Повестка № 3: Дело «Сети»

Дело «Сети»

Абсурдный процесс над так называемой пензенской ячейкой организации «Сеть» подошел к концу. Семерых молодых людей левых убеждений обвиняют в том, что они создали террористическое сообщество и, регулярно играя в лесу в страйкбол и изучая анархистскую литературу, готовились к терактам и захвату власти. Основные доказательства — признания самих подсудимых, которые, по их словам, они дали под пытками. «Мемориал» признал фигурантов дела политзаключенными, и нет ни малейших сомнений, что силовики просто придумали это дело.

«Повестка» призывает своих читателей приехать в Пензу на приговор 10 февраля в 11:00 и поддержать молодых людей, которым грозят запредельные сроки — от 6 до 18 лет колонии.

Фигуранты «пензенского дела»

Дмитрий Пчелинцев, 27 лет — работал инструктором по стрельбе, увлекается кино и музыкой, планировал снимать фильмы.

Илья Шакурский, 23 года — учился на физмате Пензенского государственного университета, был волонтером центра спасения бездомных животных, организовывал лекции, экологические акции.

Арман Сагынбаев, 27 лет — предприниматель, играет на аккордеоне и фортепиано, увлекается программированием.

Андрей Чернов, 30 лет — учился в Пензенском педагогическом институте на физико-математическом факультете, работал слесарем-сборщиком на заводе.

Василий Куксов, 31 год — закончил аграрный университет, работал инженером-конструктором, был волонтером в приютах для животных.

Михаил Кульков, 25 лет — учился в колледже, участвовал в раздаче еды и одежды бездомным.

Максим Иванкин, 25 лет — работал поваром в ресторане, разнорабочим на стройке, детским аниматором, вожатым в лагере, делал на заказ рисунки на одежде, раздавал еду бездомным.

Более подробно о фигурантах дела можно прочитать в гиде «ОВД-Инфо».

Обвинение
По версии следствия, еще в 2015 году Пчелинцев решил создать террористическое сообщество «Сеть», чтобы объединить российских анархистов в «боевые группы, ставящие своей целью насильственное изменение конституционного строя». Вступившие в «Сеть» молодые люди якобы планировали теракты во время президентских выборов и чемпионата мира по футболу в 2018 году, атаки на военкоматы и отделения «Единой России» и вооруженный мятеж для свержения власти. Правда, в итоге подсудимых обвинили не в подготовке мятежа или терактов, а в организации террористического сообщества (Пчелинцева и Шакурского) и участии в нем (всех остальных).

Следствие считает, что ячейки «Сети» функционировали в Москве, Пензе, Петербурге и Беларуси, и пензенские, например, назывались «Восход» и «5.11». Хотя сами фигуранты утверждают, что так назывались их страйкбольные команды, в ФСБ игру в страйкбол и наличие соответствующего страйкбольного снаряжения (а также хранение зарегистрированного оружия и встречи с другими антифашистами) как раз и считают подготовкой к «террористической деятельности».

Куксова, Пчелинцева и Шакурского обвиняют еще в «незаконном хранении оружия и боеприпасов», хотя они утверждают, что оружие им подбросили. Еще у троих — Иванкина, Кулькова и Чернова — покушение на сбыт наркотических веществ в крупном размере. Первые двое признались на суде, что были «закладчиками».

Но вот вины в терроризме никто из обвиняемых не признал. Подсудимые настаивают, что все, что они делали, — это иногда собирались вместе, разговаривали о политике и устройстве России и играли в страйкбол. Пчелинцев на суде говорил, что сообщества «Сеть» никогда не существовало, и сотрудники ФСБ просто придумали его: «Вину категорически не признаю, обвинение мне категорически непонятно».

Егор Сковорода, корреспондент «Медиазоны»:

“

«Сложно рассказать в двух абзацах про дело «Сети» — я живу вместе и рядом с ним уже два года, мне оно кажется огромным. Но если совсем просто, то это такое же дело об искаженной оптике силовиков, как, например, «московское дело» или дело «Нового величия». В одном случае они трактуют бумажный стаканчик и пластиковую бутылку как насилие к представителю власти, в другом — собрания и чаты — как экстремизм и подготовку революции. В случае «Сети» силовики решили трактовать тренировки молодых людей в лесу со страйкбольными приводами и их разговоры о России и ее будущем как «террористическую организацию», которая собиралась свергать власть с оружием в руках.

