Ганапольское. Итоги без Евгения Киселева
М.Ганапольский: Во-первых, я свидетель этого всего. Я жил в Киеве, я все это видел. Во-вторых, я ликвидатор. Вы спросите, как? На самом деле у меня есть диплом, что я ликвидатор. Я ничего с этого не получил и не требовал – потом же все были ликвидаторами, ходили, получали какие-то льготы.
Дело в том, что когда ребята кинулись спасать это все, то я работал в театре в Киеве. И нас направляли туда давать для ребят концерты. И я все это видел – как мы приезжали, как мыли наш автобус, как мы заходили в химически-чистые помещения, как потом мы снимали комбинезоны из специального материала. Все это было жутко. И для меня это очень тяжёлая тема. Потому что никто в этом не покаялся и не повинился. Просто сказали: ну да, это была техногенная катастрофа.
Это действительно было невероятное стечение многих обстоятельств. Но там были преступления. Преступления были не в том, что взорвался реактор – совсем не в этом. А в том – и это показано в сериале «Чернобыль», насколько я знаю, — как трусливое руководство… а я там был, это была демонстрация трудящихся, а люди шли, и руководство боялось сказать: ребята, бегите домой, спасайтесь, потому что непонятно, куда идет радиация и что будет. То есть, люди шли с лозунгами «Слава КПСС», портретами всяких руководителей партии и правительства, а в этом время партия и правительство, эти твари, предавали онлайн народ. Просто онлайн. Потому что у них были мокрые штаны.
Вместо того чтобы выполнить самое главное, для чего существует власть — вот то, что сказал Солженицын, вот эта его идея сбережения народа, самое главное – сберечь народ. А они взвешивали: объявить? – тогда опозорить. И именно в день, когда демонстрация – боже, какой позор, что снами будет, что будет с родной партией, что будет с родным правительством?
Вот говорят, что отсчитывают вехи, когда умер Советский Союз. Как говорят – если Скабеевой отрубить голову, то она еще три дня будет говорить уже без головы об Украине – ну, дай бог Скабеевой здоровья, просто есть такой расхожий анекдот. Так и здесь: никто не сказал, что это было преступно. А фильм «Чернобыль» говорит об этом. Понимаете, мне очень сложно этот фильм смотреть — это как фильм о Холокосте, о Бабьем Яру, где погибла моя бабушка. Мне очень тяжело об этом смотреть. Почему я, переживший это, должен еще об этом смотреть художественный фильм, пусть он даже реалистичный?
То есть, в этом есть какая-тол иррациональность. Мне говорят: посмотри очень хороший фильм, он гениальный фильм, об этом все говорят, — он стал выше «Игры престолов» Но я не понимаю, почему я его должен смотреть, если я все это видел своими глазами. Ну, я не стоял возле реактора, но все это я помню. Я помню, что прихожу домой, а мама повесила марлю у входа, — в Советском Союзе марля от всего спасала. Я спрашиваю: мам, а что ты повесила марлю? Она мне: да там что-то взорвалось, по радио сказали марлю повесить.
То есть, марля должна была защитить от радиации. А потом мама пошла в сад, возвращается, говорит: Я сейчас посмотрела – у нас в саду столько радиации. Я спрашиваю: Мама, как это? Она говорит: Ну, пыль такая на листьях.
То есть, люди не знали ничего – понимаете? Ради партии и правительства им не сказали ничего. Они там сидели и взвешивали – спасти народ, — а они прекрасно понимали, что людей надо спасать, что произошла жутчайшая трагедия. Или спасти свое родное кресло и родную Коммунистическую партию. Это жутко.
Поэтому, конечно, я посмотрю фильм «Чернобыль», но пока скажу – посмотрите на сайте «Эха» новый ролик Навального, где он рассказывает, как эти твари и подонки с российских государственных каналов… вот знаете, есть в России такая странная история – брать на себя чужую кровь. Я много раз писал об этом.
Например, сталинские преступления – сейчас вечно публикуется документ, в котором Микоян говорит, что надо расстрелять еще 700 человек, — дайте нам разрешение, дайте нам квоту. То есть, тут бесконечная российская пропаганда говорит, что в Украине квоты на язык, но она забывает – хоть бы кто-то, хоть бы эта Скабеева, женщина с пониженной социальной ответственностью, — как верно о ней сказал Путин, — чтобы она хотя бы один раз сказала про эти квоты – когда Микоян, ну, может быть я ошибаюсь, но меня поразило, что именно Микоян этим занимался – что он просит квоту на дополнительный расстрел, — что у них, чемпионат там был, или что? — 700 человек. Просит Сталина. Вот понимаете, так это делалось, вот такие были в Советском Союзе квоты.
Так я что хочу сказать – мы с вами пережили тяжелейшие времена. И никто не покаялся. Я не знаю, как должно выглядеть покаяние. Скажу, что я видел одну страшную фотографию. Я много видел фотографий о Второй мировой войне, но видел фотографию – найдите ее в интернете. Знаете, что на ней изображено? Вы смотрите на фотографию и видите группу в 20-30 человек прилично одетых людей, мужчины, женщины, они плачут, прячут глаза. Оказывается – это была американская денацификация – когда американцы заставали немцев, а пришлось заставить, это было в 1947 году, — начать процесс денацификации. И их стали возить в Дахау и Освенцим. Они заходят туда, видят бараки, печи, им показывают кучи обуви, показывают лампы, абажуры из человеческой кожи, которые делала немыслимая жена начальника лагеря.
Понимаете? Немецкий народ встретился с жизнью, с тем, что он наделал. И заканчивая тему – я очень благодарен, что вы мне дали это сказать, потому что это одна из тем, почему Россия такая. В России народ российский никогда не встречался с плодами того, что он сделал. С созданием тех ужасов, которые он делал своими руками – под руководством Компартии, под руководством Ельцина что-то там такое было, теперь почти под 20 летним руководством верного сына российского народа Путина.
Поэтому я, наверное, посмотрю «Чернобыль». Но последние новости, которые вы знаете – может, правда, это фейк – что канал НТВ решил сделать альтернативный фильм «Чернобыль» — эта новость везде, — НТВ будет делать свой вариант. И мы понимаем, что это будет за вариант фильма «Чернобыль». А Навальный в своем маленьком сюжете показывает сюжеты российских госканалов, где они говорят, что американский фильм «Чернобыль» плохой, что он разжигает. И так далее. Стыд и позор. Ничего не меняется, чернобыль не отмщен. Вот об этом я хотел сказать.