Умри в тюрьме. Почему власти не освобождают больных заключенных

По данным правозащитников, в настоящее время в России в местах лишения свободы находятся более 400 тысяч человек, страдающих различными заболеваниями. Исходя из того, что в стране всего около 650 тысяч заключенных, здоровы из них меньше половины. В этой связи диссонансом звучит статистика региональных тюремных ведомств и самой Федеральной службы исполнения наказаний, значительно отличающаяся от данных российского Министерства здравоохранения.

Статистика

Подводя итоги 2017 года, пенитенциарное ведомство России отрапортовало об успехах своей медицины: снижение смертности от туберкулеза составило 41 процент, от ВИЧ-инфекции – более чем на 12 процентов.

– У нас потрясающие успехи по лечению туберкулеза, – отчитался заместитель руководителя ФСИН России Валерий Максименко. – За прошлый год (речь идет о 2016 годе. – РС) снижение смертности на 54,6 процента. В этом году (2017 год. – РС) на ноябрь месяц – 41 процент снижения смертности от уже сниженного уровня прошлого года. Таких успехов, как у нас, нет нигде по стране!

Валерий Максименко также сообщил, что в пенитенциарном ведомстве выработаны свои методики борьбы с таким заболеванием, например, как туберкулез. А пресс-служба ФСИН России сообщила агентству "Интерфакс", что и от сердечно-сосудистых заболеваний смертность снизилась на 2,3 процента, а от онкологических – на 13,4 процента.

Но очевидно, что не все так уж гладко. Российское Министерство здравоохранения, например, совсем не радуется, а еще и предостерегает. "Несмотря на очевидные достижения в борьбе с туберкулезом, не может не вызывать озабоченность тенденция к росту распространенности множественной лекарственной устойчивости к противотуберкулезным препаратам среди больных туберкулезом", – сообщает оно.

С выводами министерства согласны и правозащитники. В мае 2017 года российская организация "Горячая линия" на деньги президентского гранта реализовала проект по мониторингу заболеваемости туберкулезом в местах лишения свободы. По его итогам в докладе организации говорится, что выявлена масса проблем – недостаточные меры профилактики туберкулеза в местах лишения свободы, неэффективное оказание медицинской помощи, несовременные методы лечения и обследования больных заключенных, а главное, невнимательность и бесчеловечность сотрудников ФСИН. В документе особо подчеркивается непонятное для правозащитников желание исказить реальность, скрыть процент заболеваемости и даже вылечивания.

"Особняком стоит тотальное нежелание пенитенциарного ведомства проводить какие-либо медико-социальные экспертизы для тяжело больных заключенных. Будь то освидетельствование по факту получения инвалидности, будь то экспертиза по установлению наличия заболевания, препятствующего отбыванию наказания", – говорится в докладе.

• Альбина Г. – Мой муж сидел в ИК-15 города Копейск Челябинской области, там заболел туберкулезом, из-за этого его перевезли в тюремную больницу. Он мне говорил, что надо купить катетеры для капельниц, я их привезла и отдала врачам... Они говорили, что все нормально, а потом его вдруг перевели в реанимацию. Мы попросили врачей созвать комиссию, чтобы освободить его по болезни, раз за решеткой его не могут эффективно лечить, а они ни в какую! Я пошла к адвокатам, но уже ничего сделать не успела – он там умер. Когда его хоронили, у него были заклеены глаза и рот, его сильно загримировали, уши были почему-то синие. И весил он, страшно себе представить – 25 килограммов. Когда он лежал в реанимации, мы ведь еще привезли передачу продуктовую, но наверное, до него она и не дошла. У врачей спрашивала: "Он хоть кушает?", и они мне отвечали: "Да, наверное". Ужасные там люди работают, вот что хотела сказать.

Медицинский кабинет одного из СИЗО Челябинска

Лекарства

По данным пресс-службы Госкорпорации "Ростех", ее "дочка" под названием "Нацимбио" назначена единственным поставщиком лекарственных препаратов и медицинских изделий, которые ФСИН закупает в 2017–2018 годах. Соответствующее распоряжение подписал председатель правительства России Дмитрий Медведев в минувшем августе. Сообщается также, что до конца 2018 года именно эта организация обеспечит поставку для нужд ФСИН 24 наименований лекарственных препаратов и 11 медицинских изделий, в числе которых рентгеновские установки и УЗИ-сканеры.