Чтобы подогнать реальность под такую террористическую оптику, ФСБ не смогла обойтись без пыток. Дело «Сети» сейчас главное пыточное дело в стране. О методах спецслужбы, чьи оперативники уже не могут ничего расследовать без электрического тока, было известно и раньше, но именно в деле этих молодых антифашистов они стали очевидны для всех. Как и безнаказанность тех, кто пытает».

Пытки
«С меня стали стягивать трусы, я лежал вниз животом, они пытались присоединить провода за половые органы. Я стал кричать и просить перестать издеваться надо мной. Они стали твердить: "Ты лидер". Чтобы они остановили пытки, я отвечал: "Да, я лидер". "Вы собирались устраивать террористические акты". Я отвечал: "Да, мы собирались устраивать террористические акты"», — рассказывал Пчелинцев о происходившем с ним после ареста в пензенском СИЗО.

Всего на пытки пожаловались четверо из семи фигурантов «пензенского дела». Например, Шакурский говорил об этом так: «На большие пальцы на ногах мне прицепили какие-то проводки. Я почувствовал первый заряд тока, от которого я не мог сдержать стона и дрожи. Они повторяли эту процедуру, пока я не пообещал говорить то, что они мне скажут. С тех пор я забыл слово "нет" и говорил все, что мне говорили оперативники».

У фигуранта петербургского дела «Сети» Игоря Шишкина (он заключил сделку со следствием, дал показания против других обвиняемых и получил 3,5 года колонии), не заявлявшего о пытках, после задержания зафиксировали перелом нижней стенки глазницы, многочисленные гематомы и ссадины и многочисленные следы, похожие на ожоги от электрических проводов.

Тем не менее все жалобы фигурантов дела «Сети» на пытки со стороны сотрудников ФСБ были правоохранительными органами и судом проигнорированы.

Последние слова
В январе прокурор Сергей Семеренко запросил Пчелинцеву 18 лет лишения свободы в колонии строгого режима, Шакурскому — 16 лет, а остальным фигурантам — от 6 до 14 лет. Каждый из обвиняемых в прениях сказал свое последнее слово:

Из последнего слова Шакурского:

“

«Я не святой человек, я не идеальный человек. За всю свою жизнь я себе мог позволить громкие высказывания, заблуждения, я мог даже оскорбительно выражаться, хулиганить, потому что я обычный парень, обычный пацан. Я не являюсь жестоким террористом. Я не являюсь боевиком.

Нас с раннего детства учат главному религиозному учению "возлюби ближнего своего". Здесь в голову приходит то, что происходило со мной. Я не знаю, я не могу еще найти в себе силы не то что возлюбить, просто нормально относиться к тем людям, которые применяли насилие ко мне. Они не просто побили меня, не просто меня наказали. Это издевательство, это садизм. Я не могу найти в себе силы понять этих людей».

Из последнего слова Куксова (в январе 2020 года у него диагностировали открытую форму туберкулеза):

“

«Тюрьма, как написано в законодательстве, должна исправлять человека. Что еще во мне должно исправиться? Был я антифашистом, я и сейчас антифашист. Кем я должен стать? Фашистом? Занимался я любительским спортом. А сейчас превратился в скелет, потерял здоровье. Какой прок, для кого это нужно?

Заключение повлияло на наше здоровье, психику родственников, моя семья разрушена. С этим заболеванием я теперь просто изгой. Даже если я выйду из тюрьмы, как я пойду в гости к друзьям, у которых уже дети маленькие? Все от меня будут только сторониться. Ради чего все это? Чтобы кто-то получил свои награды, премии?

Если честно, эти цифры [запрошенных сроков] опять же, меня они поразили. Я просто не знаю, куда потом возвращаться. Мою жизнь растоптали, из-за этого ломать еще и жизнь супруги я не хочу. Родители у меня пожилые люди, им по 60, то есть куда мне потом? Возвращаются туда, где ждут. Получается, что и возвращаться будет некуда. Наверное, на этой печальной ноте я и закончу».

Из последнего слова Пчелинцева:

“

«Наша страна, точнее не совсем наша, а та, которая была на ее месте до нас, победила фашизм, и люди, победившие фашизм, также до сих пор живы, живы их потомки. Мы их потомки. И, знаете, в Германии, насколько мне известно, с правосудием таких трудностей нет, хотя в свое время у них был там Третий рейх и людей сжигали в печах. Просто у нас не было своего Нюрнбергского процесса.

