Л.Аникина― Мы бы хотели задать вам пару вопросов под запись для наших новостей по поводу штрафа, который вам выписали. Не могли бы вы нам рассказать, с чем вы это связываете и какой дальнейший план действий?

Е.Альбац― Мне кажется, что власть решила окончательно закатать в асфальт всё, что еще как-то дышит на поле российских независимых СМИ, просто чтобы максимально минимизировать все риски. Потому что то, что произошло, оно не укладывается ни в какую логику, и самое главное – власть пошла на нарушение собственных же законов для того, чтобы обанкротить New Times. Понятно, что никаких 23 миллионов у меня нет и быть не может. Если бы у меня были эти деньги, я бы продолжала издавать бумажный журнал. А у нас и сетевое издание еле дышит. Там работает два с половиной человека.

Вероятно, идея заключается в том, чтобы не только закрыть New Times. Вероятно идея заключается в том, что, во-первых, это уже сигнал всем тем немногим, кто остался. А, во-вторых, боюсь, что за этим еще стоит идея выдавить меня из страны. Зачем им это делать? Понимаете, когда идет каток асфальтовый, он особо не разбирает, что он закатывает в асфальт. Вот тут примерно та же самая, вероятно, логика.

Между прочим, я вчера прочитала удивительный совершенно комментарий представителя Роскомнадзора, который он дал РБК. И в этом комментарии представитель Роскомнадзора заявил, что никаких претензий у Роскомнадзора к ООО «Новые времена», к журналу New Times нет. То есть это подтверждает нашу догадку, что команда прошла с самого верха и шла она исключительно по силовым органам. Они даже не сочли нужным поставить в известность Роскомнадзор, который должен был бы к нам иметь претензии за то, что еще одну бумажку, — а это именно одна бумажка с одной таблицей, — мы, значит, в 17-м, повторяю, году им не предоставили. Притом, что все эти данные мы, естественно, предоставляли во все другие органы российской власти: в налоговую инспекцию, в Минюст и так далее.

Что мы будем делать дальше? Очевидно совершенно, что сейчас нам предстоит апелляция. Но прелесть этой ситуации заключается в том, что подавать апелляцию мы будем подавать той же самой судье Тверского районного суда, которая в четверг 25 октября отменила решение мировой судьи, которая вернула дело в прокуратуру, сказав, что все сроки давности уже давно вышли и не за что, собственно, ребят штрафовать, — так вот та же самая судья Затомская Тверского районного суда, которая отменила решение о прекращении дела, теперь будет рассматривать нашу апелляцию. Это, конечно, совсем смешно.

Дальше – Мосгорсуд, дальше – Верховный суд, ЕСПЧ. Но мы же с вами отлично понимаем, что и как будет происходить. Вопрос, насколько это всё будет жестко. Ну вот… Так что, честно говоря, вот вчера я просто была очень занята всякими разговорами и так далее. Сегодня, продумывая и раздумывая над этой ситуацией я, честно говоря, может быть, впервые в своей жизни я не вижу варианта. Ну, посмотрим. Спасибо. Я не знаю, что-нибудь еще от меня требуется?

Л.Аникина― Я хотела спросить. Вчера нам Вадим Прохоров говорил, что это связано, в том числе, и с интервью с Навальным. Вы как считаете?

Е.Альбац― Вы, понимаете, в отличие от адвоката Прохорова я журналист. У меня нету на руках свидетельства, в котором говорилось, что после интервью Навального началась вся эта катавасия. Но есть некое странное стечение фактов, а именно, что мировая судья, как я уже говорила, отказывает в рассмотрении этого гражданско-правового иска. А вдруг в понедельник Навальный приходит на «Эхо Москвы» и дает мне это обширное интервью, а во вторник, во второй половине дня, как говорит адвокат Прохоров, начинается невероятная активность со стороны прокуратуры. И его и меня разыскивают с полицией. Срочно в четверг 25 числа проводится один суд, в тот же день – другой суд. Понятно, что они нарушают собственную процедуру, собственные процессуальные рамки, нормы и так далее.

Конечно, я думаю, что то, что Прохоров говорит, что после интервью Навального, по сути, далее какой-то НРЗБ, это, может быть, похоже на правду. Но сразу, чтобы поставить все точки над и, это никоим образом – развитие событие – не изменило бы моего решения и моего интервью и вопросов, которые бы я задавала Алексею Анатольевичу Навальному, никоим образом. Вот пусть тут ребята даже не надеются. Не дождутся.

Л.Аникина― Спасибо вам большое за то, что вы нам уделили время. До свидания.

Е.Альбац― Спасибо.