Почему дешевые лекарства исчезают из аптек

Когда мир переживал пандемию свиного гриппа в 2009 г., цены на лекарства в России ползли вверх. Чтобы помешать этому, российские власти зафиксировали максимальные цены на жизненно важные препараты. К пандемии ковида возникла другая проблема: дешевые препараты из списка жизненно важных серьезно не дорожают, но сами лекарства исчезают – их просто невыгодно производить.

11 лет назад почти во всех регионах России выросли цены на лекарства: за 10 месяцев 2009 г. они подорожали в 1,5 раза в годовом сравнении. Произошло это из-за ажиотажа в аптеках, его вызвали пандемия свиного гриппа и эпидемии ОРВИ в России, сообщали «РИА Новости» данные Минздравсоцразвития. Для решения проблемы Минздрав и Федеральная служба по тарифам (ФСТ) разработали методику расчета максимальной цены для производителей, а также предельных оптовых и розничных торговых надбавок по списку жизненно необходимых и важнейших лекарственных средств (ЖНВЛС).

Цены застыли

Для госрегистрации производитель должен был дать Минздраву максимальную отпускную цену, рассчитанную по этой методике, а ФСТ проводила экономический анализ, согласовывала или отвергала предложенную цену. «После регистрации цены на иностранные препараты не менялись в принципе, а отечественные лекарства можно было ежегодно индексировать не выше показателя инфляции – на 2–6%», – вспоминает гендиректор фармгруппы «Алвилс» Виталий Алейников.

Замораживание цен – популистское действие, которое не несет для рынка ничего хорошего, считает экономист, научный сотрудник Европейского университета, доцент РАНХиГС Павел Усанов: «На рынке действуют законы спроса и предложения. Если в период пандемии, во время растущего спроса цены не повышать, в конце концов издержки окажутся выше цен, и у предпринимателей не будет стимула производить медицинские товары. А цены все равно вырастут».

В случае длительного ограничения цен на товары – 2–4 года при низкой инфляции или 2–4 месяца при высокой – их производство становится невыгодным и они исчезают с прилавков, говорит экономист Сергей Алексашенко.

«На товарных рынках с низкой регуляторикой именно так и происходит, – соглашается главный исполнительный директор фармкомпании «Озон хелскеа» Андрей Горшков, – но фармацевтика – рынок с высокой степенью регулирования и, главное, с низкой конкурентной средой». Ценовое регулирование нужно, но оно должно быть понятным, прозрачным и справедливым, считает он. 

Дешевые лекарства уходят

Проблемы начались в 2014 г. За пять лет конъюнктура рынка – в отличие от цен – сильно изменилась. Прежде всего, сильно ослаб рубль: средний курс доллара в 2009 г. был примерно 32 руб., а в 2014 г. – 38 руб., но это в среднем, к концу года курс превысил 60 руб. Из-за этого, но также и из-за инфляции, подорожали импортные фармацевтические субстанции и оборудование.

Первыми исчезли ампульные витамины B1, B6, B12, используемые в стационарах, – по 15 руб. за 10 ампул. Их заменили зарубежными комплексными препаратами, которые стоили уже 300–400 руб. за 10 ампул, вспоминает Алейников. Регулирующие органы, заботясь, чтобы у населения были дешевые препараты, не дают повысить на них цены, бюджетные лекарства уходят, остаются дорогие аналоги, объясняет гендиректор аналитического агентства DSM Group Сергей Шуляк.

О проблеме нерентабельности производства ЖНВЛП Федеральная антимонопольная служба (ФАС) России знает с 2015 г. – с тех пор как к ней перешли полномочия ФТС, говорит замруководителя ФАС Тимофей Нижегородцев: «Вымывание препаратов нижнего ценового сегмента носит системный характер и непосредственно связано с регистрацией цен на них в 2010 г. путем фиксации цен второго полугодия 2009 г.».

