В России люди умирают со словами благодарности на устах. А кто говорить не может — те мрут со слезами благодарности. Важно, что благодарность испытывают все. Даже техника.
Бессовестные внешние и внутренние враги России злонамеренно искажают последние слова изделий Роскосмоса. Якобы наши ракеты и спутники, безвременно взрываясь и сгорая, успевают передать в Центр управления: «Погибаю благодаря Рогозину». А на самом-то деле они телеграфируют: «Погибая, благодарю Рогозина!»
Алексей Меринов
Уважаемые читатели, когда вы слышите выражения «люди думают», «люди хотят», «люди должны», — считаете ли вы, что речь идёт о министрах, губернаторах, депутатах?
Все мы, говоря «люди раздражены», «люди возбуждены», «люди вышли на улицу» — не имеем в виду депутатов, министров и пр. И когда какой-нибудь начальник говорит «люди от нас ждут» — он тоже не имеет в виду начальников.
В царской России «люди» — это рабы. «Людская» — помещение для рабов (крепостных), с которыми барин волен делать что хочет.
«Человек» — это слуга,е официант, носильщик. «Эй, человек!» — так господин подзывает слугу. И никогда дворянин к дворянину так не обращался.
Когда кто-то произносит: «Мы должны думать о народе», эти «мы» — не народ. «Мы должны заботиться о детях» — говорят взрослые. Дети так не говорят.
Анекдот советского времени. Партийная комиссия из города приезжает в колхоз. В правлении сидят председатель колхоза, председатель сельсовета, главный агроном, главный зоотехник.
— Товарищи, а где же женщины?
— Народ в поле.
★★★
Президент 20 декабря на пресс-конференции 58 раз сказал «люди». 31 декабря в новогоднем обращении он говорил: «граждане» и «дорогие друзья».
Премьер-министр 6 декабря в интервью телеканалам 33 раза сказал «люди» — он же не имел в виду губернаторов и депутатов. А ещё премьер-министр, желая сказать, что он тоже человек, произнёс: «Мы все, так сказать, по земле ходим».
Это точно. Он «так сказать» ходит, а люди ходят, извините, в натуре. Он едет в лимузине Aurus (Золото России, лат.), и это название тоже точное: проект обошёлся в 12 с лишним миллиардов.
Вожди едут, а мы стоим. Даже в машинах мы стоим, пока они едут. И даже ездим мы по-разному. Они, когда едут, нищих не видят. К нашим машинам нищие подходят, когда мы стоим в пробке или перед красным светофором, а для них ни пробок, ни светофоров нет. Вот и нищих нет.
Они ездят не как люди (все дороги свободные), едят не как люди (суррогатов нет, всё натуральное).
…Погибшие в сгоревшем торговом центре, во взорвавшемся доме и где-то за границей — о них скорбела страна, даже местный траур объявляли. За год таких погибших набралось несколько сотен. Остальные — почти два миллиона — умерли без шума. Никакой компенсации, никаких почестей.
И никто не знает, сколько из этих почти двух миллионов умерло от недостатка еды, от плохой медицины, от того, что лекарства либо плохи либо недоступно дороги, от тех врачей, которым главное так записать, чтобы статистику не портить; от ям на дорогах; от пыток в полиции и в зонах… Но даже они, умирая, конечно, говорили «спасибо начальству и олигархам». «Спасибо начальству» шептали по привычке, а «спасибо олигархам», потому что так велел Чубайс (очень кстати он предложил поднять цену на электричество).
Правильно велел. Ведь если он легально получает полтора миллиарда в год, то платит налог 200 миллионов. Это же нам! Благодаря сотне таких слуг народа людям на всё хватает. На ежегодную смену асфальта, на рамки металлодетекторов (для нашей безопасности), на зарплату правительству и депутатам, которые (если им верить) непрерывно заботятся о «людях».