От «Русского марша» до СИЗО. Что известно о деле праворадикального «Черного блока»

Владимир Ратников на фоне колонны «Черного блока» на «Русском марше» в 2016 году. Фото: Артур Новосильцевв / ТАСС

Унылое утро 4 ноября 2016 года. Московские правые по традиции собрались в Люблино на «Русский марш». Перед началом митинга полицейские отобрали у них несколько баннеров, которые участники акции планировали развернуть по пути к сцене.

«А сейчас слово предоставляется человеку, который, ну, так получилось, почему-то его баннеры вообще не тронули, и ему удалось построить "коробочку" и провести свою группу ребят показательно, ровно так, как каждый "Русский марш" проходил — Владимир Ратников, "Черный блок"!», — говорит ведущий мероприятия Юрий Горский, который через несколько месяцев станет фигурантом уголовного дела об экстремизме, а позже покинет Россию.

На сцену выходит энергичный 20-летний молодой человек в черной куртке и темных очках, он произносит краткую речь против обокравших народ «плутократов».

«Кто во всем этом виноват? Это не Запад, не Госдеп США, не киевская хунта. Ответственность за все это лежит на нашей власти и лично на президенте Путине, — декламирует он. — Единственная сила, которая сейчас может изменить положение — это русские националисты. Вместе мы построим совершенно новое государство, русскую державу взамен прогнившей федерации, мы установим такой железный порядок, который позволит арестовать всех воров, всех жуликов, которые больше не посмеют продавать нашу Родину в обмен на свои яхты и дворцы. Соратники, если эти лживые тираны думают, что смогут и дальше адресовать нашему движению скрытые угрозы, пусть поостерегутся. Однажды кончится наше терпение, и мы заткнем эти поганые, лживые, продажные рты! Вам не стоит беспокоиться: час, когда придет конец этому террору, наступит раньше, чем вы думаете. Слава России!».

Оратора, который должен был выступать следом за Ратниковым, уже задержали, говорит со сцены Горский. Описывая этот «Русский марш», издание «Правые новости» называет «Черный блок» «чумазым» и утверждает, будто объединение курирует «ЦПЭшник» Денис Логинов — руководитель московского отделения движения «Реструкт», которого другие ультраправые подозревали в работе на силовиков. Похожие претензии к «Черному блоку» выдвигала и незарегистрированная Партия националистов.

Но если Ратников и сотрудничал с силовиками, то без особой выгоды для себя: с конца июня 2018 года он находится под арестом по обвинению в экстремизме и призывах к массовым беспорядкам. О его аресте сообщала пресс-служба ПАРНАС: ультраправый состоял в партии и даже выдвигался от нее в муниципальное собрание Академическом округе Москвы, однако проиграл выборы.

«Владимир принимает активное участие в проводимой ПАРНАСом политической кампании по декоммунизации России. Партия народной свободы (ПАРНАС) призывает правоохранительные органы быть объективными, соблюдать процессуальные нормы и прекратить преследование Комарницкого (настоящая фамилия Ратникова — МЗ) по политическим мотивам», — отмечали в политической организации.

Кроме того, уже после ареста Ратникова и нескольких его единомышленников заподозрили в нападении на ЛГБТ-активисток Зою Матисову и Надежду Арончик, которых хулиганы в ноябре 2017 года облили едкой жидкостью, выкрикивая гомофобные лозунги. Дело возбуждено по части 2 статьи 213 УК (хулиганство, совершенное группой лиц), но обвинение Ратникову пока не предъявлено. Под арестом находятся и двое его соратников, Артем Воробьев и Дмитрий Спорыхин, который, впрочем, предпочитает представляться другой фамилией — Макаров. Предположительно, с «Черным блоком» и его лидером также связано уголовное дело об оправдании терроризма (статья 205.2 УК), однако у «Медиазоны» нет данных о том, чтобы кому-либо из членов движения были предъявлены соответствующие обвинения.

В день задержания Ратникова, 26 июня, у Спорыхина прошел обыск, но и он, и Воробьев оставались в статусе свидетелей вплоть до 8 августа, когда их тоже задержали.

Муниципальный депутат, будущий прокурор и «Коловрат»

Согласно материалам уголовного дела, экстремистское сообщество «Черный блок» было создано Ратниковым летом 2015 года, когда во «ВКонтакте» появился первый одноименный паблик — впоследствии будут созданы еще несколько.