В 2018 г. в стране появились новые правила регистрации и перерегистрации максимальных цен на ЖНВЛП – с преференциями для препаратов нижнего ценового сегмента, напомнил Нижегородцев. Например, по ним допустима ежегодная индексация зарегистрированных цен на двойной уровень инфляции. «Всего, начиная с 2010 г., суммарный размер разрешенной индексации для них мог бы составить более 70%. Как показывает практика, далеко не все фармпроизводители ежегодно используют эту возможность», – сетует замруководителя ФАС.

Главный исполнительный директор «Озон хелскеа» объясняет, что только корректировка на инфляцию не всегда компенсировала взрывной рост цен на субстанции, номинированные в валюте. «Все понимали, что это не поможет удержать приемлемую рентабельности. Максимум – избежать убытков. Выходило проще снизить производство или совсем отказаться от низкорентабельной продукции», – констатирует он, но замечает, что его компания продолжает производить убыточные препараты.

Исчезнувший фуросемид

В 2020 г. одной из самых ярких иллюстраций застарелой проблемы на фармацевтическом рынке стало исчезновение ампульного фуросемида, мочегонного препарата для лечения отечных синдромов при хронической сердечной и почечной недостаточности. В конце августа Независимое медицинское сообщество предупредило, что без него в российских стационарах значительно вырастет смертность от сердечно-сосудистых заболеваний.

На постоянной основе препарат производит Solopharm («Гротекс»), рассказал его основатель Олег Жеребцов: цена регистрации низкая, продукт на грани рентабельности. Многие другие производители захлебнулись, говорит Алейников: «Себестоимость субстанции для фуросемида на мировом рынке сильно повысилась, а максимальная разрешенная цена Минздрава не изменилась, и мы не смогли выпускать фуросемид в прошлом году», – рассказал главный исполнительный директор «Промомеда» Андрей Младенцев. Сейчас компания ожидает перерегистрации цены на препарат. 

Дело каждого

Такие истории, как с фуросемидом, увы, далеко не единичны, сказал директор по развитию аналитической компании RNC Pharma Николай Беспалов: у Минздрава нет действенных инструментов, чтобы отследить дефицит лекарства и срочно реагировать на ситуацию.

Дефицит дешевых препаратов в скором времени может затронуть каждого из нас, заявляли весной 2020 г. российские производители «Фармстандарт», «Биосинтез», «Озон фармацевтика» и «Дальхимфарм». VTimes ознакомились с копией обращений фармацевтических компаний в Минпромторг. Подлинность содержания документа подтвердили двое из подписавших его: глава одной из фармацевтических компаний, а также президент группы компаний «Фармасинтез» Викрам Пуния. По оценкам компаний, из-за нерентабельности и низкой максимально допустимой цены могут быть сняты с производства жаропонижающее парацетамол, анестетики новокаин и лидокаин, раствор глюкозы, антигистаминное дифенгидрамин (димедрол) и обезболивающее ибупрофен: всего около 50 препаратов. Как заявил президент группы компаний «Фармасинтез», проблема несет большую опасность для будущего всей фармацевтической промышленности России.

В документе «Биосинтез» сообщал, что затраты на производство парацетамола из-за роста стоимости субстанции выросли с 14,48 руб. до 16,46 руб., а цена упаковки при регистрации ЖНВЛП – 10,1 руб. Андрей Горшков говорит, что весенний прогноз производителей не потерял актуальности и сейчас. «Запас прочности у российских производителей иссякает, риски нарастают. Методика корректируется, меняется, и все надеются, что будет достигнут приемлемый для всех компромисс», – заключил он.

Вшестеро дороже

По просьбе VTimes аналитическая компания DSM Group подсчитала, насколько изменились цены на популярные небрендированные дженерики – ибупрофен и парацетамол с 2012 г., когда начали собирать данные об их продажах. «На рынке стало продаваться меньше дешевых препаратов. Это связано как с ростом цен, так и с представленностью препаратов. Новые небредированные дженерики, которые появляются, уже дороже, чем те дешевые, которые уходят с рынка», – говорит директор отдела стратегических исследований компании DSM Group Юлия Нечаева. 