И все следователи, которые выносили смертные приговоры и приводили их в исполнение, они потом выходили на пенсию, они спокойно старились и умирали в кругу семьи в теплой постели, и все у них было в порядке. И у их последователей было все в порядке. А сейчас мы имеем то, что, когда меня задерживают и бьют током, после этого сотрудники ФСБ едут и отмечают столетие своей организации. То есть они прямо указывают на то, что они чувствуют себя приемниками НКВД. И всем прекрасно известно — не было никакого понятия: ни правосудия, ни справедливости. Был просто бандитизм».

Из последнего слова Кулькова:

“

«Да, я признаюсь, я виноват в распространении наркотиков, искренне раскаиваюсь. Раньше я просто жил, учился, работал, служил, мечтал. Не думал ни о какой политике, ни о каких движениях, никогда не увлекался.

Сидя здесь, я знаю правду, все обвинение — это ложь. И судьи знают, что Фемида не слепа, а беспристрастна, и изначально в руке ее был не меч карающий, а рог воздаяния. Но все все понимают. Родители, простите, я действительно виноват перед вами. Так получилось. Спасибо, что вы у меня есть, но когда-нибудь я выйду, и мы откроем свой ресторан, который мечтали, я уже все придумал».

Из последнего слова Иванкина:

“

«Не уверен, возможно, конечно, глупость скажу, мне кажется, наш суд — это первый, где сторона обвинения оправдывается. Я сразу должен еще сказать то, что не испытываю совершенно никаких негативных чувств к гособвинителю, несмотря на то что мы здесь по разные стороны. По той простой причине, что он точно такая же жертва ситуации, точно так же просто бросили на амбразуру. На самом деле я считаю, что это тоже несправедливо по отношению к нему».

Из последнего слова Чернова:

“

«Даже ничего говорить не хочется, потому что в процессе все вопиющие нарушения всплывают по одному, а когда в прениях, все разом слышишь. Я не понимаю, о чем вообще говорить можно».

Из последнего слова Сагынбаева:

“

«Я знаю, что есть нечто еще более важное, чем моя жизнь, — это жизнь моих матерей и отцов, братьев и сестер, о существовании которых я узнал только здесь, в тюрьме, и, конечно, жизнь моей дочери. Это их счастье. Я понимаю, что если мы все-таки останемся в колонии, приговор будет обвинительным, то произойдет нечто страшное. Все наши родственники потеряют счастье, а жизнь без счастья не имеет смысла. Спасибо».

Целиком выступления обвиняемых с их последними словами можно прочитать на сайте Rupression.

Борьба матерей

На родственников подсудимых оказывалось давление: например, мать Шакурского Елена Богатова рассказывала, что сотрудники ФСБ принуждали ее дать выгодное для следствия интервью телеканалу НТВ в обмен на снятие с ее сына обвинений в «создании террористического сообщества».

В ноябре 2019 года матери политзаключенных (как по делу «Сети», так и по делу «Нового величия», «московского дела») объявили о создании движения «Матери против политических репрессий». В декабре матери Пчелинцева и Чернова, Светлана и Татьяна (вместе с матерями обвиняемых по делу «Нового величия»), провели пикет в поддержку политзаключенных около Кремля. Их задержали, а позже оштрафовали на 10 тысяч рублей каждую за нарушение правил проведения пикета.

Светлана Пчелинцева, мать Дмитрия Пчелинцева:

“

«Дело «Сети» — это дело не о терроризме и террористах. Это дело о пытках и о «могуществе» ФСБ. Это дело наглядно демонстрирует, как в XXI веке фабрикуются уголовные дела, как нарушаются законы людьми в погонах. Все, кто наблюдал за процессом, смогли воочию убедиться в том, что нет фактов, указывающих на вину подсудимых, а, напротив, есть неоспоримые доказательства лжи и фальсификации со стороны сотрудников ФСБ.

Это дело о высоких моральных принципах, достоинстве, совести и чести семерых пензенских парней, ожидающих приговора.

Это дело о том, как не сломаться, выстоять и выжить родителям, когда у тебя по чьей-то прихоти отбирают самое дорогое — ребенка! Дело о том, как дети становятся примером для родителей, о том, как они, молодые и мудрые, меняют наше сознание и мировоззрение.

10 февраля 2020 года — судный день! День, когда, как мы надеемся, восторжествуют разум и справедливость. День, когда после долгих и мучительных двух с половиной лет наши сердца обретут покой и радость! Или это день, когда все наши надежды рухнут, как карточный домик, порождая еще более глубокое отчаяние и тьму».

Важные материалы

• Интервью Дмитрия Пчелинцева спецкору Яну Шенкману.

• Репортаж Андрея Карева о том, как подсудимые рассказывали о пытках.

• Петиция правозащитника Льва Пономарева с требованием прекратить дело «Сети»

• Петиция правозащитника Льва Пономарева с требованием прекратить дело «Сети».

