«Главное богатство Камчатки – это люди» – любят повторять чиновники с высоких трибун. Однако богатство тает: сегодня в Камчатском крае осталось 316 тыс. человек, хотя ещё в 2013 г. было 320 тысяч. При этом в списке самых дотационных регионов полуостров вышел на третье место: 37,5 млрд рублей, полученных из Москвы, – это почти как Чечня и Крым, вместе взятые, хотя их население в 11 раз больше. Камчатская элита оправдывается географической удалённостью региона от центра, хотя эта причина вторична. Как раз из-за удалённости от столиц традиционные для России бюрократические язвы достигли здесь чудовищных форм. А уже из-за них начался сепсис. Город Зеро Петропавловск-Камчатский прекрасен из иллюминатора самолёта. Вулканы-великаны, Тихий океан, зелёные сопки, незабываемые рассветы и закаты. Местные жители знают другую реальность: обшарпанные дома, бензин по 45 рублей и двухметровые сугробы снега на улицах, которые зимой хоть как-то скрывают горы мусора. В 2011 г. столице Камчатского края было присвоено почётное звание «Город воинской славы». А тогдашний санитарный главврач Геннадий Онищенко пожаловал Петропавловску-Камчатскому другой титул: «самый грязный и неухоженный город России». И хотя Онищенко грозил санкциями правительству края, за последующие годы ситуация не изменилась. Парки и скверы в городе можно пересчитать по пальцам, но даже в них царит запустение и правят бал алкоголики. Единственное «нарядное» место – набережная Авачинской бухты, куда заходят все туристические лайнеры. Но, зайдя, останавливаются в центре бухты и возят туристов к берегу надувными лодками: старый морвокзал снесли, новый недостроили. Зимой пыли и мусора поменьше, зато город встаёт в бесконечных пробках из-за нечищеных дорог, в том числе федеральных. Трактора для расчистки межквартальных проездов нанимают сами жители, а их жалобы на сайт правительства края или в мэрию – как божья роса. Жительница города Ольга пишет: «Раньше бывший мэр Алексеев выступал по радио и принимал звонки от горожан, и в городе что-то менялось. А сейчас у Панченко даже электронного адреса приёмной нет». Спустя месяц губернатор Камчатского края Владимир Илюхин рекомендовал мэру Елене Панченко подать в отставку, так как он «впервые видит город в таком плачевном состоянии». Мэрия обновилась, породив краткосрочные надежды на лучшее. Но от камчатцев, способных оценивать вещи системные, всё чаще слышишь легендарное «Валить отсюда надо!». И вряд ли кто кинет в них камень. Пойдём по важнейшим для нормального человека областям. Во-первых, как развивать детей? Более-менее неплохо организованы секции борьбы, плавания и горных лыж, но с фехтованием или стрельбой из лука далеко не уедешь. – Я очень люблю фигурное катание, с детства восхищалась Ириной Слуцкой и ледовыми шоу, – рассказывает нынешняя питерская студентка Аня. – Когда я выяснила, что в Петропавловске, столице края, просто нет секции по этому виду спорта, для меня это был сильный удар. Но я занималась самостоятельно в течение 9 лет. Когда пришла сдавать на третий разряд на Камчатке, оказалось, что не требуется ни техники, ни правильного исполнения элементов. Нужно просто прийти и выступить: танец я ставила сама, а тренер от Камчатской федерации фигурного катания знала меньше меня, самоучки. Приехав в Москву в отпуск, я увидела, что умеют дети с настоящими разрядами, – мне бы там даже «Юного фигуриста» не дали. Бизнес? В насквозь дотационном крае главная отрасль хозяйства – рыбная. В 2014 г. целая гроздь рыбопромысловых компаний Камчатки «прописались» в других регионах России. Среди главных причин – дикая даже по дальневосточным меркам коррупция по всей «вертикали власти». Ярким примером отношения к бизнесу на Камчатке стала притча во языцех о строительстве отеля премиум-класса для горнолыжников в районе г. Елизово бизнесменом Олегом Тиньковым. Предприниматель планировал инвестировать в гостиничную отрасль края: по его словам, «жить там негде», а приток