Представить, как будет выглядеть Земля после апокалипсиса, можно уже сейчас. Достаточно съездить на север Свердловской области и прогуляться по тайге вокруг Ново-Шемурского медно-цинкового месторождения. Пространство мертвого леса, где нет ни животных, ни птиц. Растекшаяся по поверхности земли зеленая жижа. Такого же оттенка реки со странным бело-желтым налетом на дне. Брошенные за ненадобностью рыбачьи станы по берегам. Месторождение разрабатывает компания УГМК, которую местные жители обвиняют в масштабном уничтожении природы. Под угрозой оказываются водозаборы нескольких северных городов, а это уже грозит широким социальным протестом.

Мертвые реки
Тарньерское, Шемурское и Ново-Шемурское месторождения меди, затерянные в таежных предместьях Главного Уральского хребта на севере Свердловской области, УГМК разрабатывает еще с начала 2000-х. О том, что здесь есть медь и золото, было известно с XVIII века. Тогда эта территория перешла от солепромышленников Строгановых сенатору Всеволоду Всеволожскому, участнику переворота 1762 года, в результате которого на трон взошла Екатерина II. От него — племяннику, также Всеволоду Всеволожскому, владельцу первого парохода на Каме. Его именем и названо село Всеволодо-Благодатское, где живет директор заповедника «Денежкин камень» Анна Евгеньевна Квашнина, ставшая главным оппонентом УГМК в этих северных краях.

Сначала о беде, которую несут сточные воды медных месторождений, заговорили между собой местные манси. Случилось это после того, как в используемых таежными жителями реках пропала рыба. Потом слухи об отравленной воде и росте смертности людей поползли среди жителей окрестных сел и городков.

Год назад, когда из кранов жителей Ивделя потекла цветастая жижа вместо воды, к решению проблемы подключились уже Росприроднадзор, прокуратура Свердловской области и глава города Петр Соколюк. УГМК отделалась штрафом в 40 тыс. рублей. О том, что проблема с загрязнением таежной территории не решена до сих пор, этой осенью заговорили с подачи директора государственного природного заповедника «Денежкин камень» Анны Квашниной. После этого ей и поддержавшим ее людям стали поступать прозрачные намеки на возможные проблемы.

Директор заповедника против медной компании
Для тех, кто знает Квашнину, мотивы ее нынешних поступков очевидны. Эта маленькая женщина всю жизнь, что называется, на государевой службе и всю жизнь защищает лес, животный мир и занимается вопросами экологии. «У меня в детстве было всего два варианта. Первый — буфетчицей в танке. Ну, правда! Мальчишки в детстве играли в войнушку, а я воображала, что обязательно должна их кормить. Второй вариант — в заповеднике», — со смехом рассказывает сама Квашнина о своем выборе жизненного пути.

Год назад, когда из кранов жителей Ивделя потекла цветастая жижа вместо воды, к решению проблемы подключились уже Росприроднадзор, прокуратура Свердловской области и глава города Петр Соколюк. УГМК отделалась штрафом в 40 тыс. рублей. О том, что проблема с загрязнением таежной территории не решена до сих пор, этой осенью заговорили с подачи директора государственного природного заповедника «Денежкин камень» Анны Квашниной. После этого ей и поддержавшим ее людям стали поступать прозрачные намеки на возможные проблемы.

Директор заповедника против медной компании
Для тех, кто знает Квашнину, мотивы ее нынешних поступков очевидны. Эта маленькая женщина всю жизнь, что называется, на государевой службе и всю жизнь защищает лес, животный мир и занимается вопросами экологии. «У меня в детстве было всего два варианта. Первый — буфетчицей в танке. Ну, правда! Мальчишки в детстве играли в войнушку, а я воображала, что обязательно должна их кормить. Второй вариант — в заповеднике», — со смехом рассказывает сама Квашнина о своем выборе жизненного пути.

«Медно-колчеданные руды — это агрессивная среда. Будучи извлеченной на поверхность, она начинает взаимодействовать с внешней средой, воздухом и водой и окисляется. Соответственно, если не отсекать, вся эта кислота идет дальше, отравляя все вокруг», — пояснил коллега Квашниной, старший госинспектор по охране окружающей среды заповедника Константин Возьмитель.

Оба подозревают, что у УГМК, которая еще во времена губернатора Эдуарда Росселя сумела все-таки получить право на разработку меднорудных месторождений на севере Свердловской области, «что-то пошло не так». На такие мысли сотрудников заповедника «Денежкин камень» наталкивает несколько наблюдений. Странная вода то голубоватого, то зеленоватого оттенков, которая как минимум с 2017 года течет по местным рекам. Исчезновение рыбы, которая просто перестала в эти реки заходить, и трупы животных, обнаруживаемые по берегам. Пока что все это наблюдают не в самом заповеднике, а на границе его охранной зоны.

«Казалось бы, это не территория заповедника — при чем здесь мы? Есть несколько причин. Во-первых, речки — Тальтия, Черная, Тамшер, Шегультан — бегут оттуда, и хариус, который раньше шел вверх, больше не идет. Ему там не вкусно. И для нас — это реальная проблема, потому что в госзадании для заповедника есть пункт о сохранении естественных природных процессов на территории. Если мы ничего не делаем, это уже наше бездействие, — продолжила Квашнина. — Второе: в этой воде сейчас есть все, что хотите. Прежде всего — тяжелые металлы: медь, железо, кадмий, цинк. Все они являются сильными канцерогенами и имеют свойство накапливаться в организме. Дальше — это онкология, заболевания системы дыхания, сердечно-сосудистой системы».

Какое влияние это может оказать на человека, мои собеседники рассказывают буквально на пальцах: «Представьте: рыба съела 15 единиц тяжметов. Вы поймали и съели три таких рыбы. Соответственно, в ваш организм попало уже 45 единиц тяжметов. И это будет в вас сидеть». Уже сейчас они советуют местным охотникам как минимум не употреблять в пищу печень отстреленных лосей. Красноречивую фотографию трупа одного из этих животных, который был обнаружен прямо на берегу реки Шегультан этим летом, Квашнина опубликовала у себя на страничке в Facebook. «И это мы с вами знаем о границах заповедника. Для зверей и птиц никаких таких границ нет, их миграция продолжается», — говорит Квашнина. Вместе с животными перемещаются и накопленные ими ядовитые вещества.

Кроме того, река Шегультан питает так называемый Кальинский карстовый провал — единственный на данный момент питьевой источник Североуральска. «Полагаю, что концентрация кислоты и тяжметов там пока невелика. Хотя никто, кажется, этого еще не измерял. Но этот процент будет постоянно расти», — уверена Квашнина. Попутно она показывает подборку сентябрьских спутниковых снимков районов, прилегающих к Ново-Шемурскому месторождению УГМК. На них довольно отчетливо видно, как зеленые пространства темнохвойной тайги прорезают коричневые языки уже вымершего леса.

Отравленный лес
Картина воочию удручает еще сильнее. Для начала добираемся до слияния реки Ольховки, которая берет свое начало возле южного борта отвалов Ново-Шемурского месторождения, и Шегультана. 11 октября специалисты Росприроднадзора по заявлению Квашниной взяли оттуда пробы воды на анализ. Почему эта точка, удаленная от ближайшего человеческого жилья как минимум на 25 километров, заинтересовала представителей заповедника, видно невооруженным взглядом и сейчас, спустя две недели. Вода на слиянии двух рек — это некая мутная зеленоватая жижа. На вкус она кислит. Хотя до впадения Ольховки Шегультан абсолютно прозрачен и воду в нем можно спокойно пить. Кроме того, вызывает недоумение странный осадок бело-желтого цвета, выпадающий склизкими на ощупь хлопьями на дно Ольховки.

Продвигаемся еще на 20 километров вглубь тайги, к истоку Ольховки. Своим видом здесь пугает даже лес, который растет, точнее рос, вдоль речного русла. На десятки метров, сколько хватает взгляда, стоят мертвые ели, иголки на ветвях которых приобрели неестественный коричневый цвет. Трава и мох под ними такого же цвета. Вода в реке и окрестных лесных бочажинах хоть и прозрачная, но с явным зеленоватым оттенком. У нее кисловатый привкус, и эмаль зубов после попытки взять ее в рот становится шершавой, словно ее обработали на наждаке (эффект, слава богу, со временем проходит). Лес вокруг пуст. Хоть каких-то лесных птах удается заметить только на удалении девяти километров от этого места.

Нашим провожатым в этих местах выступил представитель движения «Экология Ивделя» Дмитрий Плодущев. Под его рассказы об отравившихся этой водой рыбаках, от которых потом в полиции отказались даже принять заявление, мы подходим почти вплотную к отвалам Ново-Шемурского месторождения. Как кажется, участки мертвого леса здесь занимают целые гектары. Со стороны отвалов сочится уже встречавшаяся мутно-зеленая жижа. Она здесь залила обширные пространства дневной поверхности земли.

На поверку оказалось, что в лес ведет сточная канава, прорытая прямо от отвалов. К ней пристыкована еще одна, которая идет от специального бассейна-отстойника. После всего увиденного предположение Плодущева о том, что фильтрационная система Ново-Шемурского месторождения просто не справляется с объемом поступающей воды, кажется логичным.

За день до этого пресс-служба УГМК распространила сообщение о завершении ввода в эксплуатацию «сооружений по очистке карьерных и подотвальных вод Ново-Шемурского месторождения». «Вода с карьера предварительно подается на аккумулирующие емкости — два пруда, которые находятся примерно в 5,6 км от очистных сооружений. Затем с помощью насосных установок поступает уже на очистные сооружения. Поэтапная технология позволяет эффективно очистить воды от основных загрязняющих веществ: меди, цинка, железа, взвешенных веществ — до 99%. На сегодняшний день идет накопление очищаемой воды в биологических прудах», — говорилось в официальном заявлении компании.

На обратном пути для поднятия духа переделываем известную песню Леонида Сергеева. Получается: «Зеленые реки, красные леса! А больше красок не было у дурака». Пытаемся смеяться. Смех получается грустным.

«Признайте уже проблему, ребята, и начните решать»
Статья 42 Конституции РФ гласит: «Каждый имеет право на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о ее состоянии и на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологическим правонарушением».

Я интересуюсь у Плодущева, насколько местные жители готовы отстаивать это свое суверенное право. Подумав, мой спутник заявил, что сейчас это все-таки дело небольшой группы активистов. «Год назад на общественных слушаниях Ивдель единогласно проголосовал против расширения Ново-Шемурского месторождения. А потом я сам слышал, как сокрушались женщины: мол, теперь УГМК им точно не сделает обещанных скважин [для питьевой воды]», — пояснил ивдельский эколог. «Реки ведь травят уже не первый год. Просто это было все плавно и постепенно, здесь, глубоко в тайге. Слухи, конечно, ходили, но поднялись люди, только когда из кранов в прямом смысле этого слова потекла голубовато-зеленая жижа», — добавил он. 

«Не люблю я митинги и „путинги“. Мне кажется все это неадекватным. Гораздо правильнее, когда во всем разбираются специалисты, — высказала свое мнение по этому же вопросу Квашнина. — Мы ведь на самом деле сначала и не пытались бодаться с УГМК. Как только проблема появилась, сами побежали с ней на „Святогор“ (руда с месторождений идет на это предприятие УГМК в Красноуральске. — Znak.com), мол, смотрите, у вас там что-то происходит». Моя собеседница и сейчас полагает, что у УГМК до сих пор есть неплохая возможность выйти с честью из сложившейся ситуации: «Не надо пытаться чернить тех, кто обращает внимание на проблему. Признайте ее, ребята, и начните решать. Этого уже достаточно».

В то же время Квашнина, глядя в монитор своего рабочего компьютера во Всеволодо-Благодатском, почти как ребенок радовалась 500 подписям, которые буквально за ночь собрали жители Североуральска и Ивделя под обращением в Совет по правам человека при президенте РФ. В нем изложена просьба провести выездное экспертное совещание по проблеме загрязнения рек и питьевых систем на севере Свердловской области. На прямой мой вопрос, не страшно ли идти против крупной ФПГ, Квашнина говорит: «Очень страшно. Но то, что происходит там, [в тайге], на мой взгляд, еще страшнее».

В этом месяце УГМК обрела печальную славу после пожара на предприятии «Электроцинк» во Владикавказе. Там местные жители и власти (что само по себе сейчас редкость) объединились в борьбе с ненавистным заводом. На севере Свердловской области ситуация еще не такая взрывоопасная, но если бедствие всерьез затронет системы водоснабжения северных городов, социального напряжения не миновать.

Сейчас Анна Квашнина надеется на поддержку жителей Ивделя и Североуральска. Для последних возникшая летом проблема с дефицитом питьевой воды еще свежа в памяти. Тогда из-за обвала русла реки Кальи холодная вода из-под крана больше недели была непригодна для питья. В попытках заполучить хоть сколько-то привозной питьевой воды дошло чуть не до рукопашных схваток.

УГМК: дело не только в нашем месторождении
В пресс-службе УГМК признали наличие проблемы с загрязнением окружающей среды в районе разрабатываемых компанией медных месторождений на севере Свердловской области. В компании уточнили, что проект изначально предусматривал очистные сооружения, которые собирают воду с отвалов, очищают до установленных нормативов и сбрасывают в реку. Проблема выявилась только в 2017 году, во время аномально сильных паводков.

«В обильный паводковый период стало понятно, что для предотвращения попадания подотвальных вод в бассейн окружающих рек необходимо организовать систему каналов и демпферов, из которых вся собранная вода будет выкачиваться на временные очистные сооружения Шемурского месторождения, — рассказали Znak.com в компании. — Для увеличения их мощности закуплена и ожидает поставки дополнительная установка производства известкового молока. Избыточные объемы воды будут подаваться на новые очистные сооружения Ново-Шемурского месторождения, которые в настоящий момент запущены в промышленную эксплуатацию», — пояснили в пресс-службе компании.

Там также добавили, что УГМК намерена в ближайшее время взяться за очистку рек в Ивдельском районе. Сделано это будет за счет собственных средств компании, без обращения за финансированием в госбюджет — «поскольку процедуры выделения бюджетных средств могут затянуться на годы».

«Именно атмосферные осадки, которые выпадают на отработанные отвалы и вступают в реакцию с определенными породами, и считаются главной причиной загрязнения окружающей среды. При этом стоит учитывать, что естественные медно-колчеданные рудопроявления встречаются на территории Северного Урала довольно часто и отличить подотвальные воды от вод, протекающих в естественных рудных породах, бывает весьма не просто», — подчеркнули в УГМК.

Также в компании отмечают, что виновником загрязнения окружающей среды в этом районе скорее всего являются не только современные горные производства, но и заброшенные отвалы. «В реках наблюдаются мощные потоки не только меди и железа, но и алюминия. Алюминия у УГМК нет, и это говорит в пользу заброшенных отвалов как важного фактора экологических проблем», — пояснили в УГМК.

Компания также прислала комментарий представителя Российского НИИ комплексного использования и охраны водных ресурсов Александра Попова, который заявляет, что «прямой вины УГМК в загрязнении рек нет». «Это была коллективная ошибка, заложенная еще на стадии проекта. Беря на себя работу по очистке рек, УГМК фактически исправляет чужие ошибки», — утверждает Попов.

В пресс-службе прокуратуры Свердловской области Znak.com сказали, что по факту ситуации с продолжающимся загрязнением рек на севере региона надзорное ведомство проводит собственную проверку. Отобранные пробы воды отправлены на исследование, вскоре должны стать известны результаты.

Неделей ранее стали известны результаты других проб воды из рек Шегультана и Косьвы, которые анализировали сотрудники геологического факультета Пермского государственного национального исследовательского университета. Предельно допустимые концентрации (ПДК) по меди превысили норму в 3500 раз, по алюминию — в 2375 раз, по цинку — до 350 раз, по марганцу — до 174 раз, по железу — в 89 раз, по кадмию — в 3,5 раза.

Остается добавить, что мы также отобрали пробы воды из реки Ольховки на границе с зоной Ново-Шемурского месторождения и в ближайшее время намерены найти лабораторию, которая сделает их анализ.