«Черный блок» — тактика уличного противостояния с полицией, зародившаяся в начале 1980-х в среде левых активистов Западной Европы, которые во время уличных акций протеста надевали одинаковую черную одежду и закрывали лица черными масками или шарфами. Со временем тактику переняли и их идеологические оппоненты; в частности, в России «черным блоком» нередко называют колонны национал-социалистов на массовых митингах.

Как объясняет один из администраторов национал-социалистического паблика Wotanjugend, атрибутику «черного блока» в России переняли «автономные» ультраправые, не примыкающие ни к одной из крупных организаций этой части политического спекта; впрочем, до 2014 года их построение на «Русском марше» чаще называли «НС-блоком». Другой собеседник «Медиазоны» вспоминает, что «черный блок» проявил себя еще на «Русском марше» 2013 года, когда националистов разогнал ОМОН.

Как утверждает администратор Wotanjugend, в 2014 году основатели этого паблика утратили над ним контроль, а сообщество захватили силовики. В это же время Спорыхин-Макаров «стал действовать в интересах создания контролируемого проекта для радикальных националистов, что совпадало с проектом захваченного Wotanjugend».

«Поигрались они около года и бросили, потому что это в итоге у них не вышло, — говорит он. — Тогда Ратников стал имитировать уже антисистемного правого, и тогда возник этот вариант "Черного блока", не имеющий никакого отнощения к предыдущему».

В 2015 году, когда многие заметные национал-социалисты оказались в заключении или уехали в Украину, Ратников после очередного конфликта с другими «автономными» правыми решил «приватизировать» бренд «Черного блока», объясняет собеседник «Медиазоны» — вновь созданное движение присволо ставшую уже узнаваемой эстетику: темную одежду и флаги с кельтскими крестами.

«Русские марши», акции с названиями вроде «День памяти жертв этнопреступности», протесты против фальсификации выборов, митинги сторонников Алексея Навального, рейды против нелегальной торговли — вот примерный список мероприятий, в которых участвовал «Черный блок».

«Движение <…> активно пыталось найти новые формы привлечения сторонников. Организация начала проводить лекции, семинары, соревнования и даже запустила собственное радио, но, насколько можно судить, не особенно преуспела в наращивании кадровой базы. Судя по опубликованным отчетам, деятельность движения все еще вызывает достаточно низкий интерес, на его мероприятия приходит небольшое число активистов», — писала летом 2017 года эксперт Информационно-аналитического центра «Сова» Вера Альперович.

Колонна «Черного блока» на «Русском марше» в 2016 году. Фото: Артур Новосильцев / ТАСС

Как говорит координатор «Ассоциации народной свободы» Дмитрий Карасев, «Черный блок» состоял в коалиции с этим движеним, а также комитетом «Нация и свобода» Владимира Басманова и «Национал-революционным авангардом»; незадолго до задержания Ратникова ультраправые даже подумывали об объединении своих организаций. По мнению Карасева, активными членами «Черного блока» были примерно десять человек; такой же оценки придерживаются в Центре «Э» — она изложена в справке о результатах проведения оперативно-розыскных мероприятий (есть в распоряжении «Медиазоны»), в документе отмечается также, что у движения был «круг последователей (так называемое молодежное звено)».

Кроме союзников у «Черного блока» были и оппоненты, в частности, конфликтовал Ратников с Партией националистов, обвинявшей его в работе на российские спецслужбы.

«8 сентября, группа молодых людей из "Черного блока" вместе со своим лидером напали на [одного из лидеров "Партии националистов" Константина ] Филина и еще одного лидера движения ПН Илью Сотникова, которые вышли из офиса ПН. Как сообщалось, в завязавшейся драке Ратников получил ножевое ранение руки, а в сторону остальных участников был распылен слезоточивый газ. Через несколько дней после этого в роли агрессора выступили лидеры ПН, а именно Филин, Сотников, Иван Новиопов и Андрей Петровский, которые явились во двор к Ратникову и потребовали, чтобы тот вышел из квартиры для выяснения отношений, — писала Альперович. — Как это обычно бывает в подобных ситуациях, Ратников вызывал подмогу, и к месту встречи приехали активисты "Черного блока", вооруженные травматическими пистолетами. Из сильно разнящихся описаний происходящего достаточно сложно судить, что именно произошло, но дело кончилось дракой один на один между Петровским и Ратниковым без серьезных последствий».

