Список Росфинмониторинга — это перечень людей, подозреваемых или обвиняемых в терроризме и экстремизме. Они не могут устроиться на работу, а их банковские счета блокируются. О том, есть ли жизнь после того, как вас обвинили в чем-то экстремистском, — Евгения Зобнина.

Список Росфинмониторинга — это перечень людей, подозреваемых или обвиняемых в терроризме и экстремизме. Их счета блокируют, можно снимать только 10 тысяч рублей в месяц — такой прожиточный минимум. 

Александр Верховский, директор центра «Сова»: «Эта система изначально создавалась не для того, чтобы ограничивать людей в правах. Она изначально была устроена для наблюдения. И поэтому там все должно было быть неформально». 

5 лет назад в перечень Росфинмониторинга вносились подозреваемые в серьезных статьях, и слежка за их счетами была тайной. С 2013 в списке появилась открытая часть, и деньги подозреваемых и осужденных стали блокировать.

Здесь есть реальные террористы, которые совершали теракты в Беслане, на Дубровке, в «Домодедово», в московском и петербургском метро. Но есть среди них и так называемые «сетевые экстремисты» — те, кто сохранил картинку и лайкнул пост в соцсетях.

Стать участником такого черного списка легко. Достаточно, чтобы тебя подозревали. А вот выйти из этого списка почти невозможно.

У Ольги Карениной, которая рассказала Дождю о своем случае, в 30 лет было все: стабильная работа, квартира в ипотеку и счастливая любовь, которая закончилась, как только Ольгу обвинили в экстремизме. В материалах дела Ольги по 282-й статье были фото и видео за полтора года, последнее добавлено 2,5 года назад. Ольга увлекалась массовыми забегами, которые, к несчастью, носили название «Русские пробежки».

«Фотография, на которой изображена я и еще 7 человек, мы держим в руках баннер „Слава Суворову, слава России“, это, как я говорила, с „Русских пробежек“. И текст: „Петрозаводск. Русские пробежки“», — рассказывает Ольга о том, за что ее внесли в список экстремистов и террористов.

Потом был суд. Но для начала требовалось заплатить издержки, а с этим сразу же возникли проблемы. Ведь Ольга попала в списки Росфинмониторинга, ее счета заблокировали, банковские карты не принимали. Ольга тогда мечтала об отпуске в Грузии, но тут уже стоял вопрос — на что жить? 

Ольга Каренина: «А ведь еще ипотеку платить. И ремонт на весну запланирован. Занимала у родных, друзей и коллег. Я сначала даже, может быть, стеснялась, потому что статья-то так себе, у нас же не все интеллектом одарены. Экстремист, террорист, там сразу чеченский сепаратист, всех в одну кучу записывают, поэтому я старалась об этом не афишировать».

Адвокат Ольги Николай Флеганов мало того, что добился прекращения уголовного дела (девушке пришлось заплатить крупный штраф), но и два месяца сражался за исключение девушки из списков Росфинмониторинга. Прошли всех — от следствия до прокуратуры. Флеганов отмечает, что эти списки — отличный способ выбить показания. 

Николай Флеганов, адвокат Карениной: «Не надо, в общем-то, пытать человека, надо ему заблокировать счета, лишить его средств к существованию, тогда он, возможно, с какими-то вещами он согласится».

Адвокат Станислав Рывкин ведет дело воронежца Олега Балобина. С органами парень познакомился на вокзале. Оперативников заинтересовали три видео «ВКонтакте» — за 2011, 2013 и 2015 годы.

Первый ролик Олег добавил к себе 7 лет назад. Группа людей во главе с лидером по имени Богумил II заходят на собрание свидетелей Иеговы (запрещенная в России организация). Там они трубят в рог и мешают службе. Второй ролик — отрывок из проповеди священника Дмитрия Смирнова, он председатель Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства, известный противник интернета и гомосексуализма, гость телеканала «Спас». В кадре Смирнов называет православие «религией алкоголиков и проституток». Мимо такого органы пройти не смогли. 

Олег окончил юридический факультет, устроился секретарем в суд, но быстро наскучило. Выучился на фитнес-тренера, думал заработать, но Росфинмониторинг перечеркнул все планы. За видео «ВКонтакте» парень получил два года условного срока, но на свободе он все равно, что в клетке.

Олег Балобин: «А какому работодателю объяснишь, что ты не реальный экстремист и террорист, что за какие-то три ролика на меня завели дело? Никто же не будет разбираться и не поверит».

На это и давят те, кто заводит дела за лайки и репосты. «Сшить» такое уголовное дело не составляет труда, считает Дмитрий Джулай, бывший сотрудник мурманского центра «Э». 

Дмитрий Джулай, бывший сотрудник мурманского центра «Э»: «Меня подкупило громкое название, то, что можно заниматься громкими делами, в том числе, по борьбе с терроризмом, то есть, я так себе это представлял, исключительно из желания сделать что-то полезное».

Ему было интересно заниматься черными копателями. Но в 2014 — конфликт на Украине и новый начальник посадил Дмитрия за стол. 

Дмитрий Джулай, бывший сотрудник мурманского центра «Э»: «Заходишь „ВКонтакте“, находишь какую-то группу с, допустим, названием „Бей рыжих“, „Адольф Гитлер“ и так далее, заходишь в список участников, выбираешь регион свой, допустим, Мурманская область и там просматриваешь всех участников и смотришь, что у них на странице»

Вскоре Джулай уволился, теперь он адвокат. Вслед за ним ушло еще с десяток сотрудников. Выполнять план по экстремистским картинкам смогли не все.

Анна боится показывать свое лицо. Ей страшно не за себя, а за дочь Лену — все имена изменены. Три года назад ее 17-летняя дочка познакомилась с футбольным фанатом в интернете. Он присылал ей картинки со свастикой, она отвечала смайликами. Роман в сети закончился быстро.

Анна, мать осужденной за экстремизм: «Переписка продолжалась, наверное, недели две, и об этом было забыто. Прошло восемь месяцев. Через неделю после совершеннолетия, мы были на работе с мужем, приехали оперативники и забрали ее из дома».

Из первокурсницы техникума быстро выбили признательные показания. Явка с повинной и особый порядок — то же самое подписали Олег Балобин из Воронежа и Ольга Каренина из Петрозаводска. Несколько дней — и дело в суде. Во время процесса у Лены сдали нервы.

Анна, мать осужденной за экстремизм: «Мы зашли, она лежала в воде, у нее были порезаны руки. Мы вызвали скорую. Все документы в деле, мы предоставляли. На что следователь нам ответил: „Ну, я ж не виноват, что у вашего ребенка не в порядке с головой“».

Им казалось, что все закончилось. Приговор обвинительный, но наказание — 10 тысяч штрафа — невероятное. Судья увидела в девочке жертву обстоятельств. А система Росфинмониторинга — нет. Лена до сих пор в списках, она не работает и сидит дома на антидепрессантах. У самой Анны обнаружили онкологию. Она попыталась вернуть честное имя дочери, пошла к тем же следователям. 

Анна, мать осужденной за экстремизм: «Мне просто сказали: „Вы хотите, чтобы у вас нашли наркотики? Или у вашего ребенка нашли? Это другая статья“. И после этого я пошла к адвокатам нескольким, и все как один сказали: не стоит идти против системы».

У них одна надежда. Президент предложил не доводить дела за репосты до абсурда, и это может повлиять и на списки Росфинмониторинга. Точнее, уже повлияло. За последний месяц из «черного списка» вычеркнуто около 30 человек — это почти массовый исход.

Фото: Александр Миридонов/Коммерсантъ