ЦБ предложил внести в перечень признаков сомнительных операций перечисления в пользу НКО от российских граждан и компаний, получающих деньги из-за рубежа. Это позволит банкам считать перевод подозрительным и блокировать его


Центробанк обновил признаки финансирования терроризма и отмывания денег с использованием некоммерческих организаций (НКО), в том числе иностранных, следует из проекта указания регулятора. Согласно документу, перечисление средств в пользу НКО со стороны физических лиц или компаний, получивших финансирование из-за рубежа, можно отнести к подозрительным финансовым операциям при двух условиях:

во-первых, оно должно носить регулярный характер (например, в течение недели после получения иностранного финансирования, ежемесячно, ежегодно и так далее);
во-вторых, сумма переведенных на счета НКО средств должна быть примерно равна сумме полученного иностранного финансирования.

В действующей версии признаки финансирования терроризма и отмывания денег с участием НКО указаны по-другому. Там говорится, что признаком, свидетельствующим о возможном финансировании терроризма, является поступление из-за рубежа средств на счета российских НКО — в частности, общественных организаций, политических партий или религиозных организаций фондов.

Работа по актуализации критериев велась Банком России совместно с Росфинмониторингом, чтобы «исключить устаревшие и добавить новые схемы совершения необычных операций», пояснил РБК представитель ЦБ. Источник РБК, знакомый с ходом подготовки документа, утверждает, что поправки, касающиеся НКО, вносились по инициативе Росфинмониторинга. РБК направил запрос в Росфинмониторинг.

Куда были внесены поправки

Поправки касаются положения, которое регламентирует признаки сомнительных операций. Перечень таких признаков сейчас содержит больше 100 позиций: если действия клиента подпадают под некоторые пункты, у банка есть основания приостановить или отказать в проведении транзакций, а в крайнем случае расторгнуть договор с таким клиентом.

Представитель ЦБ сказал РБК, что перечень критериев таких операций не обновлялся на протяжении последних восьми лет, то есть с момента появления положения в 2012 году.

Изменение в признаках сомнительных операций для НКО позволит банкам расширить поле для усмотрения нежелательных признаков в их работе, сказал РБК профессор факультета права Высшей школы экономики Илья Шаблинский. «В новой версии не перечислены даже виды НКО, которые могут быть получателями этих средств, — отметил он. — Перечисленные признаки — это очень общие признаки, под них может попасть большее, чем ранее, количество организаций». Вводя подобные ограничения, государство стремится иметь больше возможностей для контроля за деятельностью НКО, убежден он.

Поправка скорее похожа на борьбу со скрытым иностранным финансированием некоммерческих организаций, чем на противодействие отмыванию денег через НКО, считает руководитель практики финансовых расследований и противодействия коррупции аудиторской компании ФБК Grant Thornton Александр Сотов. По его словам, чаще всего в отмывании денег бывают задействованы профсоюзы или религиозные организации, последние могут в больших объемах принимать пожертвования от лиц за рубежом, потом заключать договоры с иными лицами и тратить эти деньги в их интересах. «В отношении НКО подобного не замечалось», — говорит эксперт.

«Если поправка войдет в перечень признаков сомнительных операций, банки, может, и не будут блокировать подобные платежи, но с высокой долей вероятности будут направлять сообщения о таких транзакциях в Росфинмониторинг и ЦБ. И интерес властей вызовут лица и организации, которые перечисляли деньги НКО», — замечает Сотов.

Указанная в новой редакции норма выглядит значительно менее размытой, поскольку устанавливаются более понятные признаки формирования рисков, сказал РБК партнер фирмы «Рустам Курмаев и партнеры» Дмитрий Горбунов. «Регулярные транзакции чаще всего используются, для того чтобы запутать источник происхождения денежных средств и придать им вид обоснованного с точки зрения легальности получения платежного средства», — говорит эксперт. Фактически правила поведения НКО «выпрямляют» под общие тенденции работы надзорных органов, заключает Горбунов.

Как государство ограничивало деятельность НКО

В марте 2018 года глава Росфинмониторинга Юрий Чиханчин сообщил президенту, что ряд российских некоммерческих организаций продолжает получать из-за границы деньги, «которые идут на определенные степени деструктивности». По его словам, ведомство тогда отслеживало порядка 80 млрд руб., поступивших НКО из-за границы и «не все для благих целей».

В январе Минюст отказал Михаилу Федотову в отмене обязанности НКО сообщать об иностранном финансировании российских компаний, жертвующих им средства (Федотов выступил с этим предложением еще тогда, когда был главой президентского Совета по правам человека).

Летом 2018 года Минюст ввел новые требования к НКО. Они предписывают некоммерческим организациям указывать не только прямые иностранные источники финансирования, но и зарубежные источники российских компаний — доноров НКО. Согласно закону признаются иностранными агентами некоммерческие организации, получающие деньги не только напрямую от иностранных структур, но и от российских юрлиц с иностранными источниками финансирования. Кроме того, Минюст стал запрашивать персональные данные и данные о доходах физических лиц — сотрудников и контрагентов НКО. Законом сбор и обработка таких персональных данных Министерством юстиции не предусмотрены, указывал Федотов.

Закон об НКО-иноагентах был принят в России в 2012 году. С момента вступления закона в силу в их список попали, в частности, Левада-центр, центр «Сова», фонд помощи осужденным «Русь сидящая», «Мемориал», ассоциация «Голос», Сахаровский центр и многие другие НКО. В 2019 году иноагентами разрешили признавать и физических лиц.