Другая претензия национал-социалистов к Ратникову — его сотрудничество с захваченным, по утверждению его создателей, пабликом Wotanjugend. Запустив позже новый проект под тем же названием, администраторы Wotanjugend крайне резко отзывались о «Черном блоке». В частности, в заметке о драке с Петровским говорилось, что Ратникову «представилась возможность подружится с землей и внешний вид его лица претерпел изменения».

«Записать ролик с участием Комарницкого [Ратникова] и завершить до логического итога "переговоры" не представилось возможным, приехал наряд полиции. Впрочем, наказавший суку Петровский подробно рассказывает про ситуацию и призывает запутавшихся рядовых участников "Чумазого блока"либо отписать публично Владимира Корманицкого от блока, либо покинуть самим Черный блок, чтобы спасти остатки своей репутации», — советовали последователям Ратникова неонацисты.

Как отмечает Вера Альперович из «Совы», «с другой стороны, "Черный блок" говорил, что сами они все подментованные, это нормальная история в ультраправом поле, каждая из сторон приводила свои аргументы в пользу того, что противник — фээсбэшный провокатор».

«Они там еще делили Николу Королева, который периодически пишет чумовые письма, он высказывался за ЧБ, потом — против», — говорит исследователь.

В качестве одного из доказательств сотрудничества Ратникова с силовиками авторы Wotanjugend указывали на наличие у молодого человека двух страниц во «ВКонтакте»: на первой, под фамилией Ратников, лидер «Черного блока» писал об ультраправом движении, а в качестве аватарки использовал свой портрет на фоне кельтского креста. На второй, под настоящей фамилией Комарницкий, молодой человек фотографируется в рубашке скромного офисного служащего, репостит «Дождь», расследования Алексея Навального и «Новую газету».

Еще более серьзеные подозрения оппонентов Ратникова вызывает его учеба в Институте прокуратуры Московского государственного юридического университета имени Кутафина.

«На сайте вуза об институте прокуратуры написано следующее: "Основная цель создания Института –- это комплексная подготовка высококвалифицированных кадров для органов прокуратуры Российской Федерации, следственных органов, других органов государственной власти, организаций". <…> Как видно из приказа о зачислении, Владимир Комарницкий поступил в МГЮА по целевому направлению от прокуратуры города Москвы, — рассуждают администраторы неонацистского паблика. — Целевым направлением называется документ, который выдается предприятием, ведомством или органом власти поступающему на обучение в конкретный вуз по конкретной специальности с гарантией последующего трудоустройства. Таким образом, после окончания учебы Комарницкий пойдет работать в прокуратуру или следователем в одно из государственных ведомств».

Баграмян и Исмаилов за «Черный блок» (а потом против)

Одними из первых в «Черный блок» Ратникова вступили Дмитрий Спорыхин-Макаров и Един Баграмян — Центр «Сова» пишет, что из-за этнической принадлежности последнего другие ультраправые и прозвали объединение «Чумазым блоком». Шутить над внешностью и фамилией Баграмяна начали после «Русского марша» в 2015 году — одного из первых публичных выступлений новой организации; одним из тех, кто произносил тогда речь со сцены, как раз и был Баграмян — он представился Константином, выступал в темных очках и капюшоне.

Спустя три года Спорыхин и Баграмян станут фигурантами уголовного дела, первый будет обвиняемым, а второй — свидетелем.

Баграмян расскажет следователю, что вышел из движения в конце 2015 года, поскольку «осознал, что оно осуществляет противоправные действия», а данные об организации передал в Центр «Э» еще в январе 2018 года — за полгода до задержания Ратникова. О «предательстве» сооснователя «Черного блока» во «ВКонтакте» было объявлено лишь в апреле 2017 года. Сейчас все записи сообщества удалены, однако некоторые цитаты сохранились на сайте «Совы»: утверждалось, что Баграмян стал «терять контроль над своей кровью и показывать свою небелую сущность <…> и предал Движение и Идею».

«Он ударился в русофобию, стал прогонять, типа русские — народ рабов, все такое. И потом — он реально стал слишком много хрени творить, за которую могли посадить народ. Ну, последними каплями стало, что он стал писать в чатах, что русские — свиньи, и что он в армии ставит русских на колени. И картинка с горящим Кремлем и собором Василия Блаженного, которую он хотел поставить на аватарку "Черного блока"», — говорит ранее близкий к движению собеседник «Медиазоны».

О том, как и почему движение покинул Спорыхин, говорится в показаниях засекреченного свидетеля, который проходит в деле как «Руслан Исмаилов» и утверждает, что он вошел в «Черный блок» вскоре после его основания в 2015 году.

