Новейшая эпоха, которую мы с вами сейчас переживаем, примечательна помимо прочего еще и тем, что некомпетентность стала визитной карточкой государственной службы. Непрофессионализм — одно из первейших требований, предъявляемых сегодня к государственному человеку.
Относительно любого претендента на пост должно быть заранее ясно, что он не справится с задачами, которые перед ним официально поставлены. До тех пор пока он этого не докажет, его просто не назначат на должность.
Прошедший год был годом повальных служебных несоответствий. Если премьер-министр, то Дмитрий Медведев. Если глава Северной Пальмиры, то Георгий Полтавченко. А если думец-законотворец, то, разумеется, Андрей Луговой. Люди, конечно, даровитые. Любой из них что-нибудь да умеет делать. Но ни в коем случае не то дело, к которому официально приписан.
На всех своих этажах аппарат дает теперь осечки так регулярно, что они уже правило, а не исключение. Не только в ситуациях, так сказать, уважительных, в которых он проваливался всегда, как при снегопаде на трассе Москва — Петербург, но даже и в фирменном своем ремесле — в сооружении потемкинских деревень, как это случилось с саммитом АТЭС, позабавившим сановных гостей разором и путаницей, можно сказать, державного размаха.
Неразбериха и бестолковщина проникают даже и в сферы высочайшие. Техническая обслуга не смогла как следует организовать полет лидера нации со стерхами, а обслуга интеллектуальная не сумела хоть сколько-нибудь выигрышно преподнести этот полет народным массам. Она же спустя рукава сочиняет для своего патрона агитматериалы, которыми он доверчиво делится с широкой публикой, вроде неоднократно им рассказанной странной истории про то, что Толоконникова (а за компанию с ней, видимо, и Алехина) на самом деле сидит за «антисемитизм», будто бы проявленный ею несколько лет назад в каком-то торговом центре.
Вы скажете, что культ некомпетентности у нас вовсе не нов и что Путин всегда ценил в подчиненных абсолютное послушание гораздо выше любых профессиональных познаний. Это так. Но, каким бы благодатным ни был климат, плодам нужно время, чтобы созреть.
Неполных полутора путинских десятилетий как раз и хватило, чтобы вызрела генерация молодых профнепригодных бюрократов, а бюрократы старые успели вылечиться от прежних умений и навыков, даже если таковые у них раньше и были.
Вот для примера две свежие «истории успеха», от которых так и веет ароматом нашего времени. В декабре 53-летний Александр Мишарин был назначен первым вице-президентом ОАО РЖД, а несколькими месяцами раньше 31-летний народнофронтовец Андрей Андриянов возглавил суперэлитную физматшколу имени Колмогорова, ныне именуемую Специализированным учебно-научным центром МГУ (СУНЦ МГУ).
Почему бы транспортнику с четвертьвековым стажем Мишарину не получить лакомую должность в железнодорожной монополии и почему бы выпускнику колмогоровской школы не стать ее директором? Понятно, что они на превосходном счету у властей. Но ведь и профессиональная связь с новыми постами тоже вроде бы просматривается? Ничего подобного. Дело вовсе не в профессиональной связи, а в том, что оба добрались до новых постов, пройдя особого рода тесты, в просторечии — скандалы. Мишарин поработал губернатором в Свердловской области и особым образом там финишировал. А Андриянов сослужил политическую службу лидеру нации, после чего (и тоже совершенно особым образом) защитил необходимую для занятия директорской должности кандидатскую диссертацию.
Екатеринбургские труды Мишарина и вообще-то не сложились, а финалом их стала гибель пенсионера в машине, столкнувшейся со стремительно несущимся губернаторским «Мерседесом». Такое вот дополнение к мишаринской биографии «транспортника». Действия чиновника после этого несчастья стали последовательной сдачей тестов: на ответственность перед вверенным регионом (немедленно его покинул), на личную храбрость (отбыл за границу) и, естественно, на патриотизм (официальной версией убытия была провозглашена необходимость лечения травм не в какой-нибудь клинике, а исключительно в немецкой). Удержаться на губернаторской должности стало после этого делом немыслимым, зато в качестве «транспортника» Мишарин устроился великолепно. Будет ведать нашими высокоскоростными магистралями, для руководства которыми, видимо, признан подготовленным лучше, чем кто-либо другой. Радуйтесь, пассажиры!
