На сей раз я пишу об этом событии одним из последних. Но в данном случае это, пожалуй, не очень страшно, поскольку можно учесть даже те детали, которые всплыли несколько позже, а само событие будет влиять на обстановку в стране ещё достаточно долго.
Итак, комментируя по горячим следам итоги ЕДГ-2019, главный единоросс страны г-н Турчак заявил что, дескать, «Единая Россия» «всех жахнула». Понятно, что ничего другого этот чиновник сказать и не мог (хотя мог бы выразиться не столь вульгарно), но сказанное Турчаком отнюдь не соответствует действительности.
Даже по официальным итогам голосования позиции «партии власти» значительно ослабли – получается, что в среднем по России она потеряла порядка 16 процентов голосов. В тех же регионах, где по разным причинам обычные массовые фальсификации на сей раз были исключены, «Единая Россия» потеряла гораздо больше. Например, в Севастополе, где вообще-то авторитет «партии власти» объективно пока выше, чем в других местах (до сих пор сказывается присоединение Крыма), по сравнению с прошлыми выборами единороссы получили вдвое меньше голосов.
Видимо, и по другим регионам реальная картина примерно такая же. Но там власти постарались по максимуму применить «административный ресурс», чтобы не допустить прошлогоднего шока, когда в нескольких регионах губернаторами стали представители пусть в целом лояльной, но всё же оппозиции. Естественно, на те регионы, где в этом году проводились губернаторские выборы, в Кремле обратили особое внимание. Инсайдеры сообщали, что в какой-то момент в путинской администрации рассматривался вариант «многопартийности губернаторского состава» (собственно, для системы в нём нет ничего страшного – с Жириновским и Зюгановым они всегда могли бы договориться), но в конечном итоге верх взяла привычная установка на концентрацию всей власти в одних руках.
И в ход пошли давно отработанные приёмы, которые применялись, разумеется, не только к выборам губернаторов, но и к голосованию на других уровнях. В самом деле, ведь это только у г-жи Памфиловой может так получиться, что выборы губернатора Санкт-Петербурга якобы прошли нормально, а вот тамошние муниципальные выборы – с многочисленными нарушениями, хотя и то, и другое голосование одновременно проводилось на одних и тех же участках силами одних и тех же комиссий.
На губернаторских выборах власти с успехом использовали печально знаменитый «муниципальный фильтр», когда кандидат в губернаторы должен получить подписи части муниципальных депутатов. При этом если раньше парламентская оппозиция практически всегда договаривалась с властями и выставляла заведомо непроходных кандидатов, то после прошлогоднего успеха кое-где были сделаны попытки выдвинуть популярные фигуры. И вот здесь муниципальный фильтр как раз и сработал – например, в Астраханской области он отсёк депутата Госдумы Олега Шеина, который имел очень высокие шансы на избрание.
Но даже после успешной регистрации кандидатов давление на них продолжалось. Например, загадкой остаётся история с добровольным снятием с выборов в Санкт-Петербурге кандидата от КПРФ режиссёра Бортко, который имел все шансы на выход во второй тур и даже на победу. Сначала выдвигалась версия о договорённости с Администрацией президента, но, похоже, негодование руководства КПРФ было совершенно искренним. Как говорилось в одной комедии, «творческая личность нуждается в некотором руководстве» - вот к этой творческой личности, вероятно и подобрали какой-то нужный ключик.
Стоит упомянуть и один политтехнологический приём, впервые использованный в таком масштабе. В связи с тотальным падением рейтинга «партии власти» многие кандидаты выдвигались не от «Единой России», а были как бы независимыми. Как «независимые» баллотировались даже некоторые и.о. губернаторов, например, в той же северной столице, а в Москве на муниципальных выборах всех уровней «Единая Россия» вообще никого официально не выдвигала. И это оказалось эффективным, поскольку часть избирателей действительно оказалась в недоумении, не понимая, кто есть кто.
Этим, как их метко окрестили, «самомедвеженцам», потребовалось, однако, представить в избирательные комиссии подписи избирателей, собранные в свою поддержку. Разумеется, они с успехом это проделали, хотя реально никаких подписей по большей части не собирали – им их просто нарисовали. А вот настоящим самовыдвиженцам и тем, кто баллотировался от непарламентских оппозиционных партий, подписи, которые они собрали, как правило, не засчитали. Особенно скандальный характер это носило в Москве. Дошло до того, что подписи некоторых избирателей объявили недействительными из-за того, что они якобы умерли, даже после того, когда такого рода «покойники» лично явились в избирательные комиссии.
Во время самого же голосования всё было как обычно – «карусели», вбросы, подкрученные показатели КОИБов, председатели участковых комиссий, убегающие от наблюдателей с бюллетенями и т.п. Очень много вбросов пришлось на надомное голосование. В моей родной Туле от общего числа проголосовавших аж 18 с лишним процентов официально сделали это дома. Как легко догадаться, практически все эти голоса были якобы отданы за единороссов. А в Туве масштабы фальсификаций вообще оказались настолько велики, что парламентская оппозиция дружно объявила о непризнании результатов голосования.