«Поскольку Спорыхин достаточно трусливый человек, он формально решил отойти от руководства "Черного блока", тем самым предпринял попытку уйти от уголовной ответственности. С целью реализации плана по уходу его в тень в коллективе движения он начал вести себя неадекватно, создавал конфликтные ситуации, хотя ранее такого поведения не было, после чего формально вышел из движения, — утверждал "Руслан Исмаилов". — О формальном уходе знали только я и Комарницкий В., <…> для придания видимости ухода и для общего обозрения была размещена информация о том, что Спорыхин выбыл из рядов движения».

Судя по материалам дела, оперативные мероприятия, связанные с деятельностью «Черного блока», силовики начали не позднее ноября 2016 года.

Первые показания Баграмяна в качестве свидетеля по делу датированы 26 июня 2018 года — днем задержания Ратникова. В протоколе отмечается, что перед допросом свидетеля в его квартире провели обыск, в ходе которого изъяли «Завещание русского фашиста» основателя Всероссийской фашистской партии Константина Родзаевского.

Един Баграмян и колонна «Черного блока» на «Русском марше» в 2015 году. Фото: Николай Корешков / ТАСС

Манифест арио-христианства и экспертизы

В октябре 2017 года Центр социокультурных экспертиз, известный по участию в делах Pussy Riot и карельского историка Юрия Дмитриева, подготовил исследование своеобразной политической программы объединения, которая была опубликована еще в конце 2015 года под названием «Манифест Черного блока — 14 пунктов».

Манифест определает «Черный блок» как «формацию Антисистемных и Радикальных Националистов, которая создается для совместного участия в публичных акциях». Подчеркивается, что «14 пунктов в первую очередь обращены к массам для того, чтобы для всех были понятны цели» движения. Ультраправые требуют «уничтожения антирусского государства» и создания «Русского национального государства», радикальной реформы правоохранительной системы, замены действующего «материалистического необольшевистского законодательства» на «Русское Народное Право», упразднения парламента и создания «заместо прогнившей лже-демократии» режима «Национальной Диктатуры», «свободы слова, собраний, объединений для Русских людей».

Другие пункты — «уничтожение всех действующих криминальных групп, и в первую очередь ОПГ, состоящих из представителей диаспор», введение смертной казни, запрет «Единой России», «депортация всех нелегальных мигрантов, закрытие границ со странами Средней Азии и Закавказья», национализация крупных предприятий и банков «с целью дальнейшей передачи их в руки Народа» и «отмена процентного рабства», «проведение глобальной десоветизации страны (вместо преклонения перед советским рабством — почитание Белых Героев антикоммунистической борьбы)» и легализация оружия для самообороны.

В последних пунктах программы «Черный блок» требовал «отказа от вражды с Европой и сближений с Китаем и Средней Азией», «оказания другим Арийским народам поддержки в их борьбе с мультикультурными и коррумпированными властями», а также «роспуска антирусской Московской Патриархии, променявшей свою религию на поддержку чекистской диктатуры». Вместо скомпрометировавнной РПЦ предлагалось создать «Русскую Национальную Церквовь».

«Вместо иудо-христианства — Арио-Христианство», — говорилось в манифесте, который заканчивался девизом «Слава Победе!». Как утверждал Баграмян, автором текста был лидер «Черного блока» Ратников, а он лишь опубликовал программный документ «по прямому приказу, принуждению» последнего.

«Данный приказ он дал мне в устном порядке во время личного общения с ним, ослушаться его я не мог, так как он являлся лидером организации», — уверял Баграмян следователя.

Помимо манифеста, эксперты также исследовали видеозапись «Русского марша» 2016 года, сделанную оперативником Центра «Э», и лозунги, скандирование которых приписывается активистам «Черного блока»: «России — русскую власть», «К стенам Кремля — ни шагу назад», «Будь белым — будь смелым» и другие. Также силовики обратили внимание, что на «Марше» 2015 года Ратников через мегафон выкрикивал лозунг «Россия для русских», признанный экстремистским.

По мнению специалистов, исследованные материалы содержат идеи о создании новой религии и разделении человечества, призывы к насильственным действиям, направленным на смену государственной власти, высказывания, направленные на возбуждение ненависти, унижение достоинства группы лиц по признаку национальности, и положительная оценка враждебных действий в отношении мигрантов.

