Квадратура круга

Проблема принадлежности двух южнокурильских островов – Кунашира и Итурупа, а также островов Хабомаи и Шикотан, строго говоря, к Курилам не относящихся, отравляет отношения России с Японией уже 62 года. Причем, не стоит обманываться, речь идет именно о возвращении земель, до 1945 года никогда не принадлежавших никому кроме Японии.

Правовые, политические и политико-психологические аспекты этой проблемы чрезвычайно сложны, причем с обеих сторон.

Острова, на которые претендует Япония, были провозглашены советскими в сентябре 1945 года и в силу этого воспринимаются в России как неотъемлемая часть священных и нерушимых для нее итогов Второй мировой войны.

В Японии с такой трактовкой категорически не согласны. По мнению, которое разделяют практически все японцы, острова изъяты у Японии несправедливо, поскольку она никогда не захватывала их силой оружия, а приобрела в 1855 году в ходе первого пограничного размежевания с Россией путем нормальных дипломатических переговоров. Логика здесь, несомненно, есть: согласно Каирской (1943 г.) и Потсдамской (1945 г.) декларациям союзников, Японию предполагалось лишить только тех территорий, которые она захватила силой оружия.

В 1951 году в Сан-Франциско страны-победители подписали с Японией коллективный мирный договор, в котором отказ Японии от Курильских островов был зафиксирован без указания их географических пределов и страны, в собственность которой они переходили. Чтобы не допустить возникновения территориальной проблемы с Японией, СССР было бы достаточно договор подписать, настояв на указании в его тексте искомых географических пределов островов и названия страны-реципиента. Сделать это было несложно, как на стадии обсуждения проектов договора, которые направлялись Москве загодя, так и в ходе самих мирных переговоров.

Однако, СССР, в основном из солидарности с КНР, которую в Сан-Франциско не пригласили, мирный договор с Японией в 1951 году не подписал. А потом пропустил и двухлетний срок, установленный для присоединения к нему. В результате, СССР лишился права извлекать из договора какие-либо преимущества и даже ссылаться на его положения.

Таким образом, в советско-японских отношениях возникла патовая ситуация: СССР остался в состоянии войны с Японией еще на долгих 11 лет. В 1955 году, когда СССР и Япония наконец вступили в переговоры о прекращении состояния войны и восстановлении дипломатических отношений, все пришлось начинать фактически с чистого листа.

При этом на первых порах Япония попыталась предъявить претензии не только на те острова, которых добивается сейчас, но на все Курилы целиком. Как ни парадоксально, некоторые основания у Японии были и для этого: ведь все остальные Курилы, от острова Уруп и до Камчатки, она тоже приобрела путем нормальных дипломатических переговоров с Россией, правда, не в 1855 году, а в двадцатью годами позже, в 1875 году.

Впрочем, от этой явно запросной позиции Япония быстро отказалась, ограничившись требованием возвращения островов Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп. Со своей стороны, СССР дал понять, что в качестве жеста доброй воли готов рассмотреть вопрос передачи Японии только островов Хабомаи и Шикотан, а о двух других островах говорить не намерен.

Когда осенью 1956 года советско-японские переговоры возобновились на высшем уровне в Москве, быстро выяснилось, что договориться сторонам не суждено. Тогда и появилась идея провести мирное урегулирование в два этапа: на первом подписать Совместную декларацию о прекращении состояния войны и восстановлении дипломатических отношений, проведя ее ратификацию и тем самым придав силу международного договора, а на втором – подписать мирный договор. В текст Совместной декларации было включено положение о передаче Японии островов Хабомаи и Шикотан, но лишь после подписания искомого мирного договора.

В дальнейшем на переговорах о мирном договоре японцы рассчитывали уломать СССР на передачу Кунашира и Итурупа. На что СССР никак не соглашался, вероятно, втайне надеясь, что совсем скоро к власти в Японии придут левые силы, готовые отказаться от заключения нового Договора безопасности с США взамен того, что действовал с 1951 года. Случись такое, и лишившаяся американских гарантий своей военной безопасности Япония стала бы послушной игрушкой в руках СССР, чем-то вроде дальневосточной Финляндии. Но, как говорится, что-то пошло не так.