туристов растёт. Тем не менее местные чиновники обломали варяга с местом под строительство. Как заявляет сам инвестор, он «принёс им частные деньги. «А где наши интересы?» – спрашивают». Отсутствие развитого предпринимательства, понятно, сказывается на количестве рабочих мест и величине заработной платы. Жители материка наивно полагают, что, раз у камчатцев северные надбавки, они икру ложками едят. По данным Камчатстата, средняя зарплата на полуострове вправду немаленькая – 54,2 тыс. рублей вместе с надбавками. Однако цена на любимый детьми йогурт «Даниссимо» – 150 рублей, пачка творога «Простоквашино» стоит 304 рубля, а кило узбекской черешни стартует от 700 рублей. Коммунальные услуги в крае обходятся в 6–7 тыс. рублей против 3,5 тыс. рублей на материке. Фрукты в большинстве своём привезены из Китая, а одежда, даже в сетевых магазинах, позапрошлой и сильно урезанной коллекции. В разы дороже материка услуги связи и Интернет, хотя качество их значительно хуже: 950 рублей возьмут за 3 Гб трафика, однако лицо собеседника в скайпе всё равно не разобрать – скорость камчатского Интернета не позволяет. Страница «ВКонтакте» загружается 10 минут, связь прерывается. Да и икру камчадалы едят исключительно по праздникам. И отнюдь не ложками. Локомотивом роста края мог бы стать туризм. Летом-осенью популярны восхождения на вулканы, круизы по Авачинской бухте, рафтинг, дайвинг, Долина гейзеров. Зимой здесь рай для горнолыжников, можно кататься на собачьих упряжках, рыбачить, купаться в термальных источниках. В 2015 г. правительство края насчитало 180 тыс. туристов, в том числе немало иностранцев. Между тем среди самих камчатцев редко встретишь человека, забиравшегося дальше «домашних» вулканов и ближайшего пляжа. Однодневная экскурсия в Долину гейзеров стоит около 40 тыс. рублей с человека. Поэтому местные дети видят «гордость Камчатки» чаще всего в школьных учебниках. Хотя о барских охотах в заповедниках ходят легенды, бюджетный туризм на Камчатке сознательно душат, чтобы не сбивал цены. Профессиональный гид-экскурсовод Елена водила экскурсии по природным достопримечательностям на собственном автобусе, редко брала больше 3 тыс. рублей с человека. Но даже на заранее согласованной экскурсии могут быть неприятные сюрпризы. – На подъезде к Толмачёвской долине, где находится Камчатская ГЭС, мы упёрлись в закрытый шлагбаум, а телефон КПП не отвечал, – рассказывает студент Илья, приехавший домой на лето. – Но едва мы попытались сами поднять шлагбаум, как приехали двое охранников, один из которых был явно в нетрезвом состоянии, и начали матом орать на женщину-гида. Нас отказывались пропускать якобы из-за того, что мы пытались незаконно проникнуть на территорию. В итоге наш автобус с семейными туристами «в наказание» держали два часа. С нынешнего года «валить с Камчатки» тоже стало непросто. Ведь «валить» можно только на самолёте – ни автомобильной, ни железнодорожной связи с материком у Петропавловска нет. Но после банкротства «Трансаэро» монополистом на направлении Петропавловск-Камчатский – Москва стал «Аэрофлот» – и цены на билеты буквально взлетели. Стоимость билета в летний сезон на одного взрослого стартует от 60 тыс. рублей в одну сторону. А в апреле 2016 г. суд отменил субсидирование авиаперелётов для местных жителей: якобы субсидии должны распространяться на всех граждан РФ, иначе они незаконны. Хотя в краевом бюджете на эти цели уже заложено 430 млн рублей, а житель края мог улететь из Петропавловска на Командорские острова за 13 тыс. рублей вместо 30–40 тысяч. Нынешние цены рассчитаны на богатых туристов из европейской России, а местным, чтобы не платить шестизначные суммы, надо покупать билеты за полгода. А если вдруг потребовалось срочно улететь в Москву на операцию, то выход один – терпеть и держаться. В чём наш интерес? В нынешнем году Москва не дала на высокотехнологичную медпомощь, а 128 млн рублей на эти цели раздербанили между другими регионами Дальнего