Впрочем, это исследование в деле «Черного блока» — не единственное. Позже, в январе 2018 года, в Туле была проведена еще одна экспертиза, психолого-лингвистическая. Специалисты посмотрели видео с «Русских маршей», в том числе запись, на которой неонацисты шли с баннером White Pride — World Wide, и решили, что этот лозунг содержит пропаганду исключительности по расовому и национальному признаку, но не возбуждает ненависти и не призывает к насилию. В итоге из-за символики, которую использовал «Черный блок» — кельтского креста на черном фоне, манифеста и лозунгов, звучавших на «Русских маршах», в отношении Ратникова-Комарницкого возбудили дело об организации экстремистского сообщества (часть 1 статьи 282.1 УК), призывах к массовым беспорядкам (часть 3 статьи 212), призывах в интернете к экстремизму (часть 2 статьи 280), а также по двум эпизодам возбуждения ненависти группой лиц (пункт «в» части 2 статьи 282). Те же обвинения, кроме призывов к беспорядкам, предъявлены Спорыхину-Макарову.

«Владимир не признает вину в совершении преступлений, которые ему инкриминированы. Мы считали, что обвинения являются абсолютно надуманными, высосанными из пальца, что экспертизы по делу проведены в высшей степени тенденциозно и непрофессионально, — говорит его адвокат Юрий Зак. — Обвинения базируются только на этих экспертизах. Можно соглашаться или не соглашаться с политической позицией Комарницкого, которая изложена в известном манифесте и в других его публичных выступлениях. Но то, что в этих материалах нет нарушения закона, с моей точки зрения, очевидно».

Кроме того, с делом «Черного блока» предположительно связано как минимум еще одно дело — об оправдании терроризма (статья 205.2). По словам отца Ратникова Геннадия Комарницкого, он узнал, что его сына подозревают по этой статье, на одном из заседаний по мере пресечения, но подробностей ему выяснить не удалось. Обвинения по статье 205.2 никому из активистов «Черного блока» пока не предъявлены. При этом в одной из многочисленных экспертиз по делу организации упоминается исследование, проведенное в рамках дела об оправдании терроризма, возбужденного в 2016 году в отношении неустановленных лиц. Эту экспертизу проводил Московский исследовательский центр, специалисты обнаружили «совокупность психологических и лингвистических признаков оправдания экстремистской и террористической деятельности». К такому выводу они пришли, просмотрев видеозапись с «Русского марша» 2014 года; в документе не говорится, кто запечатлен на съемке, приводятся лишь реплики мужчины с мегафоном и ответные выкрики из толпы.

— Ребят, давайте вспомним наших белых героев, которые пали в борьбе за нашу расу. Я буду называть имена, а вы будете говорить «здесь». Максим Базылев (лидер НСО — Национал-социалистического общества, признанного экстремистской организацией. Задержан по делу об убийствах, покончил с собой в ИВС. — МЗ)?

— Здесь!

— Дмитрий Боровиков? (один из лидеров нацистских группировок Mad Crowd и Боевая террористическая организация, убит при задержании. — МЗ)

— Здесь!

— Алексей Коршунов? (член Боевой организации русских националистов, подорвался на гранате в Украине после бегства из России. — МЗ)

— Здесь!

<…>

— А также вспомним тех, кто находится в застенках этого режима. Никола Королев?

— Здесь!

— Алексей Воеводин? (еще один лидер БТО, отбывает пожизненный срок за убийства. — МЗ)

— Здесь!

— Василий Кривец? (неонацист, отбывает пожизненный срок за 15 убийств на почве расовой ненависти. — МЗ)

— Здесь!

— Никола Костарев? (оговорка: на самом деле неонациста, осужденного вместе с Николаем «Николой» Королевым за теракт на Черкизовском рынке и убийство гражданина Китая, зовут Олег Костарев. — МЗ)

— Здесь!

«Медиазоне» не удалось обнаружить в открытых источниках видео подобной переклички на «Русском марше» 2014 года; возможно, специалисты исследовали материал, снятый сотрудниками Центра «Э». Впрочем, как отмечал центр «Сова», похожие лозунги ультраправые кричали и на шествии в 2017 году — «Сова» называла этот ритуал «традиционной с нацистских времен перекличкой».

Кроме того, признаки оправдания насилия и терроризма эксперты усмотрели в баннере с текстом «Только борьба дарует свободу» и фотографиями Воеводина, Королева, Краснова, Кривца и Костарева. На коллаже нацисты «соединены в рукопожатия за предплечья рук и заключены в ромб из колючей проволоки». Этот баннер использовался на марше 2015 года, в 2018 году его нашли при обыске у Спорыхина.

