Пока комиссии принимают решения, под угрозой доставка продуктов для жителей удаленных сел

12 апреля на реке Сула провалились под лед два трала, которые везли реагенты на Северо-Новоборскую скважину, где бурением занимается «Росгеология».

Тралы, или, как их еще называют, низкорамники, — мощные тягачи с грузовой платформой вместо кузова. У тралов нет ограничительных бортов, что позволяет доставлять негабаритные грузы. Тралы в основном используют при перевозке крупных емкостей и резервуаров, металлических конструкций, промышленного оборудования, военной техники, а также строительной и дорожной спецтехники.

Фотографии с места аварии выглядят жутко: на поверхности реки плавают мешки с примерно семью тоннами токсичных легкорастворимых химикатов, а снег вокруг и сама полынья покрыты желтыми пятнами.

Уже на следующий день, 13 апреля в МЧС Коми информацию о происшествии опровергли, сообщив, что машины везли глину и трубы, и собственник «в самое ближайшее время» технику из воды достанет.

Но «замолчать» ситуацию не получилось — житель Нарьян-Мара Андрей Николаев начал активно распространять фотографии с места происшествия.

В итоге, из-за нараставшего беспокойства 14 апреля к Суле все же отправили комиссию, в которую вошли представители ямало-ненецкого управления Росприроднадзора. Внешних признаков нефтеразлива и всплывших мешков они не обнаружили, но на всякий случай взяли пробы воды. Топливные баки грузовиков, которые пребывали где-то на дне, ни у кого обеспокоенности не вызвали, хотя каждый из них может вмещать до 600 литров дизельного топлива.

Фотографии, которыми местные СМИ иллюстрировали новость о приезде комиссии, почему-то были сняты в совершенно других местах. «Когда мы стали узнавать, почему нет ни одной фотографии с места, — рассказывает Николаев. — Выяснилось, что комиссия приехала туда посреди ночи. Они даже не видели этих мешков всплывших. У меня есть опасение, что они просто взяли воду там, куда им ткнули».

Именно благодаря Николаеву Росприроднадзор понял, что комиссия совершила ошибку. Когда же ведомство стало давить на главу Коткинского сельсовета Вадима Глухова, на чьей территории утонули тралы, он перестал скрывать обстоятельства случившегося, но обвинил в происшествии Николаева, который, по его версии, то ли потопил грузовики, то ли просто раскидал по реке мешки с реагентом — сам Андрей до конца так и не понял, он узнал об этой версии от руководителя местного Росприроднадзора: «Он потом сказал мне, что у них процедура бюрократическая, затянутая, но они уже все запросы сделали, теперь ждут ответов. В общем, все это будет долго. Непонятно, почему МЧС не занимается ликвидацией аварии».

В итоге, Николаев вместе с товарищем сам съездил к затопленным грузовикам, чтобы лично взять пробы воды и посмотреть, что за реагент все-таки затонул.

«Мы прорубили небольшуюу лунку, чтобы набрать воды в бутылку. Вода грязная, черная, в ней очень много дизельного топлива. Потом мы решили набрать чистой воды в стороне. Из второй лунки мы достали бутылку совершенно черную, всю в мазуте. Даже надписи на этикетке не было видно».

Чтобы больше никто не говорил, что машины перевозили глину, Николаев вытащил два мешка, на которых, оказывается, четко было написано, что это химикаты на основе лингосульфонатов. Это самый токсичный и биостойкий реагент из тех, что используются при бурении скважин, и поэтому предприятия по мере возможности стараются сокращать его производство.

При этом, сами грузовики тоже вряд ли кого-то волнуют. Во всяком случае, по словам Андрея, водителям было все равно:

«Мои товарищи разговаривали по поводу подъема машин с водителями, и сложилось такое впечатление, что машины застрахованы и их никто не собирается доставать. То есть, на вопрос, будут ли поднимать грузовики, они отвечали очень расплывчато: может, будем, может, не будем... А по большому счету, зачем их поднимать? Летом унесет...»

Помимо того, что река теперь несет отравленную воду к населенным пунктам, расположенным ниже по течению, затонувшие тралы создают угрозу для села Коткино, которое находится вверх по реке.

Сула весной всего на несколько недель становится судоходной. В этот короткий период в Коткино завозится все необходимое для жизнеобеспечения села. По мере необходимости туда стараются отправлять вертолет, но по грузоподъемности он не сравнится с ледоколом. К тому же погода не всегда располагает к полетам. Теперь поперек реки в узком месте стоят два больших грузовика, и ни одно судно не сможет там пройти.

«Сула уже набирает воду, — подытоживает Николаев. — Машины-то почему провалились под лед — потому что течение уже снизу подмывает. Еще Печора будет стоять, а на Суле пойдут ледоколы. Но уже нельзя будет ничего сделать».