круглое отверстие в полу, через которое была видна сырая земля выгребной ямы.
— Что-о это-о тако-е-е?!? — нараспев прочревовещал он, так как на налитом кровью лице не дрогнул ни один мускул от увиденной им картины, напомнившей о тяжелом прошлом.
— «Очко!» — очень громко, без запинки, прозвучал, твердый как сталь, голос бригадира.
— Расскажи мне, сынок (возможно — щенок), и каким же это образом сможет отправить здесь свои естественные надобности сам Генеральный секретарь ЦК КПСС, трижды Герой Советского Союза?! — спросил хозяин багрового лица.
– Не знаю, как «это» сделает ОН. А лично я делаю «это», становясь над очком в «позу орла», — бодро, со знанием дела, ответил бригадир плотников, даже глазом не моргнув.
— В «позу орла» говоришь! — и тут багровое лицо извергло беспощадную брань.
— Чтобы завтра же над очком стоял фаянсовый унитаз, а в пятницу лично сам сяду на него и проверю его в работе. И не дай Бог, если что не так!
Наступила пятница. Теплый солнечный день не предвещал беды. Машину я остановил у края сада камней. Нашему взгляду предстала черная канава от нового сортира до старого забора. Борис Николаевич, интеллигентного склада инженер, вдруг вслух стал вспоминать все тирады из бранных слов.
Мне в голову ударила мысль, что можно дерном накрыть землю засыпанной канавы. Главный инженер одобрил мое предложение, и канава была засыпана.
Подошли два грузовика МАЗ-500 с новой мебелью.
И вот еще один осенний день клонился к вечеру. Бригадир сантехников, дергая за ручку смывного бачка, регулировал интенсивность, и эффективность смывной струи воды в новехоньком белом стандартном унитазе.
Подкатил черный лимузин и остановился в центре сада камней. Вышел первый секретарь Приморского крайкома.
— Ну, что, поставили? Успели? Сейчас посмотрим, что вы тут натворили без меня!
– Да, поставили. Вот регулирую напор струи воды для смыва, — отрапортовал бригадир сантехников.
– А что же это такое? — и указал на плоский белоснежный унитаз, расположенный на полу из гладких досок.
– Это есть чаша «Генуя», — без запинки ответил опытный бригадир сантехников.
— Ча-ша-а Ге-ни-я-я говоришь! — и после трехминутной тирады из отборных матерных слов добавил: — Может быть, ты мне еще скажешь, что это Чаша Вождя мировой революции, Владимира Ильича Ленина! — и, повернувшись лицом к руководству завода, недвусмысленно сказал:
— Завтра, в субботу, Бюро крайкома КПСС разберется с вами! — и с нескрываемым сарказмом спросил:
— И каким же это образом на этом унитазе сможет устроиться для отправления своих естественных надобностей «по-большому» сам Генеральный секретарь ЦК КПСС? Он что, должен, сесть своей пятой точкой на ваш унитаз? Вытянуть вперед свои ноги через открытую дверь на крыльцо, для всеобщего обозрения, и сделать «это» прилюдно? Или как?
– Не знаю, как «Это» сделает вождь всех племен и народностей. А лично я всегда «Это» делаю, становясь, на Чашу Генуя, в «позу сокола», — без запинки ответил бригадир.
– То в «позе орла», то в «позе сокола», — произнес самый главный человек в крае. И совершенно неожиданно продолжил: — Может, ты еще прикажешь в знак международной солидарности коммуниста, и мне спустить исподние и занять место рядом в позе черного ворона или петушка-гребешка? А ноги протянуть на крыльцо, для всеобщего обозрения, как говорится, всем курам на смех?!
В это время подъехала уже знакомая легковая «Варшава». Вышел худой член крайкома с козлиной бородкой и уже знакомые нам те трое в одинаковых одеждах. После короткого совещания все расселись по своим машинам и разъехались.
По дороге домой главный инженер Дальзавода рассказал нам, что унитазы домашнего типа в уличных туалетах не ставят по той причине, что вода в них зимой замерзает. Даже в самолетах для этих целей используют унитазы, из нержавеющей стали, а взамен воды – не замерзающий тосол или антифриз. Но тогда это была очень дефицитная жидкость и очень, очень дорогая...
Директриса столовой по секрету сообщила, что ей уже привезли огромное количество и в большом ассортименте разного спиртного: коньяков, водок, виски, рома, бренди, вин сухих, крепленых и шампанского. А на ж/д станции Океанская стоит целый рефвагон изделий из мяса, колбас всяких, черная икра, балычок подкопченный из осетровых рыб, сервелаты и много чего еще. Коммунизм.
В субботу, к семи часам утра прихожу в гараж. Дежурный автомеханик подвел меня к новому легковому санитарному автомобилю марки ЗИМ ГАЗ М-12. Мне задача: отмыть лимузин от паровозной сажи и железнодорожной грязи, полностью заправить, досконально все проверить и подготовить его к встрече Н.С. Хрущева в составе кортежа сопровождения.
Снобизм – страшная штука, но и им когда-то надо было обязательно переболеть, вот только с минимальными сиюминутными потерями себе, и без отрицательных последствий завтра.
Юрий ТРИФОНОВ.
Бригадир Дальзавода
(снимок из архива автора).