Востока. Возможно, логика в том, что это капля в море, а всерьёз лечиться камчатцам всё одно придётся в Москве? Зато не поскупились на уникальную систему оповещения о цунами. По словам министра специальных программ Камчатки Сергея Хабарова, власти предусмотрели опасность временного отсутствия связи из-за ухода спутников в тень, создав дополнительные каналы радиосвязи. Система стоит, как пара больниц, и, конечно, нужна здесь больше всего остального. Хотя непонятно, как при существующих убитых дорогах удастся спасти оповещённых жителей, если придёт 17-метровая волна, как в 1952 году? Численность населения края за 25 постсоветских лет сократилась с 478,5 тыс. человек уже на треть – печальный рекорд среди субъектов РФ. При этом в Министерстве по развитию Дальнего Востока твердят, что на Камчатке нужна и точно будет создана «территория опережающего развития». В ходе бесконечных совещаний выбраны приоритетные для властей фишки: проект по созданию территории опережающего развития «Камчатка», туристско-рекреационный кластер «Паратунка», реконструкция аэропортового комплекса «Елизово». По словам зампреда краевого правительства Юрия Зубаря, в идеальном варианте, на рубеже 2016–2017 гг. будут построены и новый аэропорт, и новый морской вокзал. В том, что в эти проекты удастся закопать щедрые федеральные миллиарды, нет никаких сомнений. Но разве «опережающее развитие» не означает создание элементарных условий для жизни людей вне кластеров? В декабре 2015 г. правительство начало пикироваться с профсоюзами по поводу повышения минимальных зарплат. По словам главы Федерации профсоюзов Камчатского края Андрея Зимина, власти не учитывают нынешнюю ситуацию в экономике и реальную платёжеспособность местного населения. Камчатка находится на 4-м месте среди субъектов РФ по дороговизне продуктовой корзины: с декабря 2014 г. она всего за год подорожала на 14,6%, а зарплаты растут в разы медленнее. Ведь любому школьнику известно: нищий житель меньше покупает товаров, разоряется бизнес, и начинается массовый исход населения. Камчатские рыбопромысловые предприятия уходят в соседние регионы вместе со своей квотой, но глава Минсельхоза Александр Ткачёв почему-то уверен: Камчатка должна стать лидером по производству рыбной продукции. Есть ощущение, что социально-экономическая риторика вообще никак не связана с реальным положением дел на полуострове. Шутка ли сказать – 11 часов лёта от Москвы. Если какая-то проблема вдруг всплывает на федеральном уровне, чиновники оправдываются при помощи одних и тех же приёмов, словно обучались в одной школе дзюдо: «Конечно, проблемы есть! А где их нет? Да это безобразие вообще при прежнем губернаторе началось. А мы работаем, принимаем меры. Раньше денег не было, а сейчас есть. Через пару лет увидите – будет результат». Так выигрываются годы относительно спокойной жизни. А когда результата всё равно не появляется, назначают стрелочника или просто пеняют на удалённость от центра. За месяц до введения в России системы продажи алкогольных напитков ЕГАИС ни одно предприятие Камчатского края не было к ней подключено. Местные предприниматели жаловались, что удалённость от Москвы здесь ни при чём. Просто без подключения с 1 января 2016 г. легально получать алкогольную продукцию стало бы невозможно. Поэтому чиновники всё понимают, не торопятся и ждут предложений. И пока жители Камчатки готовятся «валить» на материк, местные власти обещают платить премии за переманивание специалистов из других регионов. По информации регионального агентства занятости, деньги на эти цели выделяются по программе повышения мобильности трудовых ресурсов – 225 тыс. рублей на каждого варяга. Кроме того, «удалённая» Москва попыталась прикрепить местных к земле «дальневосточным гектаром», который любой житель той же Камчатки может бесплатно получить по заявлению в краевые органы власти. И что, власть обрадовалась и бросилась помогать землякам? По словам министра имущественных