Кирилл Серебренников во время заседания суда 21 февраля 2018 года. Фото: Эмин Джафаров / Коммерсантъ
Мосгорсуд отказался менять меру пресечения фигурантам дела «Седьмой студии». Таким образом, бывший директор «Гоголь-центра» Алексей Малобродский останется в СИЗО, а режиссер Кирилл Серебренников и экс-директор «Седьмой студии» Юрий Итин — под домашним арестом.
В своей речи на судебном заседании Кирилл Серебренников заявил, что обвинения в его адрес и в адрес других фигурантов дела — абсурдны. «МБХ медиа» публикует расшифровку речи режиссера.
Уголовное дело, которое расследовалось восемь месяцев, — причина, по которой мы все здесь находимся и причина того, что я уже полгода лишен возможности работать в театре и много месяцев не видел родителей. Несколько дней назад умерла моя мама, я вчера был на кремации, сегодня ночью вернулся.
Расследование закончено и мне, как все знают, предъявили обвинение в том, что я сделал преступную группу. Не «Платформой» и театром мы занимались, а преступную группу делали. Похитили якобы 133 миллиона рублей, это почти 70% того, что государство выделило на проект «Платформа» в 2011—2014 годах. Это должно означать, по логике следствия, что проект был реализован на 30%. То есть мы для государства, для развития современного искусства в России сделали только 30% из того, что должны были сделать. Это мнение следствия и, конечно же, легко опровергаемая ложь.
Я хочу привести пример по 2012 году, в котором мы должны были выпустить спектакли «Метаморфозы», «Охота на Снарка», «Сон в летнюю ночь». Мы их сделали и показали, на эти спектакли мы потратили деньги, которые были выделены государством. Важно озвучить, сколько они стоили. Вот например «Сон в летнюю ночь», которого якобы не было, с которого началось все это дело и из-за которого Алексей Аркадьевич Малобродский сидит в СИЗО, стоил 3 миллиона 870 тысяч рублей. «Охота на Снарка» стоила 2 миллиона 750 тысяч рублей, «Метаморфозы», это большой проект с иностранным режиссером и с участием иностранных артистов, 6 миллионов 850 тысяч рублей. Если вы спросите, ваша честь, у любого человека, который понимает что-то в производстве спектаклей, много это или мало, он ответит, что это, конечно же, мало.
Нас обвиняют в том, что стоимость каких-то мероприятий мы завышали. При этом не говорят, стоимость каких мероприятий была завышена, насколько она была завышена, не говорят, каких мероприятий якобы не было. Голословно утверждают, что каких-то мероприятий не было и ничего больше не объясняют.
А еще в 2012 году мы должны были выпустить и выпустили спектакль «Диалоги», музыкальный перформанс-оперу «Оutland», концерт «Восстание» под руководством немецкого дирижера и композитора Энно Поппе, концерт «Катастрофы» Теодора Курентзиса, программу современной академической музыки «Четыре времени года», проект лаборатории «Транскрипция». Я могу и дальше перечислять на что мы потратили деньги, которые были выделены государством.
Помимо этого плана, который был нами сдан, но который мы якобы не выполнили, мы провели концерт «Хардкор» с участием музыкантов из Берлина, концерт артистов «Седьмой студии», посвященный последнему дню нашей планеты — 12 декабря 2012 года, на «Платформе» была проведена дискуссия «Новые левые», после которой прошел «Левый концерт» с участием Васи Обломова и других знаменитых музыкантов. Мы показали оперу «Четыре квартета», еще были мастер-классы, дискуссии, фестивали. И все это на деньги, которые нам выделило государство. И все это мы сделали не только по плану, который утвердили с министерством культуры. Мы многое сделали сверх этого плана. И делали мы это не для того, чтобы воровать деньги, это абсолютный абсурд. Все те, кто знает, как устроен театральный процесс, и хоть чуть-чуть знает нас, понимает, что это наглая ложь. Потому что для нас было важно сделать нашу страну просвещенной и современной. Для нас было важно сделать проект «Платформа».
Модельер Андрей Бартенев (слева), министр культуры России Александр Авдеев (в центре) и режиссер Кирилл Серебренников (справа) на пресс-конференции, посвященной открытию новой площадки современного искусства — «Платформа» в 2011 году. Фото: Стас Владимиров / Коммерсантъ
А в 2011 году, до получения субсидий, мы сделали концерт арий, в котором участвовали 130 человек, мы выпустили спектакль, который впоследствии получил «Золотую маску» — «История солдата».