• История антифашиста Ильи Шакурского

• Анализ «пензенского дела» «Мемориалом».

Советы желающим приехать в Пензу на приговор:

Как добраться:

• Самолет (около 5 тысяч рублей в одну сторону).

9 февраля

17:40 S71195 (S7) из Домодедово, прибытие в 19:10.
22:10 UT4175 (ЮТэйр) из Внуково, прибытие в 23:30.
20:30 S71197 (S7) из Домодедово, прибытие в 22:00.

10 февраля

08:20 S71191 (S7) из Домодедово, прибытие в 09:50.

• Поезд (1–3 тысячи рублей в одну сторону).

9 февраля

19:08 094Й от Казанского вокзала, прибытие в 08:26.
20:40 052Й от Казанского вокзала, прибытие в 07:35.

• Автобус (примерно 1300 рублей в одну сторону, дорога занимает 9–10 часов).

9 февраля

15:00, 18:50, 20:30, 21:15, 22:00 и в 23:00 — от метро «Щелковская»,
15:45, 20:10, 21:15, 21:45, 22:45 и в 23:45 — от автостанции Котельники,
19:00 и 21:45 — от автовокзала «Северные ворота»,
22:00 — от автовокзала «Южные ворота».

Где остановиться и поесть:

Областной суд находится в центре города, на пересечении улиц Володарского и Максима Горького. Ближе всего к нему расположены гостиницы «Россия» (одноместный номер — 1300 рублей), «Старый город» (одноместный — 2300 рублей), LIFE (двухместный — 2500 рублей), Esebua (одноместный — 2300 рублей) и Heliopark Residence (двухместный — 4240 рублей).

Анна Шалункина, девушка Иванкина и сестра Пчелинцева:

“

«Параллельно улице Володарского идет улица Московская — центральная пешеходная улица. На ней в том числе находится здание злополучной ФСБ. Через несколько метров от суда в угловом здании — кафе «Корица» (Московская, 56). Рядом столовая «Тарелка», но там невкусно, поэтому обедать летом мы ходили чуть подальше, в «Трио пиццу», где можно купить комплексный обед, в том числе и вегетарианцам.

С наступлением зимы мы переместились в столовую в самом суде. Оплата там только наличными, но на первом этаже суда есть банкомат «Сбербанка». Если свернуть налево на Московскую, то увидите ТЦ «Арбат», где есть кофейня с вкусным кофе. На Московской есть еще чайный дом «Дерево» (Московская, дом 18), где Дима [Пчелинцев] любил бывать. Туда можно зайти как на чашку чая, так и приобрести чай или всякие ароматические штуки, в том числе палочки диминого любимого Пало Санто.

Если идти прямо от кафе «Корица», поперек Московской, то по правую руку можно увидеть фонтанную площадь. Продолжая идти прямо, можно выйти к стеле «Росток» и набережной реки Суры. Поблизости есть веган-заведение «Эко-кафе». Еще на Московской расположен Драмтеатр, где, кстати, хорошая местная труппа, в которой играет Михаил Каплан (дед актера Антона Макарского).

Для тех, кто оказался на скамье подсудимых, тем более для тех, кому грозят огромные тюремные сроки, особенно важно видеть и слышать общественную поддержку. Экс-фигурант «московского дела» Влад Барабанов поедет в Пензу на приговор и рассказал «Повестке», почему это должны сделать и мы.

Влад Барабанов, экс-фигурант «московского дела»:

“

Попробуйте вычесть от 6 до 18 лет своей жизни, вспомните, какое огромное количество событий произошло за это время, — столько могут потерять и узники «Сети». Сейчас необходимо говорить об этом деле как можно громче, ведь оно — плевок в сторону всех нас, а обвинительный приговор станет сигналом к легитимизации пыток.

Присоединяйтесь к запущенному в Сети флешмобу, напишите пост или запишите видео с требованием освободить парней (хештеги — #мывсесеть #мывсевсети #от6до18), выходите на акции солидарности, приезжайте 10 февраля на приговор в Пензу. Илья Шакурский описал угрозу, с которой в перспективе можем столкнуться все мы: «И, если при данном количестве и качестве доказательств мы сядем в тюрьму, это будет зеленый свет для сотрудников ФСБ, чтобы собирать так доказательства, выполнять свою работу именно так в дальнейшем».

В наших силах этой угрозе противостоять. В наших силах вытащить парней. В наших силах нарушить планы ФСБ и властей.

Мы все «Сеть».

До встречи в Пензе!