и земельных отношений края Бориса Выборова, его коллеги тут же разослали письма по административным центрам. В 10 районах из 14 не хотели, чтобы на их территории выделяли дальневосточный гектар. Дескать, нет свободной земли в регионе, где плотность населения составляет 0,68 человека на кв. км! Минвостокразвития согласовал только три: Елизово, Вилючинск и Петропавловск с 10-километровой зоной вокруг него. За этим оазисом жизнь еле теплится. – Невозможно решить субсидиями из центра проблемы региона, где у людей нет ни экономических перспектив, ни политических гарантий, – говорит политолог Анна Рудая. – Это беда многих субъектов Федерации: чем дальше от столиц, тем больше силовики вовлечены в бизнес. Тем больше всевозможных инфраструктурных проектов, которые полезны только при наличии предпринимательской энергии населения. Вот если бы субсидии тратили на доступные кредиты, на освобождение предпринимателей от налогов на несколько лет, а силовиков заставили бы обеспечивать реальное правовое поле для бизнеса! Но Москва вряд ли сможет сыграть в такую игру, которая противоречит её же векторам региональной политики. Не нужно забывать, что центр начал накачивать Дальний Восток деньгами, лишь когда осознал опасность его потери. И в этом до сих пор не видно системы. Не удивлюсь, если результаты усиленного субсидирования окажутся хуже кавказских. Пока получается ношение воды в решете. В июле 2016 г. власти Камчатки отчитались о затратах на тушение лесных пожаров: только на один очаг в Тигильском районе ахнули весь 50-миллионный годовой бюджет на охрану лесов. Наблюдатели отметили, что ранее в ежедневных официальных сводках власти края вообще не сообщали о пожаре. А в «Гринписе» утверждают, что пожар в Тигильском районе вдоль побережья Охотского моря горит до сих пор. Справка «АН» 27% территории Камчатки отнесено к категории охраняемых. Пять её природных зон включены ЮНЕСКО в Список Всемирного культурного и природного наследия, объединённые под общим названием «Вулканы Камчатки». Здесь до 14 тыс. рек и ручьёв, около 100 тыс. больших и малых озёр, 414 ледников общей площадью 871,1 кв. км. На территории Камчатки 29 действующих и около 150 потухших вулканов, 274 минеральных источника. На полуострове встречается около 240 видов птиц, среди которых особенно заметны морские колониальные и водно-болотные виды. Камчатский Молох Петропавловск можно было бы описать как нагромождение пятиэтажек, если бы не чиновничьи дворцы. Практически все городские доминанты – это офисы федеральных ведомств, чаще всего силовых. На высоком холме, словно храм Господень, возвышается здание городского суда. Вечерами в домах регулярно гаснет свет, но только вокруг храма правосудия никогда не меняется подсветка, хотя судебные заседания прекращаются после шести часов вечера. В здание гостиницы моряков «Нептун», что находится в живописном месте Авачинской бухты, въехал Сбербанк. Новые здания горпрокуратуры и налоговой инспекции выполнены на высоком европейском уровне. Под дом правосудия в соседнем Елизово пошло здание местного детсада, когда-то принимавшее более ста детей. Сувенирная и швейная фабрики отданы под службу судебных приставов, которые уже не помещаются в одном офисе. Всей этой системе, чтобы оправдывать своё существование, постоянно нужны злодеи и преступники. А потому побывать в тюрьме для камчатцев – нечто вроде отдачи воинского долга. Несколько лет назад в Петропавловске возбудили более 40 (!) уголовных дел в отношении владельцев маршруток. Не менее семи человек приговорили к реальному лишению свободы за работу на технически неподготовленных автомобилях. Хотя в городе лет десять не было ни одной аварии с участием маршруток, нанёсшей тяжкий вред здоровью людей. Понятно, что шёл передел рынка автоперевозок. В Петропавловске и Елизово работало около 600 маршруток: владельцы имели лицензии и объединялись в семь бригад. Конечно, в небольшом городе бывало тесновато: микроавтобусы шли по