Свидетель Трофимов и тренер Джонни Вагнер

Показания о деятельности «Черного блока», по данным «Медиазоны», дали уже как минимум три человека: помимо Баграмяна и «Руслана Исмаилова» это 20-летний Виктор Трофимов, который говорит, что участвовал в мероприятиях движения, «но как самостоятельный участник». Кроме того, в деле есть показания свидетеля по имени Матвей Виноградов — другие его данные не раскрываются. Несколько собеседников «Медиазоны» предположили, что Виноградов и засекреченный свидетель «Исмаилов» — одно и то же лицо.

«Организация, среди прочего, преследовала цель поднять острые социальные проблемы, аккумулировать протестные и недовольные настроения граждан, а затем направить данную силу на свержение основ конституционного строя и действующей государственной власти и изменения политического режима в России на социал-национализм», — рассказывал Баграмян о своих бывших товарищах. Он утверждал также, что целью «Черного блока» было «изменение действующего политического режима путем совершения многочисленных протестных акций, сопряженных с применением физического противодействия к представителям власти».

Похожие пассажи есть в протоколах допросов Трофимова и засекреченного свидетеля. Все трое называют Ратникова лидером «Черного блока», а Спорыхина — заместителем и руководителем структурного подразделения «Эдельвейс», которое представляло собой неофициальный фонд помощи ультраправым заключенным.

В ходе обыска за полтора месяца до задержания у него, помимо техники, изъяли кастет, десять ножей, пику, наручники, два газовых баллона, стикеры, мемуары лидера неонацистской группировки «Шульц-88» Дмитрия Боброва, письма Василия Кривца и Николы Королева к соратникам; одно из писем, отправитель которого в протоколе обыска не указан, заканчивается так: «С Богом 14/88/83». «83», возможно, означает Heil Christ— лозунг, которым пользуются ультраправые христиане взамен общепринятого у неонацистов Heil Hitler, закодированного двумя восьмерками — по номеру буквы H в английском алфавите.

При этом засекреченный свидетель вспоминал, что после «Русского марша» в 2016 году Спорыхин сказал ему, будто узнал от своих знакомых силовиков, что «Черный блок» «находится в разработке и в ближайшее время руководителей и участников могут задержать» — и действительно, первые документы об оперативно-розыскных мероприятиях, которые есть в распоряжении «Медиазоны», датированы этим периодом.

Дмитрий Спорыхин. Фото: memohrc.org

По воспоминаниям свидетелей, национал-социалисты собирались в ТЦ «Атриум» или столовой «Тарелка» у метро «Курская», обсуждали свои планы, периодически проводили лекции и участвовали в массовых акциях оппозиции, а с конца 2015 года ввели добровольные пожертвования на деятельность «Черного блока».

Также свидетели рассказали о тренировках по ножевому бою, которые проходили в Измайловском парке и подмосковных Мытищах; их организатором они называют Спорыхина. На одной из таких встреч, утверждал Баграмян, инструктором выступал осужденной по делу о массовых беспорядках на Манежной площади в 2010 году Павел Важенин, на другой — некий Евгений по прозвищу Джонни Вагнер. Об этом тренере говорит и свидетель Трофимов.

«На данном занятии мы отрабатывали приемы ножевого боя, в частности, нас обучали противодействию задержанию сотрудниками правоохранительных органов, а именно — нанесению ударов сбоку бронежилета с целью нанесения максимального урона, а также противодействие силовым захватам», — говорил Трофимов следователю. По его словам, участники тренировок учились «сцепке» — приему, который позволяет сопротивляться задержаниям в толпе.

Впрочем, один из посетителей этих тренировок говорит, что свидетель сильно преувеличивает. По мнению собеседника «Медиазоны», такие показания Трофимов дал, чтобы силовики могли утверждать: его бывшие товарищи планировали серьезные уличные столкновения.

Среди других активных участников «Черного блока» свидетель выделяет Артема Воробьева. 24-летний молодой человек арестован; ему вменяется участие в экстремистском сообществе (часть 2 статьи 282.1 УК) и хулиганстве, совершенном группой лиц (часть 2 статьи 213). Второе обвинение связано с нападением на ЛГБТ-активисток в ноябре 2017 года.

