В связи с этим предложено запретить сверхурочный труд уголовниц, даже если он добровольный

История с «трудотерапией» в  мордовской ИК-14, где отбывала наказание участница группы «Пусси Риот» Надежда Толоконникова, получила неожиданное продолжение.  В рабочую группу при ГосДуме по защите прав заключенных пришла девушка, два месяца назад освободившаяся из этой колонии. Над ее рассказом о трудовых буднях зэчек в ГД и смеялись, и плакали одновременно. Но главное, показания девушки все расставляют на свои места. Теперь из-за них депутаты намерены пересмотреть некоторые законы и направить запросы во  ФСИН, Генпрокуратуру и Минтруда.     

Надежда Толоконникова       

Напомним, что в сентябре открытое письмо участницы «Пусси Риот» Нади Толоконниковой из Мордовской женской колонии взбудоражило общественность. Девушка рассказывала жуткие вещи о том, как работают заключенные-защитницы. Смена заканчивается в час ночи и даже позже, платят им за это по 100 рублей в месяц, за не выполнение плана запрещают есть и мыться...

Почти сразу после этого правозащитники посетили Мордовскую ИК-14 и пришли к выводу, что женщины здесь перерабатывают по собственному желанию. По словам члена президентского Совета по правам человека Марии Каннабих, никто из них во время ее визита не жаловался. Это же подтвердила трудовая инспекция. Похоже у трагикомедии будет второй акт.

Случилось то, чего никто не ожидал. В Госдуму с официальным заявлением пришла Галина Стефанова, которая провела в злосчастной колонии три года.

- Почти все зэчки знали, что Надя собирается писать письмо, - рассказывает девушка. - Я лично ее поддерживала, но большинство были категорически против. За все время было наверное, всего пару проверок. Однажды родственники одной из осужденной привели прокурора или кого-то. Перед этим нас администрация припугнула: «Вы не хотите нормально жить? Нас всех выстроили и мы все сказали в один голос — нам тут очень хорошо.

Понятие «нормальной жизни» у руководства колонии весьма странное. Труд принудительный, за отказ выхода на работу даже из-за плохого самочувствия - ШИЗО. Работали даже старушки и инвалиды.

- Они в отдельном отряде, - рассказывает Галина. - Однажды начальник выстроил их всех на плац и сказал, что мол, они могут по желанию работать по нескольку часов. И попросил разделиться на две группы — кто имеет это желание, а кто нет. И тем, кто не захотел работать, он заявил — лишаетесь звонков и возможности отовариваться в магазинах и киосках колонии. Так что потом они практически все работали. В моей бригаде была женщина, без пальцев на руке... Одна больная ВИЧ (ее почему-то в медчасти не лечили), в мае умерла фактически прямо на работе. Ее с промзоны в больницу увезли с концами.

Бабульки и инвалиды обычно начинали работать в 12 часов дня и заканчивали затемно. Сама Галина трудилась обычно до часа ночи, бывало и до трех.

- В моей бригаде было 30 человек, за сутки мы должны пошить 140 зимних рабочих костюмов, - продолжает девушка. - Помню, одна девочка не успевала «отшиться» и ей сотрудница при всех пощечин надавала... А вообще в случае, если мы норму не делали, всех выстраивали на плац, и мы стояли там и в дождь, и в снег по нескольку часов.

Но самое ужасное не это. В наказание на целую неделю запиралась комната приема пищи (там где арестантки могут есть свою собственную еду) и накладывался так называемый «запрет на гигиену». Нельзя было мыться. Да и вообще, по словам Галины, в отрядах есть умывальники, но максимум, что можно обмыть — руки и ноги. Снимать пиджак, чтобы ополоснуть плечи, грудь, запрещается под страхом водворения в ШИЗО.

-Наказание могут наложить сами же заключенные, - говорит девушка. - Старшина, например. Или такие, которые пытаются верховодить с молчаливого одобрения сотрудников. Мы жаловались администрации: мол, какое право имеет обычная заключенная закрывать на ключ комнату приема пищи и не пускать нас туда. А та говорила на это: «И правильно вас наказали. Вы плохо работаете».

Отдельный разговор про зарплату. Галина уверяет, что ей платили за пошив зимних костюмов примерно 1200 рублей. Однако когда комиссия приезжала, она почему-то расписывалась за зарплату в 6 тысяч. Если не шить костюмы зимние, то получается совсем мало.

-У меня выходило по 50 и 65 рублей в месяц, - говорит Стефанова. - При этом что работала полный день плюс заявочное время (нас вынуждали писать заявления, что хотим трудится сверхурочно). Последние два месяца я работала вообще бесплатно. Мы валили лес. В строй бригаде было 8 женщин. С бензопилой очень трудно было управляться, но это ерунда. Вот когда мы эти столбы повалили, начальник решил сэкономить на тракторе. Сказал, чтоб мы сами их тащили. А как? Он сказал: «Включайте мозги». Мы распилили на куски. Все равно невозможно с места сдвинуть. Тогда начальник придумал, чтоб пол них подкладывали металлические трубы (там валялись куски) и так катили. Получалось очень смешно и неловко.

Рабочая группа при ГД подготовила запросы в органы власти, так что стоит ждать новых проверок. Но какой смысл организовывать их снова, если рассказ Стефановой напрочь опровергает результаты всех предыдущих? Потому решено подготовить законопроект, запрещающий сверхурочную работу в тюрьмах даже по «собственному желанию». Предостерегается внести изменения в правила внутреннего распорядка, обязывающие администрацию предоставлять возможность женщинам ежедневно мыться.