центральной улице один за другим, словно одна большая электричка. И тут мэр заявил о намерении поставить на городские маршруты ещё 270 больших автобусов. – Останавливали нас под любым предлогом, например: аптечка в машине одна, а не две, – рассказывает один из маршруточников Петропавловска. – Брызговики, огнетушитель, канистра с бензином – много до чего можно докопаться. Потом машину отправляют в местный автосервис, прозванный в народе «трясучкой». Там стоит немецкий агрегат для проведения техосмотра, который можно настроить таким образом, что он показывает полную техническую непригодность абсолютно новых японских «лэнд крузеров». Что уж говорить о наших микроавтобусах. В соответствии с Уголовным кодексом привлечь водителя городского транспорта к ответственности можно, только если он работал с неисправной тормозной системой или рулевым управлением и это привело к тяжким последствиям. Без последствий – только штрафы или лишение прав. Но камчатские следователи нашли лазейку: по их мнению, систематическая работа на неисправной маршрутке говорит об умысле водителя нанести вред пассажирам! А значит, его можно судить и даже сажать в тюрьму. Например, на 1,2 года лишения свободы осуждён Михаил Цуркан, отец-одиночка, воспитывавший троих несовершеннолетних детей. Александра Чернова привлекли по уголовке за то, что ремень безопасности в его автомобиле не закручивался катушкой, а застёгивался на груди, как в самолёте. У местного Госнаркоконтроля другая головная боль – на Камчатке практически нет героина. Да и кто его сюда повезёт: всего 300 тыс. народу, ни поездов с материка не ходит, ни автомобилей. Но полторы сотни сотрудников должны закрывать дела, в том числе крупные. Ни разу не привлекавшийся 19-летний студент-юрист Николай Токунов был осуждён на 14 (!) лет лишения свободы за три папиросы с марихуаной, которые лежали на холодильнике в квартире его друга. Столичные юристы наверняка скажут, что это какой-то дикий эксцесс. Но мать Николая Лариса Токунова, бывшая в Петропавловске в 2008–2012 гг. главным правозащитником, выяснила, что это именно система: в местной ИТК-6 за коноплю единовременно сидели полторы сотни человек. Чтобы не быть голословным: Ковальчук Илья, экспедитор, имеет сына, – 4 года за 9 граммов; Константин, выпускник вуза, – 3,5 года за 2 грамма; Романов Сергей, моторист, имеет дочь, – 8 лет за 3 грамма; Барковский Владимир, торговый представитель, имеет двоих детей, – 6 лет за 9 граммов; Брюзгин Павел, матрос первого класса, – 6,5 года за 5 граммов; Кайгородов Евгений, строитель, имеет дочь, – 5,5 года за 3,5 грамма; Пархенко Сергей, электросварщик, имеет двоих детей, – 5 лет за 3 грамма; Сайтов Роман, сапожный мастер, – 6 лет за 8 граммов; Сайка Андрей, – 2 года за 0,5 грамма. Нынешний чиновник махнёт рукой: мол, это же при прежнем губернаторе было, да и Госнаркоконтроля больше нет. Смотрим бравые отчёты за 2015 г.: за первые 4 месяца зарегистрировали 138 наркопреступлений – это на 14% больше, чем за аналогичный период 2014 г., 125 из них – тяжкие и особо тяжкие. Всего за треть года в 300-тысячном крае, испытывающем острый демографический кризис, за наркоту осуждён 61 человек! И не важно, при каком губернаторе на Камчатке записали популярный хит, сочащийся из динамиков любой машины, – переделка песни группы «Звери» про районы, кварталы и жилые массивы: «Горбуша, чебуча, иные лососи – всё, что поймал, вспомнил на допросе». На полуострове все едят браконьерскую рыбу и готовы к тому, что им в любую минуту могут сломать за это жизнь. Кто бы в Москве мог представить, что на Камчатке возможны проблемы с легальной рыбой! Важно, что в такой правовой атмосфере не дадут эффекта ни федеральные миллиарды, ни премии за привлечение специалистов с материка. Колю Токунова, например, не нужно было бы ниоткуда заманивать. Вместо этого он отсидел 8 лет за 3 папиросы. В день, когда его выпустили по УДО, они с матерью сели в самолёт и улетели с Камчатки навсегда.