– Наша компания работает с поставками для ФСИН с 2014 года, и мы накопили достаточный опыт в этой сфере, – заявила генеральный директор "Нацимбио" Марьям Хубиева. – Благодаря систематизации закупок был минимизирован риск отсутствия необходимых препаратов на местах и полностью исключено попадание в закупку контрафактных лекарственных средств. Новое назначение говорит о доверии к компании, и мы сделаем все возможное, чтобы его оправдать, исполнить условия контракта, подтвердить репутацию надежного поставщика.

Для нужд ФСИН в 2016 году "Нацимбио" уже поставила более 4 с половиной миллионов упаковок лекарственных препаратов. Стоит отметить, что с 2016 года закупаются исключительно российские препараты, никакого импорта.

В пресс-службе "Нацимбио" также сообщили, что в период 2017–2018 годов ФСИН закупает у их компании только противотуберкулезные препараты. Где берут остальное – остается загадкой. По крайне мере на сайте ФСИН России такой информации нет.

По словам юриста проекта мониторинга Дины Латыповой, справку о получении и расходовании лекарственных препаратов администрации учреждений, где они проводили свои исследования, рекомендовали запросить в ГУФСИН России по Челябинской области – так как поставка препаратов по всем учреждениям осуществляется централизованно из Москвы. Однако на запрос они должного ответа не получили. Многие вопросы остались проигнорированы.

– Но нам удалось сделать фотоснимки складов и шкафчиков для хранения лекарственных препаратов, – рассказывает Дина Латыпова. – Таким образом мы узнали названия некоторых лекарств, применяемых для лечения туберкулезных больных в местах заключения. К чему такая секретность – непонятно. Возможно, к тому, что многие из них уже считаются устаревшими и неэффективными. Также мы узнали, что лекарств порой просто не хватает на всех – заключенным приходится их покупать самим. Но и тут возникают сложности – не всегда их беспрепятственно пропускают в передачах, по сути, оставляя людей без должной медицинской помощи.

• Татьяна Л. – Мой муж сидит в Мордовии, пару лет назад у него обнаружили ВИЧ и гепатит С. Берут кровь раз в 4–6 месяцев, а результаты не говорят. Предлагают терапию. Сразу скажу, что в зоне есть два вида терапии: обычная (98 процентов на ней), при которой лекарство пьют горстями, и хорошая (дают избранным). Муж не принимает терапию обычную, потому что отсутствует информация о нагрузке – боимся, что печень просто откажет. Писал заявление, чтобы взяли нормально анализы, а я здесь (на воле) смогла получить консультацию у нормального инфекциониста, исходя из анализов. А они отказывают! Состояние его здоровья очень ухудшилось, я понимаю, что ему нужна помощь. Но как повлиять на этот процесс – не знаю.

Женщины

В марте 2017 года члены Общественной наблюдательной комиссии посетили женскую исправительную колонию №5 Челябинска. В комнате приема передач находились две женщины, которые ранее здесь же и отсидели свой срок, а теперь принесли "передачки" подругам. В разговоре с ними открылись страшные факты, как на самом деле лечат в колонии, где имеется один выделенный отряд для заразившихся туберкулезом.

– Надолго больные женщины здесь не задерживаются, всего неделю-две, – рассказывает Настя, отсидевшая здесь весь свой срок. – Всех заболевших туберкулезом этапируют очень далеко, в ЛИУ №32 города Минусинск Красноярского края, в котором отбывают наказание женщины, больные туберкулезом.

По словам собеседницы Радио Свобода, в самой колонии №5 плохое медицинское обслуживание – невозможно попасть на прием к врачам, таблетки, в том числе и противотуберкулезные препараты, дают редко.

А вот в соседней колонии №4, по словам девушек, и этого нет – ни специальной больницы, ни отрядов для лечения больных туберкулезном. Всех заболевших тут же отправляют в ИК-5, где они также получают минимальное лечение, а затем они также этапируются в Минусинск. Таким образом, в Челябинской области и близлежащих регионах вообще отсутствуют специализированные лечебные учреждения для лечения заболевших туберкулезом осужденных женщин. Каким образом лечат подследственных женщин, также неизвестно, однако в той же минусинской больнице, по данным УФСИН по Красноярскому краю, имеется и помещение, функционирующее в режиме следственного изолятора.

В этой связи правозащитники задают вопрос о нарушении прав на своевременное оказание медицинской помощи заключенным женщинам, больным туберкулезом, и о нарушение права на отбывание наказания по месту жительства. Кроме того, они полагают, что этапирование женщин, больных туберкулезом, за тысячи километров является бесчеловечным отношением. И в качестве доказательств приводят ссылки на дела, рассматриваемые ЕСПЧ в отношении к больным туберкулезом: "Худобин (Khudobin) против Российской Федерации" (№59696/00), "Васюков (Vasyukov) против Российской Федерации" (№2974/05), "Логвиненко (Logvinenko) против Украины" (№13448/07), "Полякова (Polyakova) и другие против Российской Федерации" (№35090/09) и другие аналогичные дела.

• Анастасия М. – В нашей колонии был страшно трагический случай: девушка забеременела, вынашивала ребенка тяжело, но врачи ничего не находили и внимания на жалобы мало обращали – мол, всем тяжело беременной ходить. А во время родов у нее обнаружили рак. Именно на родах, а не тогда, когда вынашивала. Получается, и УЗИ должным образом не делали. После родов ее, конечно, стали готовить на "актировку" (освобождение по болезни или инвалидности. – РС). С первого раза суд не отпустил, а со второго раза приняли положительное решение, но дали десять дней на обжалование для прокуратуры, и вот на восьмые сутки она у нас там и умерла, не попала домой со своим малышом.

Инвалиды

Движение помощи тяжелобольным заключенным "Обреченные умирать в неволе" вот уже несколько лет изучает медицинские проблемы в местах лишения свободы.

– В социальных сетях нам постоянно пишут жалобы, задают вопросы, просят помощи, – рассказывает волонтер движения Людмила Винс. – Многие из них касаются проблем, связанных с тем, что в пенитенциарных учреждениях людям просто отказывают в проведении медико-социальной экспертизы по факту установления инвалидности. Особенно это касается больных туберкулезом, гепатитами и ВИЧ-инфекцией.

Связано ли это с нежеланием системы УИС признавать тот факт, что последствия от этих заболеваний при их лечении в условиях ведомственных медицинских учреждений серьезны и приводят к инвалидности, либо с нежеланием региональных Бюро МСЭ устанавливать инвалидность больным заключенным, эксперт доподлинно сказать не смог. Но она предположила, что, возможно, имеет место общая тенденция к искажению статистики заболеваемости в пенитенциарных учреждениях. Это предположение связано и с последним скандалом, связанным с медицинской службой УФСИН по Красноярскому краю, о котором сообщал портал "Медиазона", опубликовавший запись совещания главного врача медико-санитарной части по Красноярскому краю Владимира Элярта, где последний призывал, например, своих подчиненных скрывать факты смерти осужденных от туберкулеза.

• Елена Р. – У брата цирроз печени, он инвалид, отбывает наказание в ЛИУ-15 города Волгоград. У него каждые полгода рецидив. Как помочь ему, мы не знаем. С медицинской помощью проблематично, мама – пенсионерка, последний раз летом мы покупаем ему лекарства на 20 тысяч, чтобы снять рецидив. Как долго будет это еще продолжаться, не знаю, в суд пойти с ходатайством об освобождении хотели, но медики отказываются его "актировать".

Наблюдения правозащитников таковы: проблемы в тюремной медицине были всегда, но усугубляться они начали в 2014 году, именно тогда, когда ведомство решило провести первую масштабную реформу. Именно она принесла массу нерешенных до настоящего времени вопросов – от отсутствия лицензий на ту или иную медицинскую манипуляцию в больницах ФСИН по всей стране до странностей в сфере финансирования, заказов и поставок лекарств для больных заключенных.

Многие известные правозащитники тогда выступили за то, чтобы тюремщики отказались от своей собственной медицины, раз уж не могут нормально лечить, передав полномочия Минздраву. Но ни ФСИН, ни сам Минздрав к этому тоже оказались не готовы.

Сейчас много говорят об освобождении по болезни тяжелобольных заключенных – согласно Постановлению правительства №54 от 6 февраля 2004 года. Казалось бы, не можете сами вылечить – освободите, но не тут-то было. Количество освобожденных год от года не растет, "актировки" добиться настолько сложно, что проще из тюрьмы сбежать, сделав подкоп. И вместо того чтобы признать, что люди умирают, что вылечить их в условиях тюремных больниц просто невозможно – ведомством искажается статистика. Можно даже предположить, что больных в тюрьмах просто выгодно иметь.