В начале февраля Путин подписал закон, ужесточающий максимальное 
наказание за экстремистскую деятельность.
А что такое собственно экстремизм? У большинства граждан вообще смутное 
представление о значении этого слова, его часто ставят на одну доску или 
даже путают с терроризмом, оно призвано просто вызывать у населения 
оторопь и ощущение опасности и ужаса.
Для силовых органов экстремист — это тот, кто просто критикует 
действующую власть. Хотя такая критика — вполне конституционное право 
каждого гражданина в государстве с демократическим строем. Однако на 
практике делается все, чтобы чиновники были ограждены от критики народа. 
Для листовок, в которых критикуется власть, даже придумали термин - 
«антиправительственные». Хотя и Путин, и Медведев неоднократно призывали 
граждан России развивать принципы демократии и критиковать власть. То 
есть получается, что первые лица государства призывают граждан к 
экстремистским действиям?
А между тем в международных правовых документах существует достаточно 
однозначное понятие экстремизма. И ключевым признаком в этом определении 
являются «насильственные действия».
Так, Россия подписала Шанхайскую конвенцию от 15 июня 2001 года «О 
борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом». И в ней экстремизмом 
называется какое-либо деяние, направленное на насильственный захват 
власти или насильственное удержание власти, а также на насильственное 
изменение конституционного строя государства, а равно насильственное 
посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в 
вышеуказанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них.
Казалось бы, куда понятнее? Но в российском законодательстве с термином 
«экстремизм» начинается странная игра, смещающая четкие международные 
нормы в сторону неопределенности, размытости, позволяющая причислять к 
экстремизму то, что во всем мире таковым не является. Еще более десяти 
лет назад, в 2003 году Комитет по правам человека, действующий на 
основании Международного пакта о гражданских и политических правах, 
выразил озабоченность тем, что определение «экстремистской деятельности» 
в Федеральном законе от июля 2002 г. «О противодействии экстремистской 
деятельности» слишком расплывчато и не защищает граждан и организации от 
риска его произвольного толкования.
Но наши законотворцы не только не прислушались к этому замечанию, а 
поступили строго наоборот. Именно ту ключевую деталь, которая позволяла 
определять экстремизм однозначно и исключала произвольные толкования, 
они из закона убрали. В 2006 году в уже упомянутом ФЗ «О противодействии 
экстремистской деятельности» после слов «возбуждение социальной, 
расовой, национальной или религиозной розни» удалена оговорка «связанной 
с насилием или призывами к насилию».
В 2009 году Комитет по правам человека еще раз порекомендовал российской 
власти пересмотреть эти формулировки в законе. Кроме того, России 
рекомендовано дать такое определение понятию «социальные группы», чтобы 
оно не включало в себя госорганы и государственных должностных лиц.
Результат строго противоположный. Количество «экстремистских» 
преступлений растет, судя по статистике заведенных дел, как снежный ком. 
Суды пачками признают экстремистскими материалами листовки, книги, 
лозунги, картины. В них, как вы понимаете, о насильственных действиях по 
захвату власти речи просто не идет. Федеральный список экстремистских 
материалов сейчас насчитывает 2219 наименований.
Центры по противодействию экстремизму (сформированные вместо разогнанных 
отделов по борьбе с организованной преступностью) получают практически 
неограниченные полномочия, для них будто не существует законов 
государства и конституционных прав граждан. При этом попытки оценить 
действия отделов «Э» с точки зрения закона натыкаются на «секретность» 
Центра Э, а сами его сотрудники ссылаются на какие-то внутренние 
инструкции, содержание которых тоже секретно. Но с каких это пор в 
правовом государстве внутренние служебные инструкции выше законов 
государства?
Партия «ВОЛЯ» на своем опыте много раз имела возможность убедиться, что 
антиэкстремистское законодательство используется в целях политической 
борьбы. Сотрудники Центра Э практически приставлены к каждому партийцу в 
каждом регионе, ходят на все публичные мероприятия, ведут слежку, 
проводят «беседы», неизменно появляются на «опросах» при задержаниях. 
Причем опросы эти зачастую проводятся в ночное время, что запрещено 
законом (так было, например, в Санкт-Петербурге в 2013 году при 
задержании трех женщин якобы за несанкционированный митинг).
Центр Э проверяет даже салоны красоты, которые посещает лидер партии 
Светлана Пеунова. Во Владимире год с лишним местная прокуратура пыталась 
признать экстремистским материалом автобиографическую книгу Светланы 
Пеуновой «Вся власть — народу?». В Хабаровске по ст. 282 УК РФ пытались 
привлечь к ответственности сторонницу партии Наталью Игнатьеву, 
прочитавшую с трибуны на митинге чужое стихотворение.
В Кирове и Вологде практически одновременно завели дела на партийцев 
Тараса Аввакумова, Наталию Терешину, Ивана Чуранова за распространение 
листовки «Хотят ли русские войны?» - принципиально антивоенной листовки, 
какой же в этом экстремизм? В Кирове дело закрыли после двух экспертиз, 
выполненных в структурах Минюста. В Вологде дело тянется до сих пор, 
хотя нет никаких на то оснований.
Во всех случаях обвинения в экстремизме удалось отбить только созданием 
широкого общественного резонанса. Гласность очевидно показывала 
голословность и абсурдность обвинений. И становилось наглядно, что 
истинная причина обвинений — желание власти убрать с дороги реальную 
народную оппозицию.
А значит, есть повод заподозрить тех, кто борется с любыми проявлениями 
свободы мысли и критики власти в злоупотреблении должностным положением, 
нарушении демократических прав и свобод, в извращении международных норм 
в российском законодательстве. Власть, которая ужесточает наказание за 
«экстремизм», то есть за правду, все больше убеждает в необходимости ее 
отставки. А такое «трепетное» отношение к критике в свой адрес все 
больше становится похожим на «устранение» конкурентов и желание эту 
власть никому не отдавать!