О Нельсоне Манделе сейчас говорят и пишут – нередко в «глянцевом» стиле. Действительно, его опыт замечателен и еще долго будет вызывать пристальный интерес. Как многолетний узник стал миротворцем и нобелевским лауреатом, выведшим – вместе со своим предшественником на президентском посту Фредериком де Клерком – свою страну из международной изоляции, быстро (и с минимальными издержками) демонтировав режим апартеида.
Но реальный опыт политика обычно не соответствует «глянцевым» схемам – тем более важно его пристальное и всестороннее изучение. И здесь можно отметить несколько примечательных особенностей.
Во-первых, Мандела не всегда был миротворцем и сторонником ненасильственных действий. Когда власти не только не захотели идти на уступки африканскому большинству, но, напротив, ужесточали режим апартеида, этот невоинственный, в общем, человек стал лидером вооруженной борьбы, за что и был приговорен к пожизненному заключению. Демонстративная жесткость (и жестокость) власти приводит к радикализации политиков, которые при других обстоятельствах могли бы оказаться в числе умеренных. Но эта же жесткость является тупиковой – масса тактических успехов властей ЮАР, построивших по-своему логичную политическую систему, обладавшую мощными силовыми структурами, все равно не спасла от стратегического поражения.
Во-вторых, любой процесс слома системы драматичен – и «минимальные издержки», о которых говорят эксперты, оборачиваются трагедиям человеческих судеб. Да, события в ЮАР развивались не по сценарию гражданской войны, и африканской общине удалось ограничить собственных радикалов – среди которых была и жена Манделы, с которой он развелся из-за зашедших слишком далеко политических расхождений. Но все равно многие белые жители страны, лишившиеся привилегированного статуса, воспринимают Манделу как «террориста», а де Клерка – как «предателя». И это такая же реальность, как и очевидные успехи по преодолению наследия апартеида.
В-третьих, большая историческая заслуга Манделы состоит в том, что он не превратился в Мугабе – то есть в авторитарного лидера, всеми силами цепляющегося за власть. На фоне рухнувшей экономики Зимбабве ЮАР является вполне успешной страной, недавно вошедшей в состав группы БРИКС. Печальной африканской традицией было пожизненное президентство, достигшее своего трагикомического апогея в фигуре страшновато-опереточного императора Бокассы. Мандела показал, как можно с достоинством уходить после первого президентского срока. И создал прецедент, который сейчас применяется в целом ряде африканских государств (правда, с разной степенью успешности – где-то передача власти проходит относительно спокойно, где-то вспыхивают межобщинные конфликты или даже войны). Деперсонализация власти помогла ЮАР избежать диктатуры – хотя все президенты, начиная с Манделы, являются членами Африканского национального конгресса, внутри этой партии существует реальный плюрализм, конкуренция лидеров и идеологических течений. А правительство одной из провинций страны – Западно-Капской – возглавляет представительница белой общины и лидер оппозиционной либеральной партии «Демократический альянс».
Нельсон Мандела еще при жизни стал символом современной африканской демократии – непрочной и уязвимой, противоречивой и, в то же время, вселяющей надежду. Его опыт не гарантирует успеха в долгосрочной перспективе, в том числе и в ЮАР, где новые поколения африканского большинства могут поставить вопрос о пересмотре «правил игры» в свою пользу, в рамках собственного понимания справедливости. И права белого меньшинства навечно гарантировать невозможно. Но Мандела дал африканской демократии шанс – и уже от его наследников зависит, насколько успешно они его используют.