На этом фоне скандал с Андрияновым скорее курьезен. Недруги упрекают беднягу то ли в плагиате, то ли вообще в фальсификации свеженаписанной диссертации «Студенческое движение в общественно-политической жизни Москвы в 1991—2008 гг.», так вовремя принесшей соискателю ученую степень кандидата исторических наук.
Диссертации этой я, понятное дело, не читал. Значит, не стану рассуждать о ее достоинствах. Возможно, они там есть. Но очевидно, что профессиональные достижения автора, даже если и допустить наличие таковых, к математике или физике никакого касательства не имеют. Значит, неудобно ему возглавлять знаменитую физматшколу, открытую полвека назад для особо одаренных детей со всех краев, в основании которой участвовал и в которой преподавал Андрей Колмогоров, звезда мировой математики.
Юмор ситуации как раз в том и состоит, что сам Андриянов ни малейшего неудобства не чувствует, за должность бьется, неприятелей своих обещает засудить, по поводу собственных профессиональных качеств смущения не испытывает. Он же доверенное лицо Путина. При чем здесь репутация школы?
Сама возможность длительных споров вокруг директорства в СУНЦ МГУ говорит о том, какой пройден путь за эти десять с хвостиком лет.
Да, раньше был Петрик. Но были и заповедники профессиональных умений и навыков. Они долго сохранялись даже в казенных ведомствах, особенно в экономических. Оставались еще и учреждения, задуманные как кузницы талантов, вроде этой школы. А теперь территорий, огражденных от превращения в балаган, больше нет.
Профессиональная гордость отменена вместе с профессиональными стандартами. Все дозволено. Зачем упорным трудом приобретать какие бы то ни было знания, если незнание — сила? Если те, кто ничем не блещет, заслуг не имеет и ничего доброго другим не сделал, действительно стали «более лучше одеваться»?
Если Депардье не стал министром культуры Мордовии только из-за того, что счел это предложение невыгодным для себя, то что помешает вообще закрыть этот самый СУНЦ МГУ, когда, допустим, понадобится разместить Брижит Бардо, которую ждут из Франции с ее больными слонами? Закроют, и никто не удивится. Незнание и неумение перестали сами себя стесняться. Безграмотные решения, да и просто капризы или причуды преподносятся как очередная начальственная благодать.
Премьер-министр остерегается высказать мнение относительно любого серьезного вопроса, но зато хвалится нелепым запретом на алкоголь в крови водителей и упорствует в нежелании вернуться к нормальному времени.
Петербургский губернатор управляет мегаполисом, как взводный своим взводом, — с помощью взысканий: то одним махом депремирует всех вице-губернаторов, то снимет с должностей очередной отряд бюрократов, а то пошлет полицию разогнать пару сотен подростков, собравшихся на Марсовом поле поиграть в снежки. А тем временем улицы Петербурга, как и раньше, не убираются, теплосети каждодневно рвутся, и сосульки по-прежнему разбивают людям головы. Ведь все эти природные явления хоть и вполне устранимы, но требуют некоторого объема специальных познаний, а также и профессиональных организаторских усилий.
Понятно, что профнепригодность только по темноте своей объявляет себя нормой. Что некомпетентность обречена на проигрыш. На то она и некомпетентность. Но это в перспективе.
А сейчас деградирующая система, все эти проваренные в чистках, как соль, старые и молодые карьеристы и невежды, не способные, кроме скандалов, ничего сотворить сами, тянут руки ко всему, что было сделано другими и до них. И все, что общество позволит им сломать, сломают с удовольствием.