Что пошло не так

В 1960 году правительство японских консерваторов подписало с США Договор безопасности в новой редакции, а массовые протесты левых сил в парламенте и на улицах Токио закончились ничем. Премьер-министр Японии ушел в отставку, приняв на себя ответственность за возникший политический кризис, но консерваторы у власти остались, а Договор безопасности с США стал основой японской внешней политики.

В ответ оскорбленный в своих чувствах СССР в одностороннем порядке отказался от исполнения положения Совместной декларации о передаче Японии островов Хабомаи и Шикотан до тех пор, пока все иностранные, читай «американские», войска не будут выведены с японской земли. От столь явно противоправного акта как односторонняя ревизия Совместной декларации, то есть полноценного международного договора, японцы, надо полагать, пришли в изумление. И так в нем с тех пор и пребывают.

В последующие десятилетия СССР и пришедшая ему на смену Россия несколько раз пытались склонить Японию к подписанию мирного или какого-либо другого общеполитического договора, на основе Совместной декларации 1956 года.

Самая настойчивая попытка такого рода была предпринята в 1973 году, через год после нормализации отношений Японии с КНР, ставшей к тому времени заклятым врагом СССР. Опасаясь японо-китайского сближения, СССР начал исподволь прорабатывать вопрос о передаче Японии островов Хабомаи и Шикотан. Согласись японцы удовлетвориться возвращением этих крошечных островов, никогда не имевших для СССР стратегического значения, мирный договор, возможно, был бы подписан уже тогда, Хабомаи и Шикотан отошли бы Японии, и никто бы в СССР даже не пикнул. Но японцы отказались, сочтя, что на таких условиях они могли бы заключить мирный договор еще в 1956 году.

А потом наступили времена перестройки & гласности, переговоры с Японией попали в поле зрения не всегда вменяемой общественности и всё окончательно запуталось.

Справедливости ради надо сказать, что в международных отношениях случаи добровольной передачи любых территорий от одной страны в другую единичны. Независимо от обстоятельств, они воспринимаются как психологическая травма в стране, расстающейся с территорией, и как моральная победа в стране, ее приобретающей. Здесь как в старом анекдоте: берешь чужое, а отдаешь обратно уже свое.

Правда, опыт самой России это наблюдение не вполне подтверждает. Весной 1991 года СССР подписал Соглашение о границе с Китаем, на основании которого ему уже в российское годы отошли сотни островов на Амуре и немаленький участок земли в Приморском крае. В 2005 году Россия передала Китаю три последних и притом самых больших амурских острова, вблизи Хабаровска, тем самым окончательно закрыв территориальную проблему в двухсторонних отношениях. Передача всех этих территорий, осуществленная в строгом соответствии с нормами международного права, была воспринята в России довольно болезненно. В целом, однако, массовых протестов местного населения удалось избежать и администрации Ельцина, действовавшей в основном силой убеждения, и администрации Путина, не стесняющей себя в выборе средств аппаратного, административного и полицейского принуждения.

Вновь открывшиеся обстоятельства

Готовность и умение авторитарной российской власти заткнуть рты несогласным не могли, думается, не привлечь внимания японцев с прицелом на решение собственной территориальной проблемы с Россией.

Япония – страна западного мира с отчетливой восточной спецификой. Став процветающей демократией, она оценивает другие страны не столько с точки зрения их приверженности общедемократическим ценностям и правилам поведения, а сколько через призму своих утилитарных интересов.

Применительно к отношениям с Россией – одним из главных приоритетов Японии было и остается решение территориальной проблемы. Все, что этому способствует, отвечает интересам Японии, а все, что препятствует – нет. По логике вещей, международная изоляция, в которую успешно загнала себя Россия, объективно может повысить ее заинтересованность в связях с Японией и, следовательно, сделать более восприимчивой к японским требованиям по островам. Поэтому эти связи Японии необходимо активизировать, не обращая внимания на то, что многие ее союзники общения с Россией всячески избегают.

С другой стороны, постепенно назревающий конфликт в отношениях с Китаем побуждает Японию задуматься не только о наращивании своего военного потенциала, но и о том, чтобы заручиться доброжелательным нейтралитетом России. Для достижения этой цели Японии, вероятно, придется не только активизировать связи с Россией, но и проявить чуть больше понимания ее позиции по территориальной проблеме.

