Внутренних врагов станет больше Формулировки закона об уголовной ответственности за поддержку западных санкций дают беспрецедентно широкие возможности для его толкования, отмечают эксперты.

За последние несколько лет российское законодательство обогатилось рядом законов, которые, по мнению многих экспертов, все дальше уводят Российскую Федерацию от современного представления о правовом государстве. Однако даже на этом фоне законопроект об ответственности за поддержку западных санкций, принятый во вторник Госдумой, стоит в особом ряду. Он удивительно краток и имеет чрезвычайно размытые формулировки, что в перспективе даст судьям широкие возможности трактовать действия россиян как «способствующие введению санкций против России».

Законопроектом, в частности, предлагается ввести уголовное наказание как за совершение действий (бездействия) в целях исполнения санкций, так и за совершение гражданином РФ умышленных действий, способствующих введению таких ограничительных мер. В последнем случае речь идет, в том числе о предоставлении рекомендаций и передачи сведений, которые «привели или могли привести к введению мер ограничительного характера в отношении российских частных и публичных субъектов, а также подконтрольных им лиц».

За это по новому закону будет грозить наказание в виде штрафа (максимум до 600 тысяч рублей) или лишения свободы на срок до четырех лет.

Опрошенные обозревателем «Росбалта» эксперты считают, что подобные поправки к уголовному и административному праву дают новые возможности для субъективной трактовки законов со стороны правоприменителей.
По словам судьи Конституционного Суда РФ в отставке Тамары Морщаковой, «никто не может представить себе тех конкретных действий, в которых это преступное деяние могло бы быть реализовано». «Конкретные признаки этого деяния не годятся для установления уголовной ответственности, потому что они позволяет произвольно считать преступными или не преступными очень разные, заранее не известные вещи, в то время как уголовная ответственность всегда рассчитана на то, что запреты, которые формулируются в уголовном праве, понятны людям. Поскольку люди должны знать, чего нельзя делать. В законопроекте не приведен никакой перечень действий, о которых можно было бы говорить общественно опасны они или нет и целесообразно ли их закрепление в качестве признаков преступного деяния», — отметила Морщакова.

В связи с этим, по ее словам, «определение самого преступления, в законопроекте отсутствующее, становится задачей правоприменительных органов, что недопустимо, потому что преступное деяние должно быть определено самим законом».
По мнению экс-судьи КС, «никакого предела произволу на уровне привлечения за такие деяния поставить нельзя». Такие формулировки, «в конституционном и уголовном праве считаются не соответствующими требованиям определенности закона», — отметила она. «А если определенности в нем нет, значит, ответственность на основе закона не установлена, а будет устанавливаться в процессе правоприменения», — подчеркнула Морщакова.

В то же время она отмечает, что нормативные акты аналогичного типа в современной России уже действуют. В частности, Морщакова привела в качестве примера последние изменения, внесенные в закон о государственной измене, в котором так же, как и в новом думском законопроекте, любая, в том числе, самая невинная информация, сообщенная иностранным гражданам и организациям (например, как пройти в Москве на Красную площадь), может быть истолкована правоприменителем как государственная измена.

В обсуждаемом законопроекте о действиях, способствующих введению санкций в отношении российского государства и его отдельных граждан, так же, как и в законе о госизмене, сообщение любой информации странам, участвующим в санкциях против России, является помощью им в санкционной политике, а значит преступлением против Российской Федерации, говорит юрист.

Директор правозащитного фонда «Общественный вердикт» Наталья Таубина обратила внимание на формулировку второго пункта первой статьи законопроекта. Она гласит, что административному штрафу или уголовному наказанию подлежит «совершение гражданином Российской Федерации умышленных действий, способствующих введению иностранным государством, союзом иностранных государств или международной организацией мер ограничительного характера в отношении российских частных и публичных субъектов, а также подконтрольных им лиц, в том числе посредством предоставления рекомендаций и передачи сведений, которые привели или могли привести к введению мер ограничительного характера в отношении российских частных и публичных субъектов…».

«Формулировка очень широка и тут большое поле для ее произвольного применения», — считает Таубина. В частности, полагает она, этот пункт можно использовать и против любой правозащитной организации, «если, например, она опубликует доклад о нарушении прав человека, а правоприменителя решит, что этот доклад способствовал введению очередных санкций какого-то государства или группы государств».

Получается, что «при такой широкой формулировке любой правозащитный доклад, авторский, или выпущенный организацией, может стать поводом для уголовного преследования как автора доклада, так и всего штатного состава организации», — говорит эксперт.

Таубина отмечает, что «наши законы последнего времени вообще отличаются неясностью формулировок, произвольным их толкованием и применением». В новом законопроекте, говорит она, также «дается большое поле для продолжения этой практики». В частности, считает эксперт, «совершенно непонятно, как будет доказываться умысел и что означает формулировка «могли привести к введению мер ограничительного характера».

По мнению правозащитника, законопроект в своем сегодняшнем виде «дает возможность преследовать, в том числе, гражданские организации и гражданских активистов, если они публично заявляют о нарушениях прав человека и критикуют конкретных представителей власти, которые либо допускают нарушение прав человека в РФ, либо не предпринимают необходимых мер для прекращения нарушений прав человека».

Один из старейших членов Московской Хельсинкской группы Валерий Борщев назвал новый законопроект не имеющим аналогов в истории новой России. «Я не знаю таких прецедентов в постсоветском российском законодательстве, где граждане РФ привлекались бы к ответственности за то, что они поддерживают или не поддерживают какие-то санкции зарубежного государства», — говорит он.

По мнению правозащитника, новый законопроект «ставит перед выбором, прежде всего, юридических лиц — российскому предпринимателю придется выбирать: или он попадает под санкции и преследования иностранного государства, или же своего».
Борщев отметил, что он лично «противник всяких санкций, поскольку это не метод действий», хотя не исключает применения персональных ограничительных мер в отношении людей «грубо нарушающих права человека». В частности, Борщев отметил, что он занимался расследованием гибели Сергея Магнитского и убежден, что «те люди, которые попали под санкции в связи с этим делом, грубо нарушали права человека, то есть международные обязательства, которые Россия на себя взяла».