Очень часто власти мешали наблюдателям. Например, на острове Шикотан, который я уже столько лет обороняю от японской аннексии, наблюдателя от КПРФ сначала не пустили через контрольно-пропускной пункт (участок находился на территории воинской части), а потом, когда он сумел как-то обойти часовых, не пустили уже на сам участок – председатель участковой комиссии, видите ли, не признал его полномочий.
Особенно массовый характер подобные нарушения носили в Санкт-Петербурге, хотя после снятия с выборов режиссёра Бортко судьба матча вроде бы была решена. Тем не менее, и.о. губернатора оставался в городе крайне непопулярным, и организаторы его кампании, видимо, опасались повторения недавней истории в Усть-Илимске. Тогда на выборах главы города избирательное поле зачистили настолько, что соперниками мэра-единоросса остались лишь две молоденькие домохозяйки. Тем не менее, прежний мэр всё равно проиграл – избиратели готовы были проголосовать за кого угодно, кроме него.
Вот и направили на избирательные участки неких молодчиков, которые мешали наблюдателям, в частности, закрывали видимость во время подсчёта голосов, оскорбляли их и даже иногда избивали. Естественно, по действующему законодательству «спортсмены» не имели никакого права даже присутствовать на участках, но для властей политическая целесообразность оказалась выше закона.
Подобные меры помогли нарисовать нужные власти результаты и «избрать» нужных губернаторов и в Санкт-Петербурге, и на Сахалине. В северной столице результаты муниципальных выборов по ряду участков были подведены лишь через неделю – никак не могли подогнать их под официальные данные по губернаторским «выборам». В других регионах сильных оппозиционных кандидатов на выборы вообще не допустили, а «голосование за домохозяек» не состоялось как из-за очень жёсткого административного контроля, так и в связи с недостаточно высоким протестным потенциалом –губернаторские выборы в этом году в основном проходили не в самых проблемных для Кремля регионах.
Следует подробно остановиться на событиях, связанных с выборами в Москве, так как именно они имели самый серьёзный резонанс в обществе.
Должен сразу сказать, что московские протесты, длительные и довольно массовые, а потом и провал «Единой России» на выборах во многом спровоцировали сами власти, Где-то весной Навальный писал, что из 45 мест в Мосгордуме его сторонники имеют шанс получить порядка 5 (боюсь, что это был чересчур оптимистичный прогноз). По нашим тогдашним оценкам, ещё 5 мандатов могла бы получить парламентская оппозиция. Это 20-25 процентов от всех мест, а если учесть, что Московская городская дума является едва ли не самым бесправным из всех законодательных собраний регионов, то для власти такой результат не представлял особой опасности.
Тем не менее, на сей раз эмоции взяли верх над политической целесообразностью, и «сверху» поступила команда любой ценой не допустить к выборам сторонников Навального. Как вы уже знаете, их подписи забраковали. Это неверно, что не допущенные не обращались с официальными жалобами – обращались, но без особого эффекта. Им восстановили порядка 5 тысяч забракованных подписей, но из ранее не допущенных кандидатов зарегистрировали лишь одного - в целом вполне лояльного к властям кандидата Митрохина («Яблоко»), к сторонникам Навального не относящегося и, возможно, вообще случайно попавшего «под раздачу».
Начались акции протеста, которые становились всё более многочисленными, хотя в действительности никогда не превышали 20 тысяч участников (я категорически это утверждаю, поскольку каждый раз считал, что называется, по головам). Обычно их всех скопом записывают в либералы, хотя на самом деле это вовсе не так. В частности, в несогласованных акциях ключевую роль сыграло молодёжное движение «Бессрочка» с весьма неопределёнными политическими взглядами, не имеющее ни чёткой структуры, ни формальных лидеров.
Митинги то согласовывали, то не согласовывали. В какой-то момент силовикам дали карт-бланш, и они стали производить массовые задержания и избиения, в том числе людей, к протестам никакого отношения не имевших. Следственный Комитет возбудил дело о «массовых беспорядках» (которых на самом деле не было – их признаками являются насилие, грабежи, поджоги и т.п.), и по нему начались обыски и аресты. Но самым абсурдным стал эпизод, когда одного из заявителей митинга схватили прямо на выходе из мэрии, куда его пригласили для согласования…
Впрочем, вскоре выяснилось, что акции устрашения дают обратный эффект. Оказалось, что согласно социологическим опросам большинство москвичей, да и россиян в целом, не одобряет жестокие разгоны протестующих, а число сочувствующих протесту не снижается.
И тогда власти, как это уже не раз случалось в нынешнем году, дали задний ход. Акции протеста стали согласовывать, а несогласованные перестали разгонять. Забегая вперёд, скажу, что были сняты обвинения со всех, кого привлекли по уголовному делу о несуществующих «массовых беспорядках». И уличный протест, который, если бы не действия силовиков, никогда не достиг бы таких масштабов, сразу начал ослабевать.