В результате, согласие Японии на подписание мирного договора с Россией на основе Совместной декларации 1956 года, оговаривающей передачу Хабомаи и Шикотана и ни словом не упоминающей о Кунашире и Итурупе, казавшееся совершенно невозможным еще вчера, может вдруг стать возможным уже сегодня. Впрочем, только ли о таком решении проблемы пойдет речь, когда премьер-министр Японии в очередной раз приедет в гости к президенту России?

Переговоры о мирном договоре продолжаются. К чему они могут привести, остается только догадываться. При этом нельзя не удивиться необычно оптимистическим заявлениям и утечкам, не прекращающимся с японской стороны. Российская сторона их почти не комментирует.

Уместно, однако, процитировать избранные места из Совместного заявления о продолжении переговоров по проблеме мирного договора, сделанного президентом России Путиным и премьер-министром Японии Мори 25 марта 2001 года в Иркутске. В этом Совместном заявлении, в частности, говорится: «Стороны… подтвердили, что Совместная декларация СССР и Японии 1956 года представляет собой базовый юридический документ, положивший начало процессу переговоров о заключении мирного договора после восстановления дипломатических отношений между двумя странами… и, исходя из этого, согласились ускорить дальнейшие переговоры с целью заключения мирного договора путем решения вопроса о принадлежности островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи». Кто-то скажет: зачем вспоминать о старом документе эпохи раннего Путина? И будет, конечно, прав. Но японцы, уверен, о нем не забыли.

В отличие от нас, они вообще всё всегда помнят.

Хотелось бы воспарить в небеса, закончив это повествование бессмертными строками великого русского поэта: «О сколько нам открытий чудных готовят просвещенья дух, и опыт, сын ошибок трудных, и гений, парадоксов друг…». Но два земных соображения этому мешают.

Дела наши скорбные

Первое из них лежит на поверхности. Необычно тактичная и немногословная на этот раз российская сторона ухитрилась выдать японцам массу авансов, по сути дела, заставив их поверить в невозможное. Нельзя, однако, исключать, что непобедимый и уже почти легендарный президент России все же рассчитывает обвести премьер-министра Японии вокруг пальца – добиться от него подписания мирного договора, обставив даже передачу Хабомаи и Шикотана какими-нибудь неприемлемыми для нее условиями, а о Кунашире и Итурупе даже не вспомнив. Такое, с позволения сказать, «кидалово» вполне в стиле путинской дипломатии.

Второе соображение еще менее приятно. Как и в начале 90-х годов прошлого века в России вновь поднимается мутная волна протеста против передачи Японии даже пяди ее бывшей земли. И вновь эту волну разгоняют не только примитивные «патриоты» – националисты, сталинисты и новоявленные крымнашисты, но и, казалось бы, вполне приличные люди – тонкие интеллектуалы, вдруг обернувшиеся безграмотными и лживыми демагогами. Самый заметный из них, по-моему, Чубайс, но не тот, который виноват в России во всем, а его старший брат, крупный «россиевед» и философ.

Ознакомьтесь с двумя его опусами на тему южных Курил на сайте «Эха Москвы», обалдеете. Он как бы не одобряет «присоединение» Крыма и «губительную» для России войну в Украине, но тактично готов считать их «ошибкой», на которую имеет право государство. Зато в праве на передачу крошечных островов Хабомаи и Шикотан, пусть даже и предусмотренную договорными обязательствами, страший Чубайс государству отказывает, ибо она стала бы «роковым шагом» в «демонтаже России». Для обоснования этого чудовищного бреда он фальсифицирует инструкции Николая II августа 1905 года, в которых самодержец был якобы готов обсудить с японцами «вопрос о статусе Курил», окончательно ставших японскими в 1875 году. Не менее лицемерно и фальшиво звучат и слова старшего Чубайса о «трагической судьбе айнов, попавших под японский контроль», о которой, дескать, «хорошо знают на Курилах». Хотел бы сообщить айнолюбивому философу, что некогда живший на Камчатке, Сахалине, Курилах и Хоккайдо коренной народ айнов трагически исчез как раз в России, где их осталось не более 200 человек, официально считающихся камчадалами. Зато в Японии живут и здравствуют свыше 25 тысяч айнов, пользующихся покровительством государства. Честное слово, зла у меня не хватает на таких дебильных «патриотов».

Бедная Россия, в которой просвещенные «патриоты» зачастую оказываются еще дремучей и бессовестней, чем ее тупые и лживые власти. Это, впрочем, тема уже другой статьи.