За последние восемь лет средняя цена на парацетамол выросла сильно: с 20,27 руб. в январе 2012 г. до 36,63 руб. в августе 2020 г. Тогда как средневзвешенная цена увеличилась в 6 раз: с 4,34 руб. до 26,15 руб.

(Средняя цена учитывает только цену и не учитывает количество проданного товара. Средневзвешенная цена учитывает и цену, и количество проданного товара.)

В компании говорят, что для сравнения использовался январь – месяц, наиболее близкий к 2011 г. (предельные отпускные цены зарегистрированы в 2010 г.). По словам Нечаевой, сильнее всего выросли цены на небрендированный ибупрофен. Его средняя цена в 2012 г. в январе была 33,7 руб., а в августе 2020 г. – уже 91,87 руб.  

Быстро и недешево

По мнению директора по развитию аналитической компании RNC Pharma Николая Беспалова, в основе проблемы исчезновения дешевых препаратов лежат четыре причины:

• то, как сформулирован регуляторный подход к регистрации цен и контролю за ценообразованием;
• высокая импортозависимость фармрынка, в том числе в отношении поставок сырья;
• экономическая ситуация в России – девальвация рубля приводит к автоматическому пересчету контрактных цен, и затраты на сырье растут, а итоговая цена зафиксирована;
• отсутствие инструментов недопущения возникновения дефицита на рынке у Минздрава.

В апреле 2020 года ФАС предложила пересмотреть цены на дженерики, зарегистрированные в 2010 году, на основе индикативных параметров, в том числе с учетом неиспользованной ежегодной индексации, рассказал Нижегородцев. Помимо этого, антимонопольная служба и Минздрав разработали документ, позволяющий устанавливать особые цены на ЖНВЛП, дефицит которых обусловлен нерентабельностью производства, добавил он. «ФАС, со своей стороны, согласовала уровень предельных отпускных цен производителей на фуросемид и азатиоприн, которые позволят устранить дефектуру (отсутствие. – VT) этих лекарственных препаратов», – заявил Тимофей Нижегородцев.

По информации гендиректора фармгруппы «Алвилс», Минздрав разрабатывает документ, позволяющий работать с производителями дешевых препаратов при их дефиците в ускоренном режиме. Процедура может выглядеть следующим образом: Минпромторг будет сообщать о дефиците в Минздрав, а далее, связавшись с производителем, ведомства вместе с ФАС будут принимать решение об увеличении цены. В Минпромторге сообщили, что данная тема находится в ведении Министерства здравоохранения. В Минздраве не ответили на запрос VTimes.

Об уходе российских производителей фуросемида вряд ли бы кто-то узнал, если бы рынок не покинул лазикс. Ушедший препарат заменяется другим, у которого зарегистрирована более удачная цена, потом – третьим, четвертым и т. д. Sanofi не поставляет ампулы с октября 2018 г., а таблетки – с конца 2019 г., сообщил директор по корпоративным связям компании в евразийском регионе Юрий Мочалин. «ФАС снизила цену на импортный продукт, и его производители ушли с рынка», – объяснил гендиректор «Алвилса».

«Много всего говорят»

Директор по развитию аналитической компании RNC Pharma Николай Беспалов полагает, что:

• ситуации, которые грозят исчезновением препаратов, надо отслеживать, получая информацию и документы от производителей в оперативном режиме;
• нужно выработать меры повышения рентабельности производства. Например, за счет экономически оправданной индексации отпускной цены исходя из себестоимости производства и сопоставления с ценами в референтных странах;
• в отдельных случаях можно вообще исключать препарат из перечня ЖНВЛП, но это может привести к проблемам с организацией закупок в госсегменте.

По словам основателя фармкомпании «Гротекс» Олега Жеребцова, разговоры, что Минздрав, Минпромторг или ФАС будут делать что-то для препаратов, цены на которые не менялись почти 10 лет, идут давно. «Наверное, и сейчас поговорят и потом забудут. Много они всего говорят», – заключил он.