Операция «Радуга» и самороспуск

С 10 по 12 ноября в московском офисе некоммерческой организации «Благосфера» проходила четвертая конференция под названием «Открытость и солидарность. Риски и возможности». Тематику конференции организаторы обозначили аббревиатурой ЛГБТКИАПП+ — лесбиянки, геи, бисексуалы, трансгендеры, квир, интерсексуалы, асексуалы, пансексуалы, полиаморы и другие идентичности.

Узнав о мероприятии, национал-социалисты создали в телеграме чат «Операция "Радуга"», в который, по словам свидетелей, вошли около десяти человек, в том числе — Ратников, Воробьев, а также свидетели Трофимов и Виноградов. Со слов свидетелей, молодые люди с самого начала планировали нападение на ЛГБТ-активистов, при этом один из участников чата заверил «Медиазону», что его товарищи собирались просто прийти на конференцию, а насилие могло стать следствием «внезапной агрессии». Трофимов, впрочем, уверяет, что ультраправые договаривались захватить с собой балаклавы, чтобы закрыть лица. Ознакомиться с их перепиской «Медиазоне» не удалось.

Виноградов утверждает, что он в акции не участвовал, «но сделал несколько фотографий переписки в этом чате». «Такие фотографии я сделал просто так, для себя, распечатал и сохранил их», — уверял он следователя. Трофимов говорит, что участвовал в акции, но никого в тот день не бил — не догнал.

«Ввиду того, что лица из числа ЛГБТ-представительств позиционируют себя на политической арене как участники оппозиции, то есть наравне с нами (националистическими движениями), мы решили проучить их, и показать им, что в политике им не место, — говорил свидетель Трофимов, вспоминая, что молодые люди договорились встретиться вечером у входа в «Благосферу». — Я немного запоздал к началу проведения данной операции "Радуга". Участники "Черного блока" уже находились перед входом в здание».

По его словам, встретившись, национал-социалисты проверили, нет ли вокруг камер наблюдения, подготовили балаклавы и приготовились напасть на ЛГБТ-активистов на выходе из здания. Без пяти девять Ратникову кто-то позвонил; прослушка этого разговора есть в материалах дела. Лидер «Черного блока» рассуждает о неизбежности скорых перемен и напоминает неизвестному собеседнику, что «у нас просто уже успела революция обломаться <...> Был один такой чувак — Мальцев. Он говорил типа всем, что будет революция 5 ноября. Прям это, два года об этом говорил, не переставая просто».

Около 22:00 мероприятие в «Благосфере» закончилось, ЛГБТ-активисты высыпали на улицу, большая группа — около 30 человек — отправилась к метро «Динамо», еще человек восемь остались общаться перед входом в здание.

Как вспоминала в своих показаниях активистка Зоя Матисова, вторая группа пошла к метро чуть позже и тоже разделилась на две части: впереди шли примерно шесть человек, а позади, отстав метров на 150 — она и Надежда Арончик.

«Когда я и Надя находились вблизи с киоском "Мороженое", то почувствовали, что нас кто-то догоняет <…> Боковым зрением я обратила внимание, что нас догоняет группа молодых людей, при этом один из них обратился к нам и спросил: "Вы с конференции?". На данный вопрос мы никак не отреагировали, — приводил следователь показания Матисовой. — Когда я пыталась обернуться и посмотреть на тех людей, то мне в лицо сразу начали распылять какое-то едкое вещество».

Со слов свидетеля Трофимова, девушек били Ратников, Воробьев и Никитин; сам он попытался догнать кого-нибудь еще, кричал, но ЛГБТ-активисты избежали прямого столкновения. Согласно прослушке телефонов, после нападения Трофимов хвастался Ратникову:

«Я хотел какой-нибудь нормальной драки какой-нибудь, в ответку чтобы получить. А тут ****** [кошмар], они просто побежали ** *** [на хрен], хотя их было, ***** [блин], мальчиков трое и две девочки. Три девочки даже, ну, шесть человек, короче, то есть могли бы меня ********* [одолеть] в принципе втроем».

Матисова говорит, что ее и Арончик били четверо. Они окружили активисток и стали толкать их с криком: «Лесбиянки!». «Потом парни как-то рассредоточились, но при этом продолжали нас толкать, я понимала, что они хотят нас сбить с ног. В этот момент Надя начала что-то кричать», — вспоминала она. В какой-то момент Матисова открыла глаза и запомнила лица двоих из четверых нападавших.