Я специально принес 32-й номер журнала «Театр», он полностью посвящен проекту «Платформа». Хочу сказать, пользуясь возможностью, огромное спасибо Марине Давыдовой и ее коллегам, которые этот журнал собрали. Марина написала здесь, что этот журнал для адвокатов, но это это ошибка. Марин, прости, но ты делала этот журнал для следователей, для суда, а сделала для людей, которым интересно, что же все-таки было на «Платформе», которые не верят беспочвенным обвинениям. И вот в этом журнале, если вы посмотрите, подтверждения того, что никто ничего не украл и все, что было запланировано, даже больше, было исполнено. Мы говорили об этом не раз, что все это очевидно, легко проверяется, что следователи должны это проверять. Но это не подействовало ни на одном заседании.
В этом журнале есть огромное количество афиш событий проекта «Платформа», большое количество рецензий и очень интересные цифры. Послушайте, я очень коротко скажу. «Платформа» получала каждый год 70 миллионов рублей и выпустила около 100 оригинальных событий: спектаклей, концертов, фестивалей, провела мастер-классы и дискуссии о современном искусстве. Это то, что мы сделали для поддержки и развития современного искусства. Мы за всю «Платформу» получили 216 миллионов рублей, на эти деньги создали проект, которого не было до этого в России. Он просуществовал три года и три месяца. Мы создали стационарный театр, где все эти события происходили. Допустим, месячный фестиваль болельщиков в Сочи в 2017 году обошелся казне в 264 миллиона рублей. То есть мероприятия вообще дорогие в нашей стране. А мы три года и три месяца работали за 216 миллионов рублей.
Я это говорю, чтобы вы поняли масштаб несправедливости, которую я и мои товарищи вынуждены переживать вот уже полгода. И самое противное в том, что никто не пытается увидеть совершенно очевидные вещи и делать какие-то правильные выводы.
Меня обвиняют в хищении 133 миллионов рублей у Министерства культуры. Министерство культуры подало иск на 133 миллиона рублей, но ни разу не удосужилось объяснить, в чем заключается присиненный им ущерб. Что в 2018 году не понравилось Министерству из того, что было показано в 2011—2014 году, чему рукоплескали зрители, за что мы получали призы и признание не только в России, но и за рубежом. Чего не хватило Министерству культуры в 2018 году из того, что мы сделали для развития современного искусства России в 2012—2014 годах? Может ли Министерство сформулировать свои претензии и сообщить их нам и общественности?
Обычно потерпевший является инициатором расследования, приходит в полицию. Но Министерство культуры никуда не приходило. Ему сообщили о якобы совершенном преступлении следователи. Министерство не пыталось понять, а был ли какой-то вред, в чем он состоит, какой суммой исчисляется этот вред. Ему просто сообщили следователи, на какую сумму якобы причинен ущерб. У меня возникает резонный вопрос: почему мы за все эти девять месяцев расследования так и не увидели ни одного человека из этого самого Министерства культуры. Кто бы сказал мне и всем вам, чего Министерству не хватает, что оно утратило или недополучило, что с проектом «Платформа» было не так.
Я, ваша честь, только что вам рассказал очень коротко, что мы сделали только в 2012 году. Я не касался других годов. Все знают, что было сделано в 2013 и 2014 годах. Вот пусть Министерство культуры расскажет нам, чего мы не сделали и стоимость чего мы завысили. Пусть Министерство культуры расскажет мне и обществу, что оно недополучило от проекта «Платформа» в смысле развития современного искусства в 2011—2014 годах.
В заключении своей речи хочу сказать, что не было и нет никаких оснований ни для дела «Седьмой студии», ни для моего домашнего ареста. Домашний арест должен быть отменен, уголовное дело — прекращено. Я не сомневаюсь ни в своей невиновности, ни в своей правоте. Родители учили меня не брать не то что чужую копейку, а даже не подходить к чужим деньгам. Я не был занят материальной стороной существования, меня интересовало искусство, интересовало сделать правильно и хорошо проект «Платформа». Быть честным, этому меня учили родители. Сейчас матери нет, остался только отец, но он повторяет все то же самое. Поэтому я надеюсь на вашу совесть, на ваше мудрое и справедливое решение. Спасибо.
Записала Анастасия Ольшанская