Но своё дело он уже сделал, подогрев интерес к выборам и усилив отторжение от власти. Нельзя сказать, что голосование в Москве прошло безупречно, признаки фальсификаций наблюдались, хотя в сложившейся ситуации их масштабы не могли быть очень большими. В урнах оказалось подозрительно много испорченных бюллетеней, на ряде участков, как, например, в самом центре Москвы, возле Кремля, где в конечном счёте всё же выиграла кандидат от КПРФ Елена Шувалова, результаты не вводились в систему до 3 часов ночи, и т.д.
Тем не менее, поддержанные «Единой Россией» кандидаты получили лишь 25 мандатов, т.е. чуть больше половины, причём в некоторых округах разрыв составил буквально десятки или сотни голосов. Но в итоге фракция «Единой России» в Мосгордуме всё равно оказалась в меньшинстве – из 25 провластных депутатов в неё вошли лишь 19. Пока нельзя сказать, что власть проиграла выборы в Москве, так как шестеро провластных депутатов, не вошедших во фракцию ЕР, остаются ей более-менее лояльны. А вот что «Единая Россия» как таковая потерпела в Москве поражение, уже можно смело утверждать.
И наконец, про «умное голосование» Алексея Навального, который призвал голосовать за оппозиционных кандидатов, имеющих наибольшие шансы на успех (таковыми в основном оказались кандидаты от КПРФ). Некоторые из его сторонников, явно переоценивая собственные силы, даже заявляют, что КПРФ полностью обязана своим успехом Навальному. Что ж, в нескольких округах «умное голосование» и вправду могло помочь, тем более, что представитель КПРФ официально поблагодарил Навального за поддержку.
Тем не менее, решающим фактором оно не стало. С одной стороны, призыв Навального, наоборот, оттолкнул от КПРФ некоторую часть потенциальных сторонников, посчитавших, что идти на союз с либералами недопустимо. С другой стороны, достаточно многие условные либералы проголосовали бы за КПРФ и без призывов Навального, не желая «терять голоса». Летом политологи единодушно предсказывали, что главным бенефициаром протестов будет именно КПРФ, и оказались правы. Но самое главное – левый электорат и в России, и в Москве весьма значительный и дисциплинированный, причём он постоянно растёт.
Итак, подведём некоторые итоги. Резкого обрушения позиций «партии власти» не произошло, но их ослабление продолжается. Ничего удивительного здесь нет. Как удачно выразился один из региональных руководителей КПРФ, основа успеха его партии – «политика, которую проводит «Единая Россия», начиная с пенсионной реформы, повышения налогов и так далее. Люди, конечно, с этими «реформами» не согласны и высказали по этому поводу своё мнение».
Признаков изменения подобной политики не наблюдается, поэтому популярность власти будет падать и дальше - по мере падения жизненного уровня основной массы населения. Как мы уже неоднократно отмечали, нарастающая социальная и политическая напряжённость будет неизбежно выплескиваться по самым различным поводам. В нынешнем году такого рода вспышек было уже довольно много.
При этом ставка на силу всё чаще оказывается контрпродуктивной, вызывая озлобление и ещё большее отторжение от власти. Полицейские дубинки - неэффективное средство решения политических вопросов, и летние протесты в Москве это доказали. Полицейское насилие вызвало негативную реакцию самых различных политических сил. Например, на уже упомянутом митинге КПРФ от 17 августа, где участвовал и Оргкомитет оппозиции, членом которого я являюсь, выдвигались требования освободить всех задержанных на мирных акциях протеста. Значительную часть из них составляли либералы, идейными противниками которых мы являемся, и, тем не менее, здесь перевесило общее неприятие полицейского и судебного произвола.
Вообще такого рода произвол очень опасен для устойчивости любого режима. «Арабская весна» начиналась именно как протест против бесчинства полиции, и только очень наивные и неинформированные люди, либо те, кто выполняет соответствующий заказ, могут называть её результатом действий США, таким оригинальным способом зачем-то решивших свергнуть своих же ставленников.
В условиях ограниченности ресурсов, в том числе карательных, власть начала маневрировать, отступая по самым болезненным для общественности вопросам. Не буду оглашать весь список, который уже довольно длинный, лишь ещё раз напомню дело о «массовых беспорядках», по которому уже нет обвиняемых. При этом пространство для манёвра будет всё время сужаться благодаря сокращению имеющихся у власти ресурсов и снижению её авторитета. Поражение «Единой России» в Москве и её неудачи в ряде регионов изменили политическую атмосферу не только в столице, и это ещё аукнется «партии власти».
Стабильность системы будет снижаться и благодаря борьбе кланов, которая все больше усиливается в преддверии «трансфера» или «транзита» власти, как деликатно называют в «элите» уход Путина. Ещё один очень неприятный для властей момент, который, пожалуй, пока по справедливости не оценён – это дружное осуждение творческой интеллигенцией всё того же полицейского и судебного произвола. Еще совсем недавно это было невозможно, но теперь в этой среде изменился психологический климат, и поддерживать власть там стало немодно.
В общем, как говорят политологи, «турбулентность» ситуации нарастает. В этих условиях даже до сих пор вполне лояльная КПРФ говорит уже не только о смене курса, но и о смене власти. И нынешний Единый день голосования показывает, что подобная перспектива действительно есть.