После этого ультраправые побежали к другой группе активистов, а Матисова с Арончик попытались укрыться в «Благосфере».

«Когда мы пробегали школу, сзади я почувствовала сильный удар в спину, от которого я упала на асфальт. Я почувствовала, что удар был нанесен коленом в прыжке, так как он был очень сильный <…> После того, как я упала и лежала на правом боку, то парень нанес мне еще не менее двух ударов ногой в область поясницы и бедер», — вспоминала она.

Когда ЛГБТ-активистки добрались до помещения, где проходила конференция, они принялись промывать глаза и вызвали полицию со скорой помощью. В больнице у Матисовой диагностировали химический ожог роговицы, ссадины и ушиб.

Нападавшие разбежались. Согласно материалам прослушки, вскоре после этого инцидента между Ратниковым и Трофимовым произошел такой разговор:

— Алло, с тобой все нормально? — поинтересовался лидер «Черного блока».

— А кто это? — не узнал его Трофимов.

— Это Ратник.

— Со мной все ******* [хорошо].

— ******* [хорошо].

— ******* [хорошо], ты ****** [свалил]?

— Я проводил их до перехода, мальчиков их пошугал.

— О-о, красавчик.

— А вы где?

— Мы сейчас сели на троллейбус до «Беговой».

— До «Беговой»? Вы все, по домам?

— Ну да, наверное.

<…>

— А маска, маска? Дима, Дима с тобой? — вспомнил вдруг Трофимов.

— Маска, ну, себе, наверное, можешь оставить. Да, оставляй себе, — разрешает Ратников.

— Чужая вещь…

— Нет, оставляй себе. Пригодится.

— Понятно. Ладно, отдам потом.

Протокол допроса свидетеля Трофимова датирован 8 августа — днем задержания Воробьева, обвиняемого в нападении, и Спорыхина, которому этот эпизод не вменяется. Днем ранее показания следователю в качестве потерпевшей дала Матисова. Одного нападавшего, который брызгал ей в лицо жидкостью, она описала как долговязого молодого человека с короткими темными волосами, ярко выраженными скулами и длинным носом. Второй был пониже и покрепче.

Активистка заметила: узнав о задержании Ратникова, она посмотрела запись дебатов на тему «Либеральные протесты — должны ли в них принимать участие националисты?» и опознала в Ратникове и сидевшем рядом с ним Воробьеве нападавших.

Она утверждала, что это Ратников спросил у нее, не с конференции ли она возвращается, а Воробьев брызнул в лицо едкой жидкостью и ударил в прыжке коленом. Один из ультраправых, называющий себя старым другом Воробьева, уверяет, что молодой человек не способен нанести подобный удар из-за травмы ноги. Другой единомышленник обвиняемых обращает внимание, что нападавшие использовали балаклавы, так что неясно, как их удалось опознать. Матисова, Аронова и их адвокат Максим Завертяев не стали комментировать подробности дела.

Адвокат Ратникова Юрий Зак говорит, что его подзащитному обвинение в нападении не предъявлено, с соответствующими материалами он не знакомился и прокомментировать их не может. Воробьев сейчас отказывается от дачи показаний по 51-й статье Конституции.

Отец арестованного лидера «Черного блока» Геннадий Комарницкий полагает, что неонацистов обвинили в хулиганстве, чтобы в деле было хотя бы одно насильственное преступление.

«Понятно, для чего это делается: линия защиты — говорить и думать можно многое; если ты насилие не применяешь, то за что тебя, за мысли и слова сажать? Ну вот, чтобы было за что, нашли хулиганку — получается, что они совсем даже не мирные ребята, а агрессивные», — рассуждает он.

Впрочем, один из ультраправых оппонентов Ратникова утверждает, что лидер «Черного блока» однажды ударил ножом человека, который пытался разрушить стихийный мемориал на месте убийства политика Бориса Немцова на Большом Москворецком мосту. После этого, утверждает собеседник «Медиазоны», у Ратникова не было неприятностей с полицией; он считает это очередным доказательством сотрудничества «Черного блока» с силовиками. По его мнению, неонацистов арестовали лишь тогда, когда они стали «отработанным материалом».

На следующий день после задержания Ратникова «Черный блок» объявил о самороспуске.

Исправлено 1 октября 2018 года в 16:48. При публикации заметки была неверно указана фамилия защитника, представляющего интересы Владимира Ратникова. Редакция приносит адвокату Юрию Заку свои извинения.

Редактор: Дмитрий Ткачев.