1 августа 2017 г. я в качестве адвоката впервые посетил самый восточный город нашей области Тавду. Цель была не экскурсионная,  исправительная колония № 19 и встреча с осужденным Жаровым В.Я.  по его просьбе.

Вышла незадача, администрация колонии в лице сотрудника Куткина О.И. отказалась пропустить адвоката на встречу в связи с наличием у него фотоаппарата. Начальник ФКУ ИК-19 полковник в/с Крюков Н.Л. поддержал отказ своего подчинённого и это несмотря на принятие Верховным Судом России двух решений о беспрепятственном допуске адвокатов в исправительные учреждения со средствами связи, фотоаппаратами и видеоаудиотехникой при посещении осужденных и оказания им правовой помощи (от 15 апреля 2009 г. № ГКПИ09-13 и от 07 февраля 2012 г.  № ГКПИ11-2095).

Пришлось обращаться в Тавдинскую прокуратуру по надзору за соблюдением законов в ИУ.

В прокуратуре признали неправоту сотрудников колонии и сказали, что позвонят самому начальнику ИК Крюкову Н.Л.

По возвращении в колонию тот же Куткин О.И. вновь отказал в допуске с фотоаппаратом, сказав, ну что вам фотоаппарат, вы же приехали оказать ему юридическую помощь, так идите  и оказывайте, не теряйте времени.

Пришлось с пункта пропуска звонить в прокуратуру и вновь жаловаться о том, что не пускают с фотоаппаратом.

В 18-05 из колонии мимо меня на пункте пропуска прошёл полковник Крюков Н.Л., сел в свою белую зарубежную автомашину и уехал… домой.

Ошарашенный, я всё же нашёл в себе силы  и вежливо попрощался с дежурной КПП и ушёл на автобусную остановку дожидаться транспорта.

В 18-25 меня на остановке розыскал всё тот же непременный Куткин О.И. и уверил, что допустит меня с фотоаппаратом.

И, действительно, допустил.

Но, не представил мне отдельного помещения для встречи с осужденным. Меня провели в общую комнату для свиданий родственников с осужденными, разделённую пополам решёткой и сплошным оргстеклом, с переговорами по телефонной трубке. На моё требование предоставить изолированное непрослушиваемое помещение (ясно, что общая комната свиданий прослушивается, поскольку прослушивание законом запрещено лишь при встречах адвокатов с клиентами), Куткин О.И. сообщил, что другого нету.

На моё замечание о том, что через глухое оргстекло и слышно плохо и невозможно передавать друг другу нужные бумаги, добрейший Куткин О.И. сказал, имеем, что имеем.

По окончании краткосрочного свидания всё тот же Куткин О.И. сначала сбегал и скопировал для начальства заявление осужденного о разрешении на мою съёмку его и неожиданно стал требовать от меня написать заявление о том, что я не буду клеветать на колонию и её сотрудников, не напишу ложного доноса. Я посещал много колоний, но подобное предложение слышал впервые. Естественно, отказался, сказав, что за ложный донос установлена уголовная ответственность, если что, обращайтесь. Тогда мой милейший Куткин О.И. стал просить  посмотреть, что я заснял на фотоаппарат, так как он через боковое стекло комнаты для свиданий видел, что я фотографирую осужденного Жарова В.И. Здесь я проявил оплошность и чтоб отделаться от любопытного сотрудника показал ему три заснятых снимка Жарова В.И. Отвлёкся, ровно две секунды Куткин О.И. подержал мой фотоаппарат и когда я попрощался с ним и вышел на улицу, то этих трёх кадров не оказалось. Однако, специалист. Шёл девятый час вечера. В связи с многочасовой задержкой получения свидания я вернулся домой в третьем часу ночи.

Сейчас думаю, а как другие, в том числе местные адвокаты, ходят в ИК-19, безропотно сдают свои фотоаппараты и не жалуются? Не жалуются на отсутствие изолированного помещения для свиданий с осужденными? Пять лет прошло с даты принятия Верховным Судом РФ значимого для адвокатуры решения и ГУФСИН по Свердловской области, его юристы и юристы колоний, получающие зарплату от государства, не озаботились ознакомить и обязать своих подчинённых-администрации колоний исполнять законодательство, не нарушать наши российские законы?