В 9 раз больше предельно допустимой — именно такой концентрацией диоксида серы, по данным гидрометслужбы, дышали на мартовские праздники жители города Мончегорска Мурманской области. Чудовищную цифру опубликовали значительно позже — когда желтый туман, висевший в воздухе несколько дней, рассеялся. В первый же день мэрия скромно упомянула, что отмечено превышение ПДК «более чем в два раза». Реальную концентрацию, видимо, решили не называть во избежание паники. Детей, аллергиков и астматиков из города не вывозили.
Диоксид серы в таком превышении — это онкология, сердечно-сосудистые заболевания, интоксикация всего живого, заражение почв. Диоксид серы — это лунные пейзажи вокруг промышленных предприятий. Такой же лунный пейзаж можно наблюдать близ Мончегорска — комбинат «Североникель», ныне принадлежащий «дочке» «Норникеля» — Кольской горно-металлургической компании, — автор этого пейзажа. Здесь из файнштейна выплавляют никель и медь, а также производят серную кислоту.
В выжженную землю тундра превратилась задолго до приватизации комбината. На вредные выбросы мончегорцы жаловались сравнительно редко. Город, хоть и стоит в котловине, построен с учетом розы ветров таким образом, что по большей части выбросы из труб комбината относит вдаль от жилого массива. В отличие от закопченных Никеля и Заполярного, где также расположены мощности КГМК, Мончегорск — милый зеленый городок. 46 тысяч жителей. Почти в каждой семье кто-то работает на комбинате. Моногород. Заработки по меркам области неплохие, да и жизнь лучше, чем в том же Никеле. Тут и климат мягче, и инфраструктура вполне приличная. Город стоит на федеральной трассе, от Мурманска пара часов.
7 марта, когда жители начали жаловаться на першение в горле и запах серы от водопроводной воды, ветра не было. При полном штиле и сильном морозе комбинат должен снижать выбросы. Но работа поначалу шла полным ходом. Первыми на желтую пелену пожаловались автомобилисты: участок федеральной трассы перекрыли гаишники, так как видимость была практически нулевой. При хорошей погоде и ясном небе. Тем не менее в официальных сводках явление застенчиво назвали «туманом».
За день полсотни жалоб от горожан ушли в разные инстанции, вплоть до президента. К вечеру руководитель регионального управления Росприроднадзора Евгений Мингалев был в городе. «Новой» он рассказал, что вечером 7 марта в ста метрах от комбината было 8 ПДК по диоксиду серы, в трехстах метрах от него, как и в самом городе, — 5 ПДК.
«Почему мы, горожане, ничего не знаем? Почему о таких ситуациях нас не оповещают?» «Где наш главнейший врач города? Почему нет информации для людей, у которых астма, хронические заболевания легочных и дыхательных путей, о том, что делать при выбросе оксида серы?» «Помимо оповещения о ЧП комбинат обязан обеспечить молоком каждого, кто подвергся газовой атаке» — социальные сети весь март обсуждают случившееся. Тем более что выброс оказался не последним — в 20-х числах марта город снова заволокло.
То, что основной источник двуокиси серы — комбинат, знают в городе все. Но на рабочем совещании в мэрии решили погрозить пальцем местной ТЭЦ. И, как вариант решения проблемы, снизить температуру теплоносителя, иными словами, остудить батареи в квартирах мончегорцев. На улице было -26.
Меж тем проблема решилась сама собой: содержание диоксида серы в воздухе сократилось в 5 раз — то есть до предельно допустимой концентрации, как только комбинат полностью остановил плавки. Об этом также рассказал нам руководитель Росприроднадзора. Ведомство возбудило административное производство по факту выбросов, комбинату грозит штраф до 200 тысяч. Для главного налогоплательщика области не особенно крупная сумма.
Мончегорцы, которые — вот незадача — вовсе не хотят умирать, на этой неделе заставили чиновников и бизнес оправдываться. Собрание горожан прошло в зале местного ДК по инициативе рядовых жителей. Перед властями они поставили простые и конкретные вопросы: когда прекратятся выбросы, а комбинат установит современные очистные сооружения?
— Либо большие инвестиции, либо решение о полной ликвидации вредного производства. А это рабочие места, налоги, — оперным баритоном драматически вещал о нелегком выборе, стоящем перед «Норникелем», депутат облдумы Максим Иванов (по совместительству помощник гендиректора Кольской ГМК — собственника комбината). По трагизму в голосе Иванова было ясно: инвестиции — из области фантастики, пора готовиться к закрытию комбината и вообще, Земля скоро налетит на небесную ось — а всё жалобщики виноваты, нет бы запастись противогазами и жить спокойно. Этот совет, кстати, людям тут же дали чиновники: приобрести респиратор или газовый противогаз. Потому как на всех средств защиты не напасешься.
— Вообще, с точки зрения науки средства защиты надо применять при 20 ПДК, — изрек депутат и помощник гендиректора. — Ведь в рабочей зоне комбината, где они обязательны, совсем иные концентрации — в 20 раз больше, чем ПДК для жилых зон.
Потом г-н Иванов посетовал на погоду. Говорит, 7 марта и сам бы детей не отпустил гулять. Небесная канцелярия подвела — такая вот аномалия. А так — никаких проблем!
Аргумент, что аномалии появились пару лет назад, когда трубу одного из цехов реконструировали и, по слухам, сэкономили, сильно ее укоротив — вот дым и стелется над городом, — обсуждать не стали. Но и не опровергали. Г-н Иванов только упомянул, что новая реконструкция трубы «растянется на годы».
Не захотели представители власти обсуждать с народом и вторую возможную причину газовой атаки — перенос части производства в Мончегорск из Норильска. Завод «Норникеля» в самом грязном городе России закрыт, производство никеля перенесено на Кольскую ГМК. Мончегорск стал центром «Норникеля» по рафинированию никеля, а ГМК в целом — самым большим в мире никелерафинировочным производством.
Жители Мончегорска сразу почувствовали — нет, не гордость, а симптомы отравления.
Теперь здесь боятся спать с открытыми форточками: к утру, если ветер стихнет, можно заработать головную боль и носовое кровотечение.
Впрочем, добиваться серьезной модернизации от металлургического гиганта, который дает каждый четвертый рубль в казну региона, для областной власти может быть не только трудно, но и невыгодно. Внесенный в прошлом году Минфином России законопроект позволит компаниям, инвестирующим в экологичность своего производства в Арктической зоне, снизить налог на прибыль с 20% до пяти. То есть необходимые вложения в экологию обнулят и без того дефицитный бюджет области.
Можно, конечно, находить иные источники вложений в экологическую безопасность. Например, в 2001 году Норвегия и «Норильский никель» заключили соглашение, по которому королевство должно было предоставить грант компании в размере 270 миллионов норвежских крон (32 миллиона евро), а также кредит на сумму 30 миллионов долларов на 10 лет от Северного инвестиционного банка. Деньги предназначались для модернизации цеха обжига в Заполярном и плавильного цеха в Никеле ради снижения выбросов (оба цеха находятся практически на границе с Норвегией, где их выбросы называют «облаками смерти»).
Но зимой 2009 года «Норильский никель» поставил норвежские власти в известность о том, что не будет выполнять условия соглашения с Северным инвестиционным банком по улучшению экологической обстановки на металлургическом